Дань

Один из «серохалатников» низко поклонился Эйлин.

– Приветствую тебя, Сайхан Эмегтэй Эйлин, дочь северных лесов, - произнес он.

Княжна улыбнулась мужчине и кивнула в ответ.

– Сайхан Эмегтэй значит, - прошипела подъехавшая сбоку Санрай.
– Хоть мудрый Оюун и не ошибается, клянусь, Сайхан ты будешь не долго.

– Вот смотрю я на тебя, Санрай, - улыбнулась ей Эйлин, - и думаю – зачем ты, когда все за умом стояли, за красотой побежала? Нужно было брать поровну. Глядишь, и Великому Хану с тобой скучно бы не было.

– Северная гадина! – выдавила из себя эмегтэй и пришпорила свою лошадь.

– Ох, Эмегтэй Эйлин, - вздохнула Сувда.

– Хлебнем мы с вами горюшка.

– Пока мы живы, всегда есть надежда на лучшее, - тихо ответила ей княжна.

***

– Ты все сделала, как я тебе велела? – Сайхан Эмегтэй Анира расчесывала свои густые, слегка посеребренные, волосы.

– Да, моя Эмегтэй, - низко поклонилась женщине ундир Алия.
– Только жалко девочку, светлая она, добрая…

– Алия, - оборвала ее на полуслове Анира.
– Девочку и правда жаль, но я должна думать о сыне! Кайсар сам еще не понимает своих чувств, но он уже не в состоянии отказаться от северянки. Нужно ему в этом помочь. Санрай глупа, но Исаф – хитрая и расчетливая, как степная гадюка. К тому же они родственницы.

– Это-то меня и пугает, - задумчиво произнесла старушка.
– Две гадины ни перед чем не остановятся. Они и на убийство пойдут.

– Да, - тихо подтвердила Анира правдивость слов ундир.

– Что же мы с вами наделали, моя Эмегтэй! – воскликнула Алия.

На прекрасном лице Сайхан Эмегтэй Аниры мелькнуло запоздалое раскаяние, но тут же сменилось решимостью.

– Как будет, Алия, так и будет, - строго сказала она ундир.
– Все в руках Матери Всех Степей. Мы уже ничего не изменим…

– Он вам этого никогда не простит, моя Эмегтэй, - прошептала старушка, направляясь к двери.
– Да и мне, старой, тоже. Такой грех на душу взяла…

Как только за ундир Алией захлопнулись двери, Анира разрыдалась. Она боялась потерять сына. Женщина готова была ради него на все. Вся ее жизнь принадлежала сыну без остатка, все ее мысли, все поступки… Но вот оценит ли? Нет! Кайсар не простит смерти этой девочки даже матери. Анира видела, как загораются его глаза, когда он говорит об Эйлин, как нежно он произносит ее имя… Ей самой девочка пришлась по сердцу, лучшей доли Анира и не желала бы сыну, если бы не пророчество видящей боо. Сайхан Эмегтэй бывшего Хана сейчас и сама не понимала, как смогла решиться на такое, но было уже поздно. Великий поход начался, и девочка оказалась в клубке змей. Все, что оставалось несчастной Анире – это молиться, и она молила Мать Всех Степей даровать жизнь и счастье светлой северной княжне.

***

Вот уже несколько дней продолжался Великий поход. Отправлялись в путь с рассветом, почти на закате устраивались на ночь, разводили походные костры, готовили не хитрый харч. Гэры никто не ставил. Для эмегтэй хана укладывали тюфяки, набитые шерстью, а их служанки и вовсе довольствовались плащами. Эйлин делила свой тюфяк с Сувдой, за что служанка была ей искренне признательна. Княжна уставала так, что едва коснувшись головой мягкой подстилки, проваливалась в сон, ей снилось, что она продолжает путь – едет и едет, только травы стелятся под копытами лошадей. Каждая мышца в теле девушки болела. С утра, садясь на лошадь, приходилось плотно сжимать зубы, чтобы не застонать.

Несколько раз подъезжал Етугай. Джинхар не говорил с девушкой, но внимательно наблюдал за ней издали. Эйлин не сомневалась, что несколько счастливых случайностей, произошедших в пути – это его рук дело. Малышка путешествовала налегке, поблизости, под чутким присмотром дядьки Октая, и княжна пробиралась к ней каждый вечер покормить лошадку сухарями и овсом, прижаться к теплому родному боку. Выглядела лошадка ухоженной и вполне довольной жизнью.

– Ну, хоть кому-то из нас хорошо, - вздыхала девушка, нежно гладя подружку по морде. Малышка понимающе кивала и фыркала.

За все эти дни Великого Хана княжна видела лишь однажды. Он промчался мимо, на своем могучем черном жеребце даже не взглянув в ее сторону. Эйлин ни на что и не надеялась, хотя и было немного обидно. Особенно, когда Санрай злобно рассмеялась, окинув девушку ехидным взглядом.

Через неделю пути впереди показалась широкая река, а за ней начинался лес. При виде деревьев, на глаза Эйлин навернулись слезы. С каждым шагом, ее лошадь приближала княжну к родной Калише.

– Приехали, - радостно закричала Сувда, подъехав к девушке.
– Здесь будет становище. Сейчас гэры ставить будут.

– Сувда, - тихо спросила Эйлин.
– А мне чем сейчас заниматься?

– А вам, Эмегтэй Эйлин, сейчас отдыхать нужно, - серьезно ответила ей служанка.
– Вас дорога совсем измучила, я же вижу. На теле, небось, живого места нет. Сходите-ка к своей лошадке, да просто разомните косточки, пока я все разберу. Не привыкли вы к кочевым переходам. Когда походный халуун установят – кликну вас. Чувствую, вечером Великий Хан позовет вас к себе.

– Сегодня? – застонала Эйлин.

– Ну а когда же? – удивилась Сувда.
– Сегодня воины отдыхают, а завтра уйдут в поход уже без женщин и обоза.

– А жить я где буду? – княжна со стоном слезла с лошади, придерживаясь за ее теплый бок, чтобы не упасть.

– Все эмегтэй Великого Хана делят один гэр, - посочувствовала девушке служанка.
– Приятного мало, но тут уж ничего не поделать.

– А где будешь жить ты?

– А для прислуги отдельный гэр разбили, неподалеку. Не беспокойтесь, эмегтэй Эйлин, я вас одну с этими змеями постараюсь не оставлять.

– Спасибо тебе, милая Сувда, - благодарно улыбнулась княжна и направилась к своей лошадке.

***

Время в компании со старым Октаем и Малышкой пролетело незаметно. Погода радовала. По-осеннему пригревало вечернее солнышко, а легкий ветерок доносил запах диких трав. Каждый шаг уже не отдавался болью во всем теле, и за это Эйлин искренне благодарила Отца-Заступника.

– Эмегтэй Эйлин, - окликнула ее Сувда, когда княжна закончила расчесывать длинную гриву лошадки.
– Все готово. Идемте, я покажу ваш гэр и помогу в халууне.

– Да, - мечтательно протянула Эйлин, - я бы сейчас полжизни отдала за возможность помыться.

– Не гневите Высшие силы, - предостерегла ее служанка.

Княжна и не заметила, как на берегу реки вырос целый город, в котором были свои улочки и площади. Походные гэры поражали своим многообразием – одни напоминали крошечные палаточки, а другие расписные, великолепные шатры. Над многими уже клубился дым, разносились ароматы приготовленной пищи, люди неспешно занимались делами, словно всегда жили здесь, а не приехали лишь пару часов назад.

В центре возникшего города располагались два гэра, обтянутые белоснежным войлоком и богато украшенные вышивкой. Они были огромными и величественными.