Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Завизжала, отдираясь, доска мультяшного ящика с чем-то взрывчатым. Выпростался бикфордов шнур, петлями складываясь в название… Загорелся, зашипел… Взрыв! Это самое интересное, а дальше непонятно – в советские реалии Марта не погружалась, а без этого смешные моменты, над которыми хохотали зрители, не давались разумению.
Опять свет, торопливо рассаживаются опоздавшие… Люстры медленно гаснут…
Высидев минут десять, Петерсен тихонько стянула с себя пальто. Низ отстегнула и спрятала в сумку, обычную сумку, с которой ходят по магазинам половина женщин столицы СССР, а верх вывернула наизнанку – получилась черная куртка, как раз в тон джинсам того же кромешного цвета.
Москву Щукин знал не так хорошо, как родной Ленинград, но ориентировался на твердую «четверку». Доехав до станции метро «Спортивная», он вышел из ближайшего к Лужникам вестибюля и по Фрунзенскому Валу, мимо Новодевичьего, добрался почти до самого Краснолужского моста.
Все «двенадцать апостолов» уже распределились, усилив москвичей. Пока оперативники выступали не охотниками за агентом Немо, а скорее загонщиками, обложившими этого мелкого зверя.
Борис засел в башне крана на Бережковской набережной, да не один, а в обнимку с прибором ночного видения – уверяет, что глядит во что-то покруче НСП-3. Вячик устроился на самом мосту, Димка дежурит у бензоколонки… Вдоль и поперек натыканы наблюдательные посты, а Сашу старший оперуполномоченный определил в подвижную группу Тихонова.
Командир оказался с юмором. Зачем, говорит, нам пользоваться цэрэушными погонялами? Давайте, говорит, дадим этому Немо свое кодовое имя – «БОМЖ»! Суть та же…
– Первый – Третьему, – забубнила рация. – Объект в зоне вашего внимания. Такси «Волга» ГАЗ-24 остановилось у Новодевичьего кладбища.
– Третий – Первому, – Тихонов поднес тангетку рации так близко ко рту, что, чудилось, он ее целует взасос. – Наблюдаем.
Улыбаясь, Щукин пригляделся. Молодая женщина в черном уверенно шагала к мосту – он хорошо различал ее и без ПНВ. А так посмотришь, и не скажешь, что вице-консул… Тетка как тетка, слегка за тридцать, и сумка возрасту под стать. Отстояла очередь в гастрономе – и до дому, семью кормить…
– Третий – Первому. Объект выходит на мост… Приближается к опоре… Так… Ага! Достает из сумки какой-то темный предмет! Кладет в нишу!
– Первый – Третьему. Объекту не мешать! Дать уйти! Закладку изъять и передать техгруппе. И поторопите их с обследованием – контейнер нужно вернуть минут через пятнадцать-двадцать, не позже! Мы не знаем точно, когда за ним явится «БОМЖ»!
– Третий – Первому. Вас понял. Приступаем.
Щелкнув тангеткой, Тихонов подмигнул Александру:
– Дуй за контейнером! Вячик тебя подстрахует.
Глава 7
Утро зачалось по-весеннему, словно сама природа радовалась выходному. Вот и разогнала облака, обрушив бездонную голубую пропасть на головы своим самозванным «царям».
Спелое алое солнце встало над Люблино, зачерняя высотки, и пошло, пошло вскатываться в вышину, набираясь ярой желти да тормоша лучами засонь. Валяться в такую погоду – грех.
Я встал первым – и тапки мои. Ванная с душем в конце коридора – интернатовских особо не баловали. Заспанный «ночнушка» – ночной дежурный – провел меня к удобствам, и я минут пять мок под струями воды, то горячей, то холодной, вспоминая Настю.
Забавно, но меня совершенно не волновал скорый визит в КГБ. Я еще толком не отошел от давешних переживаний, а вот как прогуляешься по лезвию бритвы между тем и этим светом, мигом в мозгах просветлеет. Жизнь и смерть – вот главное. Так чего переживать, коли
жив-здоров?Позавтракав в шумной компании физиков-математиков, первомайцы чинно спустились во двор. Вайткус поджидал нас и времени на раскачку не дал.
– По машинам!
Пять минут спустя вереница авто, словно кортеж, проследовала к парку Горького. Мы скромненько притулились на массовом поле, где нас уже поджидала стайка журналюг с камерами и микрофонами. Целая вязка кабелей – хвост коробчатой передвижной телестудии «Магнолия» – извивалась по расчищенной от снега площадке.
«Дублерку» Славин стыдливо припрятал в тени передвижки, так что в фокус объективов попали мы одни – выпускники с фронтовиками, старые и малые. Вайткус попытался составить компанию капитану КГБ, но не тут-то было.
– Арсений Ромуальдович, – начал я со зловещим присвистом, – вы организовали?
– Етта… – замешкался Вайткус, слегка бурея. – Да просто знакомый у меня на студии «Юность». Вот я его и… того… привлек.
– Вот и давайте… того… на первый план! Арсений Ромуальдович Вайткус, – торжественно объявил я, – директор Центра НТТМ «Искра» и командор автопробега «Навстречу XXV съезду КПСС»!
Моложавый тележурналист, не по сезону затянутый в кожу, шмыгнул красным носом.
– Арсений Ромуальдович, – со вкусом произнес он, – расскажите телезрителям о деятельности вашего Центра.
Вайткус, с укоризной посматривая в мою сторону, приосанился.
– Наш Центр собрал талантливую молодежь, старшеклассников и студентов, объединенных общей целью – добиться того, чтобы все изделия, выпущенные в Советском Союзе, были признаны лучшими в мире…
Ромуальдыч увлекся, глазастые объективы гуляли по нашим лицам, по машинам, задерживаясь на «ЗИСе». Как по заказу, растаяли залетные тучки, и снова хлынуло солнце, избавляя от противной зябкости. Стали подтягиваться зрители. Уж как они, без сотовых и «вацапок», разносили инфу, не ясно, но вскоре гуляющий народ собрался плотным кордоном, почтительно окружив площадку по периметру.
И тут стали происходить события. Подкатили сразу три огромные, будто бы распластанные машины – два укороченных «утюга» «ЗИЛ-117» с охраной плюс приземистый «советский» «Каддилак» – 114-я модель. Телеоператоры растерялись, не зная, позволено ли им снимать прибытие ОВП. Но на всякий случай запечатлевали тайком – для истории.
Прикрепленные живо исполнили ритуальные маневры, и показался виновник переполоха – министр обороны Устинов. Дмитрий Федорович неторопливо приблизился к Арсению Ромуальдовичу и крепко, с размаху, пожал ему руку.
– Здорово, – прогудел он. – Что ж ты не позвонил, а? Я чисто случайно узнал, что ты здесь, да и когда – за завтраком!
– Етта… – развел Вайткус руками. – Тревожить большого человека…
– И как тебя только Марта твоя терпит, не понимаю, – проворчал Устинов. – Ну, докладывай.
– Слушаюсь, товарищ генерал армии! – ухмыльнулся Ромуальдыч и коварно выхватил меня со второго плана. – Знакомьтесь. Миша Гарин. Он по этим делам… Ну-у… Как минимум полковник!
Министр обороны поправил папаху, отчего в очках поблекли «зайчики».
– Докладывайте, товарищ полковник, – в рокочущем голосе Устинова не слыхать было шутейности, лишь в прищуре глаз угадывались смешливые огоньки.
– Лучше один раз увидеть, товарищ генерал армии, – улыбнулся я, по эстафете подзывая деда Егора со товарищи. Фронтовики несмело приблизились. – Перед вами офицеры, солдаты и сержанты, прошедшие всю войну, от Москвы до Берлина, а кое-кто и японцам жару давал. Вы ничего необычного в них не замечаете?
Министр приглянулся, пожимая плечами.