Цветик
Шрифт:
– Ага, - процитировал Витёк.
– "Гена, тебе не тяжело? А то давай я понесу торт, а ты понесешь меня!"
– Знаю, знаю, - запрыгал сынок, - это Чебурашка так говорит.
– Аль, глянь, все в порядке? Я как-то букеты только покупные дарил, а тут, фиг его знает, может, по роже получу.
– Не, Вань, цветы, они самые простенькие, все равно цветы, и так приятно их получать, такое внимание радует. Иди уже, рыцарь!
– Минь, ты мне обещал, для поддержки штанов сходить со мной.
– Мама, можно?
– Можно, только назад...
– А я по тротуарчику, никуда
– А як же, идитя, женихи.
Ванька прикинул, что если принесут цветы с Мишуком, Наташка не выбросит их, ребенок же дарит. А Натаха растерялась... она с удивлением и неверием смотрела то на Миньку с букетом, то на странно выглядевшего дяденьку:
– Это мне?
– Да, мы с Ваней собрали для мамы и для тебя, вот, их надо в водичку поставить!
– Спасибо!
– Натаха расцеловала мужичка, а дяденька аж зажмурился, так ему хотелось быть на месте Миньки.
И пока он жмурился, Наташа едва касаясь, чмокнула и его в щеку:
– Спасибо, дяденька!
– Тот прокашлялся:
– Слышь, ко... ээ... Наташ, пойдем, прогуляемся, надо поговорить немного...
– Ой, ну мне надо переодеться!
– она как всегда была в свих стареньких шортах и майке.
– Да мне ты и такая... нравишься, - бормотнул чудные слова дяденька-амбал.
– Я быстро!..
Натянула джинсы, надела футболку с длинным рукавом, шустро переплела косу, глянула на себя в зеркало.
– Ох, Натаха, ни подкраситься, ни подушиться... а, пусть с такой вот прогуливается. Наверняка ведь кусать начнет. Да и вообще...
Она шустро выскочила из дома и наткнулась на странный взгляд дяденьки.
– Что-то не так?
– растерянно спросила Натаха.
– Что?
– как-то заторможено спросил амбал, не отрывая от неё глаз.
– А? Нет, все так!
– он тяжело вздохнул и опять повторил.
– Все так!
– Куда пойдем?
– А, по вашему Бродвею, местному прошвырнемся.
Молодежь поселка каждый вечер выходила гулять на дорогу ведущую в сторону Колпаков, где-то с километр от поселка рос первый кедр -'первая кедрушка' и обычно все, доходя до него, поворачивали назад и шли до клуба, вот так и гуляли вечерами, узнавая новости и встречаясь со всеми. -Давай сразу договоримся, не будем ругаться и ехидничать, просто поговорим, ну, вот хоть про то, как ты тут живешь, чем занимаешься, кто тебя учил борьбе?
– А почему про меня? Давай про тебя?
– Не проблема, двадцать девять в январе будет, москвич, вся семья потомственные москвичи, есть четыре сестры, закончил Рязанское десантное, служил в Азербайджане, потом перевели в Москву, там вот и служу. Правда, в столице бываю редко, командировки постоянно, холостым, сама понимаешь, легче собраться.
– А командировки в какие места?
– Да, так, по Союзу, то туда, то сюда.
– Ааа, военная тайна?
– Да нет, просто иногда в такие дыры приходится летать, что даже и названия не помню, - врал на голубом глазу Ванька, ну не говорить же девочке про афганские дыры, куда иной раз заносило его.
– А как Сашу у Альки, в Афган не пошлют?
– Не, что ты!
Натаху интересовало многое, она спрашивала, а Ванька, тихо
радуясь, что девочка спокойно идет рядом и не вредничает, разливался соловьем. Незаметно, этаким спортивным шагом, они за разговорами учесали километра за три от посёлка.– Ва... Ваня, давай назад повернем?
– как-то затрудненно сказал Натаха, а у Вани на лице расплылась широкая улыбка,впервые ведь назвала не дяденькой.
Стемнело уже прилично, Натаха запнулась раз, потом второй, Ванька взял свою девочку за руку, она как-то испуганно сжалась.
– О, я - дубина. Ты ж совсем замерзла!!
– он рывком снял с себя рубашку с длинным рукавом, оставшись в одной десантной майке и не слушая возражений, накинул Наташке на плечи.
– Дяденька, да она мне как платье, а уж рукава, - Наташка смеясь помахала ими, - чисто крылья.
Он же аккуратно стал заворачивать рукава, ворча, что у некоторых ручки короткие. Взяв её крепко за руку повел назад.
Выглянувшая луна явно усмехалась над его неловкими попытками, а Ванька, опасаясь, что взбрыкнет его такая непредсказуемая спутница, больше всего боялся, вот заберет она у него руку, и станет ему холодно и одиноко, и болтал он обо всем, смеша козу-дерезу до слез.
Ладошка в его руке - холодная и напряженная вначале - потихоньку расслабилась, и это было высшей наградой для такого обычно нагловато-шустрого, а сейчас ведущего себя необычно Чертова.
– Не замерз?
– с тревогой спросила Натаха.
– Нет, что ты, я привычный!
– Он подхватил её на руки, перенося через большую ямину, выбитую лесовозами на дороге.
– Эээ... я и сама могу!
– попыталась вырваться коза-дереза.
– Видели вчера, как ты можешь, не вертись, уроню!
– пробурчал Ванька, жалея, что яма заканчивается. Его коза (в мыслях она точно была уже его), оказалась легкой как перышко.
– Или это от радости? Пропал ты, дядь Ваня, полностью, но назад хода нет!
– четко уяснил он.
Довел Наташку до дома, поцеловал ей руку, а заодно и все пальчики, невесомо касаясь их губами.
– Все, договорились, завтра на тренировку своих тащи! Спокойной ночи! Спасибо, Наташа, за такую чудесную прогулку.
– И тебе, дя... ой,.. Ваня!
И оба долго не могли уснуть. Наташка верила и не верила, что вот такая стропила может заинтересовать, понравиться столичному... нет не хлыщу, наоборот, настоящему мужику. Куда делось его ехидство и вредность, сегодня это был совсем другой человек, внимательный, веселый, такой, такой... "Стоп, Натах, может, это с его стороны просто интерес, спортивный?"
Засыпая, она пообещала себе внимательнее приглядеться к... Ване?
– О, блин, Натаха, когда он успел из амбала в Ваню превратиться?
А Ваня долго сидел на крылечке и бездумно улыбаясь смотрел на звезды. Вспомнил вдруг, как орала одна из его пассий ему вслед при расставании, уверенная почему-то, что он от неё никуда не денется, хотя он сразу предупредил, серьезных отношений, а тем более женитьбы быть не может. И орала она, взбешенная, чтобы ему точно так же отлились её слезы, чтобы он влюбился без взаимности, чтобы встретилась ему стерва, и не знал он покоя.