Дань

– Мой Хан, - вошел слуга и низко поклонился.
– Все готово для праздника.

– Мои нукеры?

– Ожидают, мой Хан.

– Боо?

– Уже возносят молитвы.

– Мои эмегтэй? – в этот момент ни о ком кроме Эйлин Кайсар и не думал.

– Они займут свои почетные места рядом с вами, мой Хан.

– Пора, - поднялся со своего места Великий Хан и вышел туда, где над бескрайней степью сгущались сумерки, где на небе зажглись первые звездочки, где ждала его та, чья улыбка стала дороже всех сокровищ мира.

Глава 11 ПРАЗДНИК

Под ночным небом, посреди необъятной степи собрались все. Нарядно одетые люди разговаривали, шутили и то и дело поглядывали туда, где серой группой стояли боо. Длинные волосы шаманов свободно падали им на плечи, а в руках они держали посохи, украшенные перьями и бубенцами. Вдруг народ расступился и в центр вышел Великий Хан в сопровождении богато одетых нукеров. Почти всех их Эйлин уже видела на церемонии во дворце, но из-за волнения так и не смогла рассмотреть. Почти все – молодые, темноволосые, под дорогими кожаными доспехами угадывались мощные фигуры воинов.

Нукеры остановились, а Хан прошел к боо. Шаманы окружили его плотным кольцом и, раскачиваясь из стороны в сторону, запели. Мужские голоса, сильные, хриплые, звучали слаженно, складываясь в удивительную мелодию. Язык, на котором исполняли песню боо, Эйлин не знала. Княжна не смогла разобрать ни слова, но казалось, что каждый звук проникает в сердце, задевая тайные струны души. Люди молчали, и лишь величественная песня нарушала тишину под темным небом.

Эйлин стояла рядом с кругом и видела, как напрягаются связки на шеях шаманов, как поднимают они свои посохи в такт ритму, и звон бубенцов вклинивается в мелодию. Великий Хан находился в центре круга. Руки сжаты в кулаки, а лицо устремлено к звездам. Вот его мощную фигуру окутало ровное сияние, и поток света устремился ввысь, рассеиваясь в ночной темноте. Кайсар словно выпустил погулять невидимого зверя и теперь ждал его возвращения. Небо вновь озарилось, и свет стремительно ринулся к Хану, ударяясь в его грудь, проникая и впитываясь в его тело. Мужчина крепко закрыл глаза и издал рык, короткий и мощный, словно зверь, почуявший добычу. Песнь смолкла. Еще какое-то время над степью стояла полная тишина, потом вперед вышел боо, тот, что в дороге назвал Эйлин странным прозвищем «Сайхан».

– Высшие указали путь нашим воинам! – возвестил он громким голосом.
– Слава Матери Всех Степей!

– Слава! – оглушительно крикнули люди.

– Слава дарующей нам силу! – вновь выкрикнул боо.

– Слава! – поддержал его народ

– Слава Великому Хану – избраннику Высших сил!

– Слава! Слава! Слава! – неслось над полем.

Это было настолько торжественно и волнующе, что руки и живот Эйлин покрылись мурашками. Девушку волновала магия этого обряда. Увиденное чудо потрясло до глубины души. Княжна, словно ребенок на празднике, с любопытством во все глаза смотрела на происходящее.

– Отороги идут с севера, - прозвучал голос Великого Хана, и Эйлин вздрогнула. Как же давно она его не слышала, и как отчаянно хотела услышать.
– Выступаем завтра днем. Переход не долгий. А сегодня веселитесь.

Тут же зазвучала музыка. Боо степенно разошлись, а на их место выпорхнули ярко одетые девушки и закружились в прекрасном танце, словно разноцветные бабочки. Прямо на траву расстилали огромные полотна, на которые выставляли угощения. Во главе импровизированного стола укладывали подушки. На них чинно усаживались нукеры со своими женщинами, оставляя места для Хана и его эмегтэй.

– Ну что же вы, Эмегтэй Эйлин, - шепнула княжне подошедшая Сувда.
– Ваше место вон на тех бархатных подушках рядом с Великим Ханом.

– На какую именно я должна сесть? – тихо спросила девушка у служанки, думая лишь о том, как бы не застонать, когда будет усаживаться на эти самые подушки. Синяки причиняли бездну неудобства и к вечеру беспокоили ее еще больше.

– На самом деле все эмегтэй Хана равны, до тех пор, пока он не объявит свою Сайхан, - зашептала Сувда.
– По правую руку от него лежат три подушки. Вы вправе занять любую из них. Но лучше ближайшую, потому что народ будет считать, что вы пользуетесь большей благосклонностью Великого, чем другие эмегтэй.

– Мне это не нужно, Сувда, - кротко ответила княжна.
– Не излишнее внимание Хана, не уважение подданных, вызванное его благосклонностью ко мне.

– Как хотите, моя Эмегтэй, - надулась девушка.
– Это место пустовать не будет.

Словно в ответ на слова Сувды, к ближайшему месту от Великого Хана, сверкая таальскими топазами, подошла Санрай в сопровождении двух своих служанок, увешанная бесчисленным множеством драгоценных побрякушек. Те, поддерживая эмегтэй, помогли ей опуститься на большую подушку, а сидящие рядом нукеры и их женщины почтительно склонили перед ней головы.

– Эта гадина своего никогда не упустит, - процедила сквозь стиснутые зубы Сувда.

– Какая разница, где сидеть, - пожала плечами Эйлин, направляясь к столу.

В этот момент она увидела присаживающуюся на подушки Ориш, которую заботливо придерживал за талию один из нукеров Хана. Как же княжна была рада ей. Словно повеяло чем-то родным и близким, оставляя позади все тяготы последних дней.

– Теперь уже никакой, - обиженно пробурчала Сувда, - пока вы со мной спорили – уже все места заняли.

Изможденная Эмегтэй Ксиоли уже устроилась на второй подушке, и служанка подвела Эйлин к третьей.

– Вот и славно, - улыбнулась девушка все еще недовольной Сувде.
– Зато мне не придется весь вечер сидеть рядом с этой неприятной Санрай.

– Тут не поспоришь, но я вам вот что скажу, - девушка поднялась на носочки и зашептала княжне в ухо: - Смотрите за этой гадиной внимательно. Ох, не зря она напялила ваши украшения. Еще и выставляет их напоказ. Я буду неподалеку и стану наблюдать за вами. Если вам что-нибудь потребуется, дотроньтесь до левого плеча правой рукой, и я подойду.

– Спасибо, - искренне поблагодарила служанку Эйлин. Сама того не подозревая, Сувда сейчас одной своей фразой поддержала ее, вселяя в княжну уверенность и спокойствие.

Великий Хан уже занял свое место, и когда Сувда подвела Эйлин к столу, буквально пожирал взглядом княжну. Служанка помогла ей опуститься на мягкую, бархатную подушку и Эйлин стиснула зубы, чтобы не закричать от боли, пронзившей все тело от такого простого действия. Ох, а ведь завтра будет еще хуже.

– Помните, я рядом, - шепнула ей перед уходом Сувда, и Эйлин с благодарностью пожала ей руку.

Девушка кивнула склонившимся в приветствии нукерам и робко посмотрела на Великого Хана. Он не отводил от княжны глаз и молчал. Молчали и все остальные. От этого Эйлин почувствовала себя неловко и нервно поерзала, удобнее устраиваясь на подушке, и тут же снова скривилась от боли. Видимо, Хан ее гримасу воспринял на свой счет, потому что в следующий момент прозвучал его недовольный, но все же чарующий голос.

– Эмегтэй Эйлин, верно, не знает, что занимать свое место за столом после Великого Хана – это неуважение.