Дарую ей власть над собой

Теперь, кажется, она не продумала всё до конца.

Внезапно услышав усиливающееся дыхание мужчины, она вздрогнула. Пэйцин подняла голову, но прежде, чем она успела что-то сказать, увидела его неприкрытую страсть.

Пэйцин внезапно не знала, что ей делать, и не решилась смотреть на него.

— Ведешь себя, будто видишь это впервые, — легкомысленно сказал Сяо Юань. — Продолжай.

Ей было страшно или стыдно, но Пэйцин определенно не хотела этого. Слёзы, как дождь, катились по её щекам. Её ресницы были мокрыми, а лицо бледным от страха. Девушка дрожащим голосом промолвила:

— Пожалуйста... Сяо Юань, прошу тебя.

Он молча смотрел, как она плакала от горя и стыда.

— Разочарование, — холодно произнёс Сяо Юань. — Спускайся.

Пэйцин, словно ей вдруг дали амнистию, попыталась натянуть робу, но тут она почувствовала на себе его пронзительный взгляд. Рука её задрожала, и она отпустила одежду.

Хотя она и не сняла всё до конца, но в такой прозрачной нижней одежде каждое её движение было видно ему. Это не на много отличалось от обнажённого тела. Она сошла с кровати и встала перед ним, немного съёжившись.

Сяо Юань не смотрел на неё. Он лишь безразлично сел на край кровати, притянув к себе её только что сброшенную одежду.

— Иди поиграй на цине.

Играть на цине? Пэйцин в удивлении огляделась вокруг, пытаясь увидеть, был ли в этом зале действительно инструмент.

Заметив, что она не двинулась, Сяо Юань насмешливо фыркнул:

— Что, на кровати удобнее?

Пэйцин поспешила к другому концу зала, который был довольно велик. Она всё ещё опасалась того, что мужчина у кровати передумает, и начала усердно искать цинь. Она действительно хотела быстрее найти инструмент, ведь играть на нем было гораздо легче, чем стоять перед ним.

Однако она не знала, что за её спиной были глаза, которые неотступно следили за её изящной фигурой, окутанной тонким ароматом, переходящей из восточной части в западную, из внутреннего дворца наружу.

Внезапно Чу Ли увидел, что внутри кто-то ходил туда-сюда, словно что-то искал. Он крикнул:

— Ваше Высочество, вам что-то нужно? Я могу принести!

Сяо Юань, увидев, как к двери приближается высокая тёмная фигура, резко сказал:

— Убирайся!

— Ой, — Чу Ли почесал нос и отступил назад. Вокруг него сразу собралась толпа солдат, которая начала перешептываться о том, не ругала ли его Императрица, раз он так на них разозлился? В конце концов, Наньчуан был так хорош. Никто не командовал принцем, и у него каждый день было отличное настроение от еды, питья и развлечений.

Чу Ли, привыкший к ругани в армейских бараках, давно уже свыкся с переменчивым настроением своего господина.

Но этот резкий крик «Убирайся!» заставил Пэйцин пошатнуться. Увидев его взгляд на себе, она поспешно прошептала:

— Нашла, цинь нашла.

Сяо Юань, хоть и потерял терпение, не стал кричать. Он сказал:

— Чего стоишь? Ждёшь, пока я цинь сам принесу?

Глава 8. Необычно

Небо медленно начинало светлеть.

Никто и подумать не мог, что Императрица придёт в покои принца и проведёт там всю ночь, играя на цине. Чу Ли и другие слуги переглядывались. Никто не мог понять, что это всё значило.

Никто из них не знал, что их Императрица, одетая лишь в прозрачное нижнее бельё, почти обнаженная, сидела на коленях перед их принцем с красными от слёз глазами, в страхе и унижении. Она всю ночь играла для него.

Когда Сяо Юань наконец уснул и перестал безостановочно смотреть на неё, только тогда он больше не требовал её играть песни, как в кабаках. Она могла наконец отдохнуть. Он лежал тихо на кровати. Пэйцин медленно подняла руку, и музыка перестала звучать, а он не проснулся.

Она не осмеливалась подойти ближе, а лишь сидела на расстоянии и наблюдала за ним. Он должен был быть уставшим после ночи битвы. Просто ждал, чтобы достойно унизить её. Он всегда мстит.

Но между ними нельзя было сказать, что была вражда, хотя что именно было между ними, она и сама не могла сказать.

Пэйцин встала, потёрла немного онемевшие от долгого сидения на коленях ноги и, колеблясь, направилась к кровати. Её одежда все ещё была под его ногой.

Она медленно приблизилась к нему и всё лучше разглядывала его. Он был красив, даже красивее, чем раньше, но его характер стал гораздо более жестоким.

Пэйцин слегка наклонилась. Она аккуратно вытащила свою одежду из-под его ног и отнесла за ширму, чтобы одеться.

Затем девушка тихо подошла к зеркалу, умылась холодной водой и аккуратно уложила волосы, восстановив облик достойной Императрицы. Однако при внимательном осмотре все еще можно было заметить покрасневшие глаза и слегка размазанную косметику.

Как только она открыла дверь, Чу Ли сразу же встретил её. К счастью, рядом не было никого другого, и Пэйцин не чувствовала себя слишком неловко. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но не знала, что.

Чу Ли, понимая щепетильность ситуации, не стал задавать лишних вопросов:

— Я провожу Вас обратно во дворец.

Пэйцин покачала головой:

— Спасибо, не стоит беспокоиться.

Если бы кто-то увидел, что её провожает домой слуга Сяо Юаня ранним утром, слухи только усилились бы.

Чу Ли наблюдал за тем, как Пэйцин одна покинула Восточный дворец. Затем он повернулся и вошел в спальню Сяо Юаня. Войдя внутрь, он увидел, что его хозяин сидел на краю кровати и молчал.

— Ваше Высочество? — Чу Ли не мог понять, был ли он рад или нет, поэтому осторожно спросил: — Позавтракаем?

Сяо Юань поднял голову:

— Прикажи следить за Ханьнином. Куда она ходит и что делает каждый день, пусть докладывают мне.

Чу Ли кивнул:

— Есть. — Он невольно взглянул на Сяо Юаня и, полагаясь на мужское чутьё, подумал, что вид у принца был такой, будто он не получил желаемого. Неудивительно, что он разозлился. Наверное, запал на Императрицу, а та его отчитала. Но как это они всё ночь сидели? Она играла, а он слушал?

— Сколько ты собираешься здесь торчать? — Сяо Юань бросил взгляд на задумавшегося Чу Ли. — Ну и, убирайся уже!

Чу Ли, как верный слуга, верил в то, что правдивые слова могут быть неприятными, но полезными. Он решился на то, чтобы дать совет своему хозяину:

— Ваше Высочество, красавиц в этом мире полно, и хотя, хотя никто не сравнится с Императрицей, но она уже жена Императора. Хоть вы и заслужили уважение за защиту, но не стоит уж так открыто забирать чужую женщину.

Сяо Юань холодно усмехнулся:

— Она изначально была моей.

Чу Ли молча закрыл рот, но про себя признал, что его хозяин умеет с достоинством забирать женщин.