Дальнейшие похождения Остапа Бендера

Но они купили икону, а затем еще и еще разные предметы старины и антиквариата. Особенно, когда газетное объявление через пару дней возымело свое действие на желающих продать все находки для музея Общества.

И если быть точным, то это были не находки при раскопках, а скорее всего предметы и вещи давнишних лет каким-то образом попавшие в руки желающих продать их. И чего только не предлагалось. Приносили большие и малые иконы и кресты, лаковые чаши и сосуды, ордена и медали, монеты медные, серебряные и даже золотые. Подсвечники бронзовые и серебряные, изделия знаменитого царского ювелира Фаберже: молочничек, шесть чайных ложечек и шесть миниатюрных подстаканников. А один полненький, розовощекий гражданин притащил с сыном полифонический аппарат. Высокую тумбу под стеклом, где заводной механизм вращал латунный дырчатый диск, издавая при этом мелодичные звуки и даже музыкальное безголосое «Боже, царя храни».

— От таких громоздких вещей надо отказываться, Шура. Иначе в нашей конторе повернуться будет негде, — говорил Остап.

— Да, командор, но мы все покупаем, покупаем, а где же…

— Что где же? — насмешливо посмотрел на своего подчиненного Бендер.

— Прибыль, доход от всего этого, Остап Ибрагимович, я имею в виду. Ведь если по справедливости, что мы со всем этим будем делать?

— Вопрос по-существу, дорогой рыжик. Не повезем же мы весь этот груз в Рио-де-Жанейро, хотите вы сказать? А, уполномоченный обществом по научной работе и экспертизе?

— Да, товарищ Бендер, я так думаю…

— Это хорошо, что вы думаете. Последнее время я с удовлетворением отмечаю вашу склонность к мышлению, Шура.

Председатель достал из стола папку с ботиночными тесемками и, открыв ее, сказал:

— Вот здесь реестр купленных нами экспонатов для так называемого музея общества. И сумма затрат…

— Мы уже трижды ходили в банк снимать деньги, а что дальше, Остап Ибрагимович?

— Затрат, — повторил Остап, не прореагировав на слова Балаганова. — А листок доходной части нашего учета совершенно чист, если по справедливости, как вы говорите. Но уверяю вас, Шура, придет время и все наше приобретенное превратится в золото.

— Ой, товарищ председатель, долго придется, наверное, нам ждать такого времени, — покачал головой Балаганов.

— Не долго. К нам гости… — промолвил Остап и пошел навстречу входящим.

Балаганов тоже привстал из-за стола, глядя на необычного вида трех посетителей.

Это были иностранцы. Двое в легких коричневых плащах-пелеринах, а третий в синем костюме, кепке и при галстуке.

— Милости просим, господа, — взволновался приходом иностранцев Остап. — Прощу садиться, — предложил он стулья важным гостям.

Балаганов с нескрываемым детским любопытством разглядывал иностранцев, кивая головой и услужливо подставляя им стулья.

— Вы из Америки? — спросил Остап, когда гости расселись.

— Нет. Эти двое из Германии, а я — переводчик.

— Чем же они в Киеве заняты?

— Они из международного общества Красного Креста и полумесяца, товарищ. Но интересуются археологией, предметами старины.

— Это похвально, — улыбнулся Остап. — Не только наши соотечественники, но и иностранные хотят познакомиться с нашими находками древнерусской эпохи.

— И не только познакомиться, но и купить кое-что, товарищ председатель, — пояснил переводчик.

— Ну, это можно, продать кое-что им…

Слова великого комбинатора переводчик сразу же перевел немцам и когда он сообщил им последние слова главы ДОЛАРХа, иностранцы улыбнулись и закивали головами произнеся:

— Я, я, я… Карашо…

— Вы, очевидно, поняли, что им очень понравился ваш ответ, товарищ председатель. И они спрашивают, что вы можете им предложить.

— Начнем с того, что мы им предложим для начала вот этот старинный полифон. Смотрите, как он играет, — закрутил ручку прибора Остап, и комната Общества наполнилась тренькающими звуками мелодии.

— Нет, товарищ, они говорят, что этот музыкальный прибор они купить не хотят, так как им будет очень сложно везти его через границу. Такую громоздкую вещь.

— Ясно. Тогда вот что… — раскрыл свой реестр Бендер и начал читать, а переводчик переводить.

Иностранцы кивали головами и указывали на те названия предметов, которые их интересовали. После такого ознакомления по списку, они через переводчика спросили:

— А где можно будет посмотреть на эти экспонаты?

Все купленные ценности, во избежание ограбления конторы, Остап и Балаганов хранили дома — в комнате ВУАКа. и не просто так, под кроватью или в сейфе, которого у них не было, а в подполье, устроенном для этого компаньонами. Благо, что комната находилась на первом этаже и деревянный пол опирался лагами на землю.

— Эти предметы они могут посмотреть только завтра, скажите им. Нам надо доставить их из сейфов хранилища нашего общества, уважаемые геноссе, — обратился с улыбкой Остап к иностранцам.

— О, я! — закричали понимающе немцы. — Гут, гут, зафтра, зафтра, геноссе! — и, встав, начали прощаться.

Остап и Балаганов пошли провожать важных гостей. А когда вышли из комнаты, то увидели, что иностранные гости, вежливо приподнимая свои шляпы в прощании, садятся в автомобиль марки «прага-пикколо».

Компаньоны с легким поклоном кивали им головами и стояли у входа в свое учреждение, пока гости не уехали.

— Что скажете теперь, Шура? Теперь у нас намечаются не только расходы, — похаживал по комнате Остап, с удовлетворением потирая руки.

— Так я же думал, командор, что купленное так и будет лежать, а тут…

— А тут, тут, Шура. Видели, на каком автомобиле прикатили к нам представители Германии? И это только начало, только начало, мой камрад. А поскольку у нас уже есть предложения закупать вещи старины на периферии, нашему учреждению нужен автомобиль.

На следующий день события развернулись по намеченному плану. Остап продал немцам икону, крест, два образка, несколько древних монет, гвардейский штаб-офицерский знак 1701 года и Очаковский крест 1788 года. Немцы без торговли заплатили пять тысяч рублей и долго трясли поочередно руки Бендера и Балаганова. Доволен был сделкой и переводчик, который сказал:

— После поездки по Украине господа еще навестят вас. А когда вернутся: домой, то дадут ваш адрес другим камрадам, которые поедут в Киев.

— Отлично, великолепно, — загорячился Остап. — Будем ждать, очень ждать. К этому времени наш музей еще пополнится ценными экспонатами.

Сдружившиеся покупатели и продавцы расстались очень довольные друг другом.

— Видите, — сказал Остап, когда немецкая машина унеслась по Крещатику, — все произошло так, как я вам и говорил. Мы покупали, вкладывали деньги, и они вернулись к нам в стократном исчислении. Смотрите, они еще в банковской упаковке, — затрещал пачкой кредиток великий комбинатор.