Да, мой лорд

– Я… - Малфой впервые за долгое время не знал, что сказать.
– Спасибо, Нарси. И клянусь, что все, что она говорила…

Нарцисса вскинула руку, дотронувшись до его губ:

– Не стоит. Я знаю.
– и осторожно высвободив ладонь, которую Люциус уже покрывал поцелуями, спросила:

– Как там мальчик?

С сожалением отпустив руку, Люциус ответил:

– Все хорошо.
– и поспешил предупредить: - Я завтра навещу его.

– Хорошо… Скажи, Люциус… - Нарцисса повернулась к жениху спиной и затеребила рукав мантии.
– Я действительно… - она запнулась, и быстро, словно боясь передумать, проговорила: - держу тебя на голодном пайке?

Люциус снова потерял дар речи, но молчать было нельзя.

– Нет. Даже не думай об этом. Я сделаю все, что ты скажешь и ни на чем не настаиваю. Не слушай глупых речей вздорной девицы и ни о чем не беспокойся.

Похоже он подобрал нужные слова: Нарцисса перестала нервно дергать мантию и снова протянула ему руку.

– Спасибо, Люциус… Я правда, не могу…

Люциус знал только один способ заставить женщину замолчать, при этом не обидев. Он притянул невесту к себе и нежно и почтительно поцеловал.

После обеда Малфой аппарировал в Хогсмит и, войдя в «Сладкое королевство», задумчиво обвел глазами полки. Сам он предпочитал лавку мадам Тофти, где ассортимент был более изыскан, а цены впечатляли, но сомневался, что Северус оценит «Горький шоколад с ноткой миндаля», а вот шоколадные лягушки нравились всем детям одинаково.

Вернувшись в Хогвардс, Малфой прошел в Больничное крыло. Мадам Помфри, торопящаяся к какой-то без остановки чихающей девушке, указала Малфою на последнюю койку у дальней стены, огороженную ширмой. Малфой подошел и, не зная, как заявить о себе, кашлянул и тихо позвал:

– Северус!

Не услышав ответа, Люциус решил заглянуть за ширму. Снейп спал, свернувшись клубочком, спрятав лицо в сгиб локтя и высунув из-под одеяла худую ступню.

Малфой тихо поставил пакет на тумбочку и потянул одеяло, укрывая выглядящую сиротливо ногу, но та дернулась, подбираясь, и на Люциуса взглянули настороженные злые глаза. Мальчишка подскочил на кровати, прижимая к груди одеяло и зашарил глазами по сторонам, явно отыскивая палочку. Наткнувшись на пакет с конфетами, он замер, медленно повернулся и, наконец, понял, кто к нему пришел. Глаза мальчишки полыхнули такой радостью, что Люциус сморгнул, но тут же его взгляд снова стал колючим и недоверчивым.

– С пробуждением.
– улыбнулся Люциус, не зная, с чего начать.

– Здравствуйте. А что вы… - Северус подтянул одеяло повыше и вцепился в него обеими руками.

– Что я здесь делаю? Навещаю больного. Вот, принес шоколадных лягушек.

– Спасибо.

Разговор не шел. Малфой наблюдал, как Северус перебирает одеяло, кидая на него опасливые взгляды и всерьез обеспокоился: помнит ли мальчишка, что с ним произошло, и если нет, что ему рассказали?

– Как ты себя чувствуешь?
– осторожно спросил он.

– Нормально.

– Почему тогда не ешь шоколад?

Северус дотянулся до пакета и достал шоколадную лягушку. Немного посмотрев на нее, он протянул конфету Люциусу.

– Угощайтесь.

Люциус отказался:

– Спасибо, я не люблю конфеты.

– Любите… - глядя в сторону, возразил мальчишка.

– Что?

– Блэк постоянно приносит вам из Хогсмита шоколад.

– Ну, скажем так: я не люблю, когда конфеты пытаются удрать от меня.

Малфой с облегчением заметил слабую улыбку, и, дождавшись, когда Северус откусит шоколада, осторожно спросил:

– Ты помнишь, что с тобой случилось?

Мальчишка кивнул, продолжая жевать.

– Директор говорил с тобой?
– Еще кивок.
– Я могу спросить?

Снейп прожевал конфету и насторожился.

– Почему ты не смотришь на меня? Я обидел тебя?

– Нет, сэр.

– Северус… - Люциус с досадой заметил, что мальчишка съежился.
– Помнишь, я говорил, что ты можешь звать меня по имени?

Снейп снова мотнул головой, и упавшие волосы скрыли лицо.

– Что я сделал не так?

– Ничего.
– голос из-за завесы волос звучал уныло.

– Почему тогда?…

– Это я все сделал не так!
– мальчишку словно прорвало: он мотнул головой, отбрасывая волосы и отчаянным взглядом уставился на Малфоя.
– Они забрали палочку, а без нее я не смог… Не справился… - его голос упал до шепота.
– Я испугался…

Люциус выругался про себя: о чем думали директор и мадам Помфри? Мальчишка в полном отчаянии, и никто с ним даже не поговорил.

– Я бы тоже испугался.
– жестко сказал Малфой.
– Что ты мог сделать против троих?

– Я должен был защищаться.
– возразил Снейп дрожащим голосом.

– Ты и защищался. Насколько мог.

– Вы издеваетесь? Я валялся и прятал голову!
– из глаз против воли брызнули слезы, и Северус отвернулся, незаметно вытирая лицо одеялом.

Больше всего Люциусу хотелось обнять мальчишку и погладить по лохматой голове, но это было бы ошибкой.

– Ты не плакал, не умолял, не пытался торговаться.
– четко перечислил Люциус и подумал про себя, что сам бы стал умолять - ровно до тех пор, пока не добрался бы до палочки.
– В этом поединке победил ты, а не те подонки, которые не посмели встретится с тобой поодиночке.

Недоверчивый взгляд из-под волос Малфой выдержал с блеском.

– Трудно противостоять грубой силе, и до этого лучше не доводить. Пожалуй, словом можно ударить гораздо больнее, чем кулаком.

Изображать мудрого старшего товарища было утомительно, но дело того стоило: змееныш перестал всхлипывать и с интересом слушал.

– Думаю, ты легко научишься, ты достаточно умен.

Кажется, его сейчас снова назовут «моим лордом»: в глазах мальчишки появилось характерное обожание. Надо признать, что это было приятно. Малфой знал за собой этот недостаток: восхищение в любом виде вдохновляло и радовало его, даже, если восхищение сопровождалось шмыгающим носом и мокрыми щеками.

– Надеюсь, ты не намерен слишком долго валяться? Мне бы хотелось получить мое зелье до того, как весь Дом поизощряется на счет моей тонкой аристократичной натуры.

Кажется, мальчишка готов был отправиться в лабораторию сей же час.

– Кстати, как твои экзамены?

– Нормально.

– Не сомневался… Мне пора идти. Надеюсь увидеть тебя завтра в гостиной. И не беги сразу в лабораторию, я пошутил.

Люциус встал, ласково улыбнулся на прощанье и, уже выходя из-за ширмы, услышал: