Цивилизация

— Хвала богам, лузитаны попритихли, а без них не хулиганят и веттоны. У вас о них ничего не слышно?

— Им крепко досталось в прежние годы — нынешнее поколение разбойников уже повыбито, а следующее ещё не подросло, — объяснил я кордубцу, — И если их в ближайшие годы не беспокоить, то и они шалить не станут.

— А кому их сейчас беспокоить? Проконсул давно и тяжело болен, и в Кордубе поговаривают даже, что он может и вовсе умереть. До войны ли сейчас римлянам?

— Ну и хвала богам — у нас куча дел и дома, да и ты тоже, сдаётся мне, вряд ли так уж расстроен миром.

— Что верно, то верно — от лузитанских и веттонских набегов одно разорение, а ещё ведь и люди гибнут в боях с этими бандитами. Хотя, откровенно говоря, в этом плане вы хоть и прикрываете нас от лузитан, но сами-то сильно ли лучше их? Опять ведь будете людей у нас сманивать?

— Да не опять, а снова. А что прикажешь делать, когда людей не хватает? И надо же не каких попало, а толковых.

— Так в том-то и дело, что вы сманиваете лучших, а у нас остаётся бестолочь. А вы всё сманиваете и сманиваете, и как так и надо. А нам, значит, толковые не нужны? Вы уже третий легион до полной численности развернули — куда вам больше?

— Нет, Третий Турдетанский у нас был полностью развёрнут только на смотре, а так — только восемь полных когорт, если призывать солдат через два года на третий, как мы и делаем. Ну и лёгких вспомогательных войск для него пока маловато…

— Опять же, если призывать в них людей через два года на третий?

— Ну естественно. Зачем же мы их будем перенапрягать? Пусть лучше хозяйство своё как следует обустраивают и наживают крепкий достаток.

— У меня через год призываются, и не у одного только меня. Хвала богам, что хотя бы уж через год, а не каждый год.

— Ну так и радуйся этим годам мирной передышки.

— Так я разве горюю? Но пройдёт эта передышка, и начнутся новые войны, и что тогда? Римляне ведь не снижают норму призыва на случай войны, и кто тогда на второй военный год сменит отслуживших в первый, если вы каждый год уводите весь прирост? А кем я заменю погибших на войне? Кого-то, получается, придётся каждый год призывать?

— Но ведь не всех же? Можно же справедливую очередь установить?

— Так и сделаю, конечно. Но разве это хорошо? Ты же и сам говоришь, что эта служба из года в год ещё римлянам аукнется. Так им аукнется, а нам не аукнется?

— А кому сейчас легко? Твои хотя бы уж служат вблизи от дома, а не за морем.

— Максим, я понимаю, что вы на переднем крае, и люди вам нужны. Но почему бы вам хотя бы пару-тройку раз не оставить в покое наших турдетан и не набрать вместо них бастулонов с южного побережья?

— А с чего ты взял, что мы не вербуем и их? Но у нас турдетанское государство, и турдетаны должны составлять в нём большинство, — а ведь это я ему только про царство Миликона говорю, умалчивая о колониях, в которых нам тоже необходимо турдетанское большинство, дабы инородцы ассимилировались среди турдетан, а не наоборот.

— А Бетику тем временем италийцы заселяют. Особенно греки с юга Италии.

— Не самый худший вариант — покультурнее собственно италийцев. Или они у вас опять за старое принялись? — я намекал на Вакханалии, которые мы сурово пресекли у себя, а затем помогли пресечь и в Бетике.

— Ну, не до такой степени. Развратничают, конечно, но строго между собой и не среди бела дня, а по ночам, наших они в свои безобразия не втягивают, да и в преступном стяжательстве организаторы их оргий, вроде бы, пока не замечены.

— Ну так и чем они тогда вам мешают?

— Это всё-таки дурной пример для нашей турдетанской молодёжи, которую мы стараемся воспитывать в строгих правилах. Вы ведь тоже не очень-то одобряете все эти греческие штучки?

— Ты прав. Для повышения нашей культуры нам нужна греческая — но только их культура, а не сами греки. Ну, за исключением разве что тех очень немногих, которых мы тщательно отбираем сами.

— Так ведь в том-то и дело! Вы можете позволить себе принять только тех, кто вам подходит, и никто вам в этом деле не указ, а каково нам? Римляне разве спрашивают нашего согласия? Сейчас этих греков ещё немного, и они побаиваются рассердить нас, но что будет, когда они поймут свои преимущества и безнаказанность?

— Ну да, перед римским законом все равны, но греки немножко равнее прочих, италийцы ещё равнее, италийские греки равнее даже их, а равнее всех их, вместе взятых, латиняне и сами римляне. Но и эти италийские греки достаточно равны, чтобы у римлян сложно было найти на них управу.

— То-то и оно. И даже и не этот их греческий разврат главное. Их же с каждым годом прибывает всё больше и больше, и им нужна будет земля, а насчёт нашего с ними равенства перед римским законом ты сам уже сказал так, что мне не сказать лучше.

— Тогда почему бы тебе не приобрести землю рядом с Италикой и не построить на ней виллу? Ты же у римлян на хорошем счету, и тебя они в обиду не дадут даже этим грекам. Думаю, не откажут они тебе и в праве построить в Италике городской дом — если и не в центре, то хоть на краю. Твой наследник будет в нём уже старожилом, а сам город разрастётся, и дом, который ты оставишь ему в наследство, окажется бесспорно внутри городской черты. У жителей Италики ведь латинское гражданство? Ну так и какое тогда у её властей будет основание для отказа в гражданстве твоему сыну? Это даже если его и не дадут по какой-то причине уже тебе самому, — подсказывая Траю путь к получению его потомками латинского гражданства, от которого недалеко уже и до римского, я если даже и менял историю, то весьма незначительно. Как мне рассказывала Юлька, предки Траяна и в реале жили в Италике, когда туда переселились и усыновившие впоследствии отца будущего императора натуральные римляне Ульпии. Точной даты и конкретного предка мы, конечно, не знали, но обсудив и прикинув варианты, решили, что такая импровизация не повредит. С латинским гражданством или без оного, Трай один хрен остаётся вождём нескольких местных турдетанских общин, и в качестве авторитетного в местном социуме вождя в мирное время и префекта местных союзников на войне он римлянам уж всяко нужнее и полезнее, чем в качестве обыкновенного латинского кавалериста, которых у них достаточно много и без него. А раз так, то едва ли они позволят ему и его ближайшим потомкам слишком уж романизироваться, оторвавшись от местных турдетанских корней…

— Гм… Землю рядом с Италикой, говоришь? Мысль неплохая, но видишь ли, в чём тут дело… Даже стыдно как-то признаться… Я, конечно, не беден, но боюсь, что и не настолько богат, как тебе это, возможно, кажется…

— Трай, ну не ищи ты проблемы там, где их нет. Уж чем-чем, а этим презренным металлом я тебе помочь могу. Осмотрись там, приценись к тому, на что глаз положишь, и не скромничай особо, а что понравится, на то и клади глаз. А как выберешь — сообщи мне, сколько тебе не хватает для счастья стать владельцем хорошей виллы рядом с Италикой и хорошего дома в ней самой.

— Но Максим, это же очень дорого! Даже за пять лет я с тобой не расплачусь!

— Да не бери ты в голову такие пустяки. Вот нашёл, о чём переживать! Отдашь, когда сможешь. Ты ведь то и дело помогаешь мне, так почему бы и мне не помочь тебе?

Трай порядочен до мозга костей. Млять, да не будь он с высокой вероятностью, как мы с Юлькой вычислили, предком императора Траяна, я бы его первого к нам слинять агитировал и хрен пожалел бы на это усилий! Увы, оставить будущую Империю без этого выдающегося, а главное — испанского по происхождению императора в наши планы не входит, а посему и его вероятные предки должны оставаться в римской Бетике, чтобы со временем романизироваться. А ведь по сравнению с ним добрая половина, если не все две трети тех "блистательных", с которыми мы у себя дело имеем — говнюки говнюками! Но как раз из-за этой своей порядочности Трай и небогат по меркам своего сословия. И ему, конечно, его люди несут подношения, как исстари заведено, но он ведь принимает только в рамках традиционной "дани уважения", и свыше её хрен возьмёт лишний медяк! Его уважают неподдельно, и в немалой степени как раз за это, но безупречная репутация — не совсем то, чем наживаются грандиозные состояния.