Да забыли про овраги #play_to_return

Комаров опустил глаза и несколько секунд молчал, а потом ответил уже совершенно спокойным голосом:

– Может, я действительно погорячился. Ладно, служебного расследования утечки пока устраивать не буду, но если вдруг ситуация повториться - не обессудьте: каждый на полиграфе тест пройдёт. Так, лейтенант, отправляйся на рабочее место, далее тебя разговор не касается.

Офицер, собиравший совещание согласно списка, поднялся и вышел за дверь.

– Давайте теперь по делу, - сказал Комаров.
– Только коротко и ясно. Саша, что там с нашим парнем? Обнадёжь чем-нибудь.

– Без МРТ говорить, конечно, сложно, наверняка, но даже на основании показаний тех приборов, что имеются здесь...мой опыт подсказывает, что кома у вашего курсанта не совсем обычная. Грубо говоря, его мозг продолжает сохранять высокую активность, хоть и работает не так, как обычно. Мне необходимо время, чтобы изучить данные коллег по "геймерской коме" - тогда можно будет сказать что-то определённое. В качестве доброго знака могу отметить, что за полтора года с момента первого случая такой комы, ни один пациент ещё не скончался.

– Как "полтора года"?
– удивился Комаров.
– Это же недавно началось.

– Началось, судя по всему, давно. Просто раньше, с играми эти случаи никак не связывали. Ну играл человек, ну, перенервничал, упал-ударился. Привести в сознание не сумели. И лежит он себе месяцами под аппаратурой жизнеобеспечения, никого не трогает. Вот только сейчас начали разбираться и выделять тех, кто в больницу попал сразу из-за компьютера. И самый ранний, из выявленных, случай, как раз и произошел один год и семь с половиной месяцев назад.

– Вот это номер, - сказал Комаров.
– А эта самая МРТ в твоём хозяйстве есть?

– Есть, - улыбнулся Абрамов, - но сюда не повезу. Тяжело будет демонтировать-перевозить-монтировать. Могу Ломушкина туда отвезти и потом обратно вернуть. Без сюрпризов.

– Давай, это отдельно обсудим, - поморщился Комаров.
– Что-то ещё?

– Ты слишком многого хочешь вот так сразу, - развёл руками Абрамов.
– Но могу про себя сказать: я отложил многие дела и договорился с институтом, что буду проводить занятия со студентами удалённо,через интернет. Только, чтобы больше уделять внимания изучению "геймерской комы" вообще, и курсанту твоему, в частности.

– Спасибо, Саша. Я ценю. Честно.

– Опять же, из министерства "помогли", тебе помогать, - улыбнулся Абрамов.

– Так, идём дальше. Что там с хакером? Что-то удалось узнать? Какие-то дополнительные меры по защите нашей сети предприняты?

– Уязвимость нашли и ликвидировали, - сказала Оксана.
– А вот с хакером пока не разобрались. Следы он за собой подчистил качественно. Но у меня нет сомнений, что в кому Ломушкин впал после того, как запустил какую-то программу. Ну или открыл какой-то файл.

– "После" - не значит "вследствие", - сказал Абрамов.

– Я и не утверждала, что между этими событиями есть связь, - сказала Оксана.
– Но согласитесь, для такого маловероятного события, как впадение в кому, последовательность весьма многозначительная.

– Хотя жизненный и научный опыт и противоречит, должен… нет, просто обязан с вами согласиться, - сказал Абрамов.
– Воздействие на сознание какой-то информацией, которая шокировала молодого человека, и привела его в кому, в теории могло иметь место. Но! Это же спортлото какое-то! То ли будет шокирован человек, то ли - нет, преступник не знает. Зато гарантированно получает готового свидетеля начала преступления. А главное, я пока не смог ответить сам себе на один простой вопрос: зачем? Ну, вот зачем вашему хакеру пугать игроков, чтобы те впадали в кому? Какой с этого, прошу прощения за слово, навар? Кто-нибудь из вас может мне сказать: зачем?

– Может, он их грабит?
– осторожно сказал Свирин.
– Ну, пока они в отключке? Нашел квартиру с игроком, ошарашил через игру, да и вынес вещички.

– Всё проверили уже, исключено, - отмахнулся Комаров.

– У меня пока всё, - сказала Оксана.
– Есть небольшой шанс, что получится восстановить если не весь тот файл, что открывал Ломушкин, то хотя бы его часть. И проанализировать, что это могло быть. Понадобится время. Не возражаете, если я продолжу работу возле игрового компьютера?

– Не возражаю, - сказал Комаров.
– Что у нас ещё есть?

– Разрешите доложить, товарищ полковник?
– спросил второй заместитель.

– Даже настаиваю на этом.

– Списались со всеми представителями компаний, которые являются разработчиками игр, что были запущены на компьютере Ломушкина. Без деталей - просто объяснили, что ловим преступника. Часть из них оказались за рубежом, но все выразили готовность помочь всем, чем только смогут.

– Просьба пока одна, - сказал Комаров.
– Нужны все возможные данные на игрока по кличке "Саурон". Когда входит и когда выходит из игры, какие данные о себе оставляет, адреса, пароли, явки, фамилии - нам всё пригодится. Спроси, могут ли отправить ему определённое сообщение.

– Хорошо, товарищ полковник.

– Может, стоить привлечь психолога?
– спросил Абрамов.
– Если преступник изначально настроен на контрсоциальное поведение - это же не просто так, верно? Это отклонение.

– Позор на мои седины, - сокрушенно сказал Комаров.
– До этого должен был первым додуматься я! Ведь и правда: этот Саурон настоящий шизик. А это мозгоправа хлеб, вообще-то.

– Привлечь штатного психолога?
– спросил первый заместитель.

– Да, начнём со штатного. А там - посмотрим.

10. Не лови забралом мух

Тело болело целиком, от макушки до пяток, но внутри, вместо привычной уже тоскливой растерянности, зияла холодная и невозмутимая пустота. Враг себя обозначил, ситуация стала понятной, а значит - появилась точка приложения сил. Это когда у тебя нет цели, ты плывёшь по реке жизни медленно подгнивающим бревном, лишь время от времени оживляясь на перекатах житейских трудностей. А когда цель в наличии, да не какая-то абстрактная вроде "мира во всём мире", а точная, пусть и не очерченная до деталей, все болезни, все депрессии растворяются в яростном потоке личных устремлений.

Я глубоко вздохнул и резко сел на лежаке. Осмотрел безукоризненно новый комбинезон, в который оказался облачён после респауна, провел руками по абсолютно целой, без следов от ожогов, голове. Остальные члены экипажа ещё не пришли в себя, но выглядели именно спящими, а не мёртвыми, какими я их запомнил перед спасительной чернотой взрыва гранаты. Судя по всему, тяжесть ранений в момент смерти влияла на самочувствие моих виртуальных товарищей при последующем респауне. Что ж, буду иметь ввиду.