Далекие журавли

Осуществить задуманное во что бы то ни стало — это у меня от отца. И то, что я случайно набрел на выживающую из ума повивальную бабку, было не так уж и бесполезно. Вскоре я сидел у родителей Вероники.

Как я и предполагал, жили они в бедности. Но в доме все блистало чистотой. Мать встретила меня приветливо. Конечно, прежде всего пришлось объяснить, как я познакомился с ее дочерью.

— Так что же тебе от нее нужно? — спросила она.

— Вероника забыла свой платочек.

— Платочек? Покажи-ка!

Я, наверное, покраснел. А женщина внимательно смотрела на меня.

— Я не захватил его с собой. Он остался у ее подруги Оли.

— И ради носового платка ты прошел тридцать километров пешком?

— Ну почему же. Я думал найти здесь хорошую работу. А девчата попросили меня передать Веронике привет.

— За привет спасибо. А что касается работы, оставайся-ка ты лучше в своем совхозе. Заработки у нас неважные. Мой муж тоже работает на стороне.

Узнав, что я в тот же день собираюсь в обратный путь, мать Вероники пригласила меня к столу. Все это время я сидел как на иголках. Каждое мгновение могла открыться дверь и войти Вероника. Но судьба готовила мне жестокий удар.

Мать вежливо попросила передать привет девушкам от ее дочери. Сама Вероника, оказывается, уехала в далекий город к своей тете, которая обещала помочь ей устроиться там на работу и приобрести какую-нибудь специальность.

Все во мне сникло от этого известия.

Удрученный и подавленный, я отправился в обратный путь.

В совхозе бригадир передал мне телеграмму: «Приезжай немедленно. Отец очень болен».

Уже несколько дней отец лежал при смерти.

— Теперь тебе нужно будет заботиться о матери и твоих младших сестрах. Будь умницей, — сказал он, увидев меня.

Вскоре отца не стало. Заболела мать. И так уж получилось, что Веронику мне больше увидеть не удалось.

Где она теперь? Что с ней стало? Наверняка давным-давно вышла замуж. Я и сам обзавелся семьей. Но в мыслях почему-то снова и снова возвращаюсь к Веронике.

Перевод Г. Керна.

РУДОЛЬФ ЖАКМЬЕН

РОНАК, ПОСЛЕДНИЙ МАРСИАНИН

Фантастический рассказ

1

Ронак беспокойно ворочался на подстилке из мха. С тех пор как Тетла — Большой Огненный Глаз, еще недавно такая близкая, снова начала удаляться, и без того холодные ночи стали еще холоднее. Здесь, у входа в пещеру, где Ронак обитал уже два лета и зиму, это было особенно ощутимо. Но не холод не давал ему уснуть. Ронака тревожила маленькая, необычная звезда, которая уже несколько ночей подряд появлялась из-за ближайших холмов, прочерчивала вдалеке темное небо и исчезала в той стороне, где лежал мертвый город.

Появится ли она сегодня?

Ронак поднялся, натянул меховую шапку на покрытую густыми волосами голову, укутал плечи в одеяло из шкур и выбрался из пещеры. Свирепствовавшая несколько недель песчаная буря наконец улеглась.

Почти отвесно над ним находилась Села, самое большое из двух больших светил, восходивших каждую ночь над Таиром. Ее бледный свет холодно лился на широкую, простиравшуюся до горизонта равнину. У входа в пещеру Ронак прислонился спиной к скале, сохранившей немного тепла, полученного днем от Тетлы.

Было около полуночи, Ронак посмотрел в сторону холмов. Неужели он прозевал появление этой новой, гораздо более быстрой звезды, чем оба старых ночных сверила Таира?

Но нет, вот она!

Светлая блестящая точка поднималась над холмами. Ронак, запрокинув голову, внимательно наблюдал за ее полетом. Она пролетела близко от Селы, спустилась, не замедляя движения, к горизонту и исчезла.

Ронак оттолкнулся от скалы, сделал несколько шагов вперед. Его взгляд еще раз скользнул по усыпанному звездами ночному небу. Неожиданно он насторожился: что это? Какой-то призрак его дурачит или обманывают обычно такие зоркие глаза? Вторая светящаяся точка появилась почти на том же месте над холмами, где находилась только что и первая, и в том же темпе взбиралась в темную высоту. Новая звезда летела прямо на большое ночное светило, и если она сохранит это направление, то обязательно столкнется с Селой!

Невольно затаив дыхание, Ронак уставился, как зачарованный, на маленькую звезду. Вот Села поглотила ее! Но нет — она появилась вновь, невозмутимо продолжает свой полет и, точно так же, как и первая, исчезла за горизонтом.

Что бы это значило? Откуда появились обе эти звезды? Может, оторвались от неба, чтобы, подобно Селе, вращаться вокруг Таира?

Ронак еще раз внимательно осмотрел ночное небо. Нет, остальные звезды мерцали на привычных для него местах и между ними, как всегда спокойно, плыла Села.

Ронак возвратился на свое ложе в пещере, укутался в серые короткошерстные шкуры, попытался уснуть. Но сон не шел. Перед глазами все еще проплывали одна за другой маленькие быстрые звезды…

Ему вспомнился мертвый город. Почему эти звезды исчезали именно в направлении бесконечной песчаной пустыни, где торчали остатки разрушенной стены и, словно одинокая скала, высилась треугольная башня с тупым обломанным острием, почти засыпанная песком?

Может, это было каким-то сигналом для него, последнего жителя вымирающего Таира?

Ронак вновь увидел себя в подземном зале, вход в который обнаружил случайно, когда хоронил свою мать Ро. Мать была стара и слепа, но обладала ясным и живым рассудком. Бесконечными зимними вечерами, когда они сидели у маленького костра из сухих веток, изредка выплевывавшего раскаленные искорки, мать рассказывала ему удивительные истории, которые передавались из поколения в поколение и повествовали о том, что когда-то, бессчетно много лет назад, Таир был густо населен и выглядел совсем иначе, чем сегодня. Вместо мертвой песчаной пустыни его покрывали тенистые леса с высокими деревьями, буйно зеленеющие поля. Большие тучные стада лохматых четвероногих паслись на сочных лугах, а на полях возделывались разнообразные растения, из которых можно было приготовить сотни вкуснейших блюд. Страну прорезали большие и малые реки, из которых сколько угодно черпали чистую свежую воду. Таиряне не обитали, как их последние потомки, в пещерах, они жили в таких городах, как тот, который обнаружил Ронак, были высокими, стройными и носили легкую цветную одежду.

Никто не знает, почему они повздорили между собой. Вспыхнувшая ненависть в конце концов так ослепила их, что они бросались друг на друга, как дикие звери, и убивали, никого не щадя. Они обладали ужасным оружием, которое доставлялось гигантскими металлическими птицами и тысячекратно низвергалось с неба, грохоча и шипя, вспыхивая ярче, чем сотни таких светил, как Тетла, уничтожая города и обжигая землю горячими огненными языками… Затем коварный, медленно действующий яд сделал поля бесплодными, а всех оставшихся в живых — неизлечимо больными, и так они постепенно угасали и умирали, изъеденные ядом, от которого не было спасения.