Дарую ей власть над собой

Пэйцин испугалась, но набегающее теплое покалывание и ощущение пустоты заставили Сяо Юаня забыть о её страхе. Когда наступил пик, он резко потянул за её запястье и сильно надавил.

Пэйцин не могла издать и звука, она чувствовала себя ужасно.

Только тогда Сяо Юань заметил, что на её нижней губе и в уголках рта появились трещины с кровью.

Пэйцин не могла сдержаться, её тошнило. Но Сяо Юань опередил её. Он схватил её за лицо, не давая ей возможности открыть рот.

— Проглоти, — тихо сказал он, поглаживая уголок её губы, на его пальце осталась её кровь, — иначе мне придётся повторить, Ваше Величество.

Пэйцин, услышав его слова, заметила, что он снова изменился.

Её лицо выражало нежелание, но ей пришлось собраться с силами. Она нахмурилась. Сяо Юань молча наблюдал за её привлекательной белоснежной шеей, чувствуя извне, как она постепенно все проглотила.

Наконец, Сяо Юань отпустил её руку. Увидев, что он больше не мешал, Пэйцин подошла к ширме, чтобы умыться и привести себя в порядок.

Но ночь была ещё долгой, и желание мужчины не угасло. Он уставился на ширму, представляя себе то, как она медленно снимает одежду, расстёгивает легкое, едва заметное нижнее бельё, и снимает бретельки с маленького платья. Её талия была такой тонкой. Он уже успел её почувствовать, когда обхватил мягкие изгибы... Это должно было быть особенное ощущение.

Он никогда не был ни порядочным человеком, ни добрым слугой. Порядки и правила ничего не значили для него по сравнению с обольстительной мягкостью и соблазнением, тем более она и должна была быть его, Сяо Юаня.

В письме она сказала, что готова на все, зачем ему сдерживаться?

Пэйцин всего лишь боялась за лицо того больного, поэтому она и попросила его подождать.

Сяо Юань встал. Почему он должен ждать? Чтобы спасти того бессильного Императора, он оставил уютные дни в Наньчуане и пришел сюда. Его окружали враги, даже маленький бастард смеет смотреть на него косо.

Чем больше он думал, тем сильнее становилась его ярость. Он хотел, чтобы она кричала и умоляла, чем громче, тем лучше, чтобы её голос доносился до дворца и умирающий мужчина слышал это.

Но подойдя к ширме, Сяо Юань остановился. Не было звука воды, даже пара не было. Из-за ширмы доносился только тихий всхлип. Если не присматриваться, то можно было и не заметить маленькую фигурку, отражённую на ширме.

Даже не заходя, он знал, как она сидела там, сжавшись за ширмой, закрыв рот рукой, чтобы плакать тайком.

Так же, как в первый раз, когда он встретил её, маленькая девушка, покинувшая дом, сидела в углу и плакала. Он, тяжело раненный, держал рукой рану, которая кровоточила. Он спросил, что с ней, боясь, что она умрет от слёз.

Его кулаки сжались, а потом разжались.

Свет свечей в зале померк, и невозможно было разглядеть выражение его лица.

Пэйцин не знала, что кто-то подошёл к ширме и ушёл. Она не понимала, почему плакала. Испугавшись того, что он устанет ждать, она быстро умылась, сменила одежду и тихо вышла.

Она не подошла ближе, а только стояла рядом с ширмой, робко глядя на мужчину, лежащего на её кровати. Ночь еще не закончилась, и она не знала, что он еще заставит её делать.

Но долгое ожидание не принесло новых приказов. Пэйцин подумала, что он, наверное, уснул. Оглядевшись, она заметила небольшую кровать, на которой обычно спала её служанка Цзы Лань.

Она мягко прошла к ней, вновь взглянула на мужчину и, убедившись в том, что он не шевелился, легла на кровати и укрылась одеялом. Пэйцин ощутила приятное тепло.

Не прошло и пяти минут, как с кровати раздалось равномерное дыхание. Сяо Юань открыл глаза и увидел на кровати скомканный комок одеял, из-под которого торчала круглая голова и спускающиеся каскадом длинные волосы.

Она плачет, когда хочет плакать и спит, когда хочет спать. Это раздражало его.

В следующее мгновение в зале погас свет, и наступила абсолютная тишина.

Глава 16. Вред

На рассвете из дворца Ханьнина повеяло ароматом.

Чу Ли стоял рядом, глядя на Сяо Юаня с мрачным лицом. Он осторожно спросил:

— Господин, вам не по вкусу завтрак сегодня?

Сяо Юань бросил на него взгляд и спросил:

— Где она?

— Императрица встала рано утром. Сначала она пошла во дворец Сюй Ян к маленькому принцу, а затем во дворец Янцзю, видимо, чтобы подать лекарство Его Величеству.

Едва он закончил, как лицо Сяо Юаня стало еще более мрачным.

Чу Ли молча отступил на пару шагов. Судя по его настроению, похоже, он снова не получил, чего хотел. Вспомнив вчерашний плач Императрицы, Чу Ли пришел к выводу: наверное, господин решил действовать жестко, если мягкие методы не сработали, и остался здесь на ночь. Возможно, он даже угрожал маленьким принцем.

Цокая языком, Чу Ли подумал, что когда господин был в Наньчуане, он не раз говорил, что девушек нужно лелеять, а использование грубой силы — это признак бессильных мужчин. Но стоило ему увидеть исключительную красоту, как он забыл о всех правилах и нравственности, моментально отбросив в сторону любовь и заботу. Город находится на грани кризиса, а он здесь соперничает с Императором за женщину.

— Ты там чего стоишь, не подойдёшь ли сюда доложить о военной обстановке? — Сяо Юань даже не поднял взгляд, — Как обстановка за городом?

Когда речь зашла о серьёзных делах, Чу Ли тут же принял более строгий вид и подошёл, чтобы доложить:

— Господин, за городом уже собрались войска с разных сторон. Наши разведчики сообщают, что только под командованием герцога Лу под Пекином стоят двести тысяч солдат. Герцог Лу раньше не вмешивался, но почему-то в последнее время начал часто общаться с Цао Жуйцзи, который командует армией Луань.

— Толстяк Цао — человек умершего принца Юня. Он не решился поддержать его в борьбе за трон, а теперь выступил. Думает, что сын принца Юня всё ещё может претендовать на трон.

Чу Ли сказал:

— Значит, он хочет привлечь герцога Лу, чтобы тот поддержал сына принца Юня? Это плохие новости. Хотя армия Луань и далеко, но если она соединится с армией герцога Лу, это будет уже полмиллиона солдат, что почти в полтора раза больше нашей армии Наньчуан.

Сяо Юань усмехнулся:

— Испугался?

Чу Ли не задумываясь покачал головой:

— Нет, мы уже выигрывали и более тяжёлые битвы. Да и герцог Лу уже за пятьдесят, кто знает, сколько раз он ещё сможет махнуть мечом. Но большая проблема в том... что помимо герцога Лу и Цао Жуйцзи, ещё и старые чиновники, управляющие амбарами, арсеналами и пожарной охраной. Они могут встать против нас. Если они все окажутся против нас, и во дворце кончатся боеприпасы и провизия, то нам не придётся ждать их штурма — они могут нас просто заморить голодом.