Цивилизация

— Ты нашёл достойного бойца, блистательный, и мне нелегко было справиться с ним. Не порицай его за проигрыш — он не виноват в том, что я — Адермелек, сын Идобала, сына Сирома.

— Сын Идобала? — переспросил Априлис, — Тогда понятно. Это судьба, а против судьбы я бессилен, — он картинно воздел руки к небу, — И где ты только берёшь ТАКИХ людей, досточтимый? — это он уже мне.

— Ну, вообще-то — везде, где они мне такие попадаются. Труднее всего найти и подобрать первых, и с этим мне крупно повезло, а дальше оно уже и само так выходит — подобное тянется к подобному.

— А почему у меня так не получается? Нужен какой-то особый нюх на таких?

— Да собственно, не обязательно нюх, блистательный. Наверное, смог бы и ты. Но вот что обязательно — это уметь ЦЕНИТЬ таких людей и ТЕРПЕТЬ то, что в своём деле они ПРЕВОСХОДЯТ тебя самого и не умеют, да и не очень-то хотят скрывать это. Это нелегко, это надо пересиливать самого себя — кто-то это может, а кто-то и нет…

— Проклятие! Не могу! Вот знаешь, что самое обидное? Умом — даже понимаю иногда, а где не понимаю, там ЧУВСТВУЮ, что где-то в чём-то вы правы. Но — не могу! Никогда такого не было — ни при отцах, ни при дедах, ни при прадедах! Да где же вообще такое слыхано?

— В том-то и беда, блистательный, что нигде. ПОКА — нигде. А НАМ нужно — чтобы У НАС стало так. А для этого нам нужны именно такие люди, и чем больше — тем лучше. Их мало, но они есть — даже у вас есть, но вы с ними обращаться не умеете, и для вас они бесполезны — только раздражают вас самим фактом своего существования. Ну так и избавьтесь от них — зачем вам зря расстраиваться, глядя на них? Спровадьте их к нам, уберите с глаз и забудьте о том, как они вас раздражали.

— Есть у меня такие, — проворчал Априлис, — И ты прав — одно расстройство от них! Не ищи — сам их к тебе пошлю…

20. В замке у шефа

— Чем твоя пружинная бронза отличается от той драгоценной чёрной, которой мы торгуем? — задал вопрос в лоб Волний-старший.

— Кроме цвета — ничем, досточтимый, — признался я абсолютно честно. Я ведь упоминал уже, что врать Тарквиниям не советовал бы никому, кто дружит с головой?

— А почему тогда так велика разница в цене?

— Вся разница — в цене камней, досточтимый. Для чёрной бронзы нужны очень дорогие синие камни цвета морской воды, которые и придают ей чёрный цвет. Чем глубже и насыщеннее их синева, тем чернее бронза. А мне разве цвет нужен? Мне нужны только свойства металла. Поэтому я могу применять камни того же состава, но не драгоценные — самые обычные бесцветные бериллы, годные разве только на недорогие поделки. Металл получается ничем не хуже по свойствам, но не чернеет, а имеет цвет червонного золота. Жаль, что он слишком лёгок и твёрд — не получится выдать его за золото и продать по его цене, — все присутствующие Тарквинии с их ближайшим окружением рассмеялись от моей шутки, — Зато я имею из этой бронзы очень хорошие и не слишком дорогие пружины.

— Но ведь ты же делаешь уже очень хорошие пружины из железа. Разве они не дешевле этих бронзовых?

— Дешевле, досточтимый, но в жарком климате они ржавеют, а ещё сильнее они ржавеют от морской воды. Ведь не просто же так гвозди и заклёпки для морских кораблей делаются из бронзы, а не из железа?

— Это верно, Максим, и я бы ничего не говорил тебе по этому поводу, если бы речь шла об ОБЫЧНОЙ бронзе. Но ты и сам признаёшь, что от ЧЁРНОЙ она отличается только цветом, а по свойствам ничем не хуже, зато во много раз дешевле. Вот это мне как раз ОЧЕНЬ не нравится…

Ещё бы, млять! Я ведь рассказывал о нашей с Васькиным давней командировке в Гребипет, хоть и имевшей несколько иную основную цель, но косвенно затронувшей и торговлю означенной "чёрной" бронзой? Из-за применения в её выплавке драгоценных аквамаринов одна только себестоимость её, если кто запамятовал, пятикратный вес золота составляет. Ну, тут есть свои нюансы, позволяющие с камешками смухлевать и недурно на этом нажиться. Я ведь рассказывал уже об этой "теневой экономике", в которой и сам немножко поучаствовал? Дело это давнее, и я с ним давно завязал, и совершенно незачем об нём знать Тарквиниям. Да и не в этом суть, а в том, что и раньше-то — ещё в Карфагене — Тарквинии сбывали её тамошнему посреднику за семикратный вес золота, зарабатывая на ней таким манером двукратный, а теперь, после той нашей командировки, в которой мы вышли в Гребипте на конечных покупателей и выкинули из цепочки перекупщиков как карфагенского посредника, так и птолемеевскую казну, сбывают гребипетскому храму Баст уже за десятикратный, имея пятикратный вес золота чистой прибыли! Очевидно, что при такой цене металла высококачественная замена подешевле покупателей однозначно заинтересует, и ТАКИМ бизнесом рисковать Тарквинии не намерены.

— Вот поэтому, досточтимый, я и хочу перенести это производство на Острова.

— Лучше бы ты его вообще свернул. Тебе дать золота для золочения железных пружин, чтобы они не ржавели? Я, пожалуй, соглашусь и на это — мы рискуем потерять во много раз больше, если о твоей бронзе узнают те, кому не следует о ней знать.

— На это мне золота не нужно, досточтимый, — успокоил я главу клана, — Есть и другой способ сделать железо нержавеющим, даже лучший, чем золочение, и хотя он для нас технически труднее, я пошёл бы на эти трудности, будь проблема ТОЛЬКО в них, — я имел в виду нержавейку, то бишь сталь, легированную хромом и никелем, которую уже и так производил для других целей.

— А в чём ещё?

— Эта бронза нужна мне не на одни только пружины. Она ещё и очень хорошо скользит по железу — гораздо лучше, чем любой другой материал, а ещё лучше — по такой же бронзе. Это нужно для наших новых машин, чтобы они служили долго и не требовали частой замены изношенных деталей, — я говорил о подшипниках скольжения.

Я ведь упоминал уже, кажется, о том, что даже самые обыденные для нашего современного мира шариковые и роликовые подшипники качения в античных условиях — практически неподъёмный хайтек? И хотя на моих мануфактурах условия уже не совсем античные, а в чём-то и совсем не античные, всё-же далеко им пока-что и до привычных по прежней жизни современных, и подшипники качения — как раз один из тех самых случаев. Реально мне доступны только подшипники скольжения, если найдётся из чего их сделать. Для механизмов с небольшими нагрузками годится и вест-индский бакаут, отчего я им и заинтересовался, будучи на Кубе, но серьёзные нагрузки вроде станочных и двигательных требуют и материалов посерьёзнее. Фрицы в ту самую войну от своей лютой нищеты и безнадёги ближе к её концу, с разбомбленными союзниками подшипниковыми заводами и даже не имея в достатке хрома на нормальные шарикоподшипниковые стали, баббит в подшипниках скольжения применяли и кое-как худо-бедно выкручивались, но ну его на хрен, такой геморрой! При интенсивной работе — в металлорежущем станке, допустим — баббитовый подшипник вместо нормального шарикового едва выдерживал нормальную рабочую смену, после чего требовал замены. Значительно лучше в этом плане втулки из оловянисто-цинково-свинцовой бронзы или из оловянисто-фосфорной, но и с ними есть свои проблемы — они ведь чисто литейные, и обработке пластической деформацией не поддаются — хрен их перекуёшь или прокатаешь, а главное — то и дело в них попадаются неметаллические включения типа песчинок. Попадётся такая под резец — и резцу звиздец, и детали. Ну и сами антифрикционные свойства у них хоть и не хуже баббитовых, а их износостойкость, как уже сказал, гораздо лучше, всё-же весьма далеко им до таковых у бериллиевой бронзы, идущей в нашем современном мире, несмотря на дороговизну — везде, где качество важнее цены — на самые ответственные подшипники скольжения.

В прежней жизни — где-то за год до попадания сюда — мне доводилось читать о буржуинских исследованиях сплава Alloy 25, идентичного по составу нашей бериллиевой бронзе БрБ2, так там у буржуинов получалось, что при трении по нержавеющей стали и смазке обычным веретённым маслом заметного износа не было даже при нагрузках от семидесяти до девяноста процентов от предела текучести того из двух металлов пары, у которого он ниже, и ещё лучший результат выходил при трении бериллиевой бронзы самой по себе. И это — ага, для сравнения — существенно выше, чем у большинства других пар, реально применяющихся в подшипниках скольжения, включая и навороченные специальные сплавы, а уж по сравнению с нержавейкой по нержавейке — вообще почти в двадцать раз. Ну так и хрен ли тут думать, спрашивается, когда означенная бериллиевая бронза известна и производится хоть и в узком, но доступном для меня кругу?

— Это НАСТОЛЬКО важно, чтобы оправдать риск ТАКИХ потерь?

— Дедушка, эти машины нужны для наших новых кораблей, — пришёл ко мне на помощь Фабриций, — Такая машина с дополнительными механизмами попроще позволяет обойтись вообще без гребцов.

— Ну, не совсем — вблизи от портов по ЭТУ сторону Моря Мрака приходится пользоваться и вёслами, — уточнил я, — Так что по три весла на борт мы, пожалуй, оставим и на наших новых кораблях — специально для демонстрации лишним глазам, а так, по делу — да, с такой машиной гребцы не нужны.

— Гм… А разве через Море Мрака ходят не под парусами?

— Это если ветер попутный, досточтимый, но так бывает не всегда, — вмешался Акобал, — Новые треугольные паруса позволяют, конечно, идти круче к ветру, но не ко всякому же, а иногда бывает и полный штиль, и тогда без вёсел не обойтись. Я, конечно, не знаю, что это за такая машина, и какова она в деле, но если она хотя бы вполовину так хороша, как крепкие и хорошо обученные гребцы, то я бы от такой не отказался.

— Она даже немного лучше, папа, — заверил его Габис, командовавший нашим экспериментальным судном с новым, уже двухцилиндровым движком.