Дары Крови

Но, похоже, реольцам осталось недолго. Слуги господина неплохо помогли, выкосив самых наглых, самых проблемных и самых далёких. На месте реольского Кровавого воина Креод бы думал о бегстве, а не о любопытстве.

Но это хорошо, что он и не думает бежать. Это не первый реольский Кровавый на пути Креода, но первый, кто, оказывается, что-то там ощущает. Видимо, умения и таланты Кровавых всё же отличаются. Это опасно, это тайна, которая не должна быть раскрыта, а значит, реолец обязательно должен умереть.

Видя, как реольский Кровавый недовольно морщится, Креод всё же ответил:

— Я тот, кого вы пытались сделать Жнецом, но что-то у вас не получилось.

— Ритуал безотказен, — отрезал реольский Кровавый. — Человек, попавший в круг, либо умирает, отдавая силу, либо становится Кровавым, принимая её. Ты из Скеро, а значит, должен был либо умереть, либо стать младшим Жнецом. НА КОЛЕНИ!

Голос реольца ударил по Креоду изнутри, изнутри головы, зазвучав в ней и до холодного пота, до дрожи, до сведённых челюстей напомнив пережитые часы безумия.

Но… И только. Это было громко, это было болезненно, но Креод даже на миг не помыслил о том, чтобы выполнить приказ.

Разлепив губы, Креод выдохнул:

— У меня только один господин, урод.

— НА КОЛЕНИ!

— Даже не надейся, — покачал головой Креод и вскинул меч, сплетая первые движения Ветра клинков.

* * *

Вроде бы тяжёлая схватка должна была высосать из меня все силы, но нет, и это — странно. Ладно, лёгкая эйфория от победы над столь сильным противником. Она могла пригасить и боль от ран, и усталость, и жжение внутри от многочисленных срывов техники. Но я ощущал не только её, но и необычную лёгкость. Словно долго и со вкусом спал, а проснулся полным сил и готовым если не на подвиги, то на схватку с полной миской вкусного мяса.

Похоже немного на Ярость Эскары, но совсем не оно. Странное всё же ощущение.

Мы, вроде как, победили, перемололи этих реольцев, но ни отдыхать, ни копаться в себе не было времени.

Креод, который стоял с другой стороны от мёртвого Крудо, негромко сказал:

— Сильный враг.

Я, закончив лечебную технику, согласился:

— Один из тех шести, которых я должен убить по договору с Виром, — усмехнулся. — Удачно встретились. Треть сделал, считай.

Креод тоже улыбнулся и несколько раз коснулся пальцем виска:

— Повязка, господин.

Я поднял руку, проверяя её. На месте. Что ему не так?

— Положите повязку на тело, господин. Платка со знаком Расколотого Меча с вами нет, но вас теперь узнают и по повязке, полтора десятка реольцев улизнуло. Отличный знак, чтобы оставить о себе славу. Оставьте её, господин.

Вообще-то, я не очень хотел, чтобы меня все узнавали, да и сомневался, что с моими тенями простые солдаты сумели на самом деле сбежать, но спорить не стал. Сегодня мне известность всё же больше помогла, чем подпортила: и этот Крудо начал говорить со мной, дав возможность подготовиться, и простые реольцы шарахались, начав кричать о Незримой смерти.

Я развязал повязку, вытянул руку, собираясь уронить её на тело, и только тогда опомнился.

— Что со шрамом?

— По-прежнему уродлив, господин. Нет причины для беспокойства, — без промедления ответил Ирал.

Я разжал пальцы, позволяя повязке упасть на разрубленную грудь Крудо из Дома Бротург, но через миг нагнулся к нему и оторвал от его ханбока полосу, которую тут же повязал на лоб.

Так будет надёжней.

Осознав, сколько времени потратил на полную глупость, торопливо развернулся, выискивая Преферо, и рванул к ней.

Она не только дышала, но и выглядела получше, чем десять минут назад. Но почти перерубленная нога никуда не делась, и я влил в девушку ещё минуту потока излечения, осторожно поднял на руки и двинул в сторону Илиота. Он поможет ей лучше меня.

Возле него уже начало образовываться что-то вроде лечебницы: стоял с серым лицом Майс, суетился над кем-то Домар, солдаты стаскивали раненых.

Я положил Преферо в двух шагах от Илиота, окинул его взглядом, выискивая раны, и не нашёл ничего серьёзного. Вся эта кровь на ханбоке, похоже, не его. Как и большая часть крови на мне.

Илиот ответил мне таким же взглядом, убедился, что со мной всё хорошо, и сипло произнёс:

— Господин, у меня заканчивается жар души в слезе.

Я кивнул, снял с груди медальон и подцепил крышку, открывая его. Судя по цвету слезы, оставалось ещё с четверть. Я оказался неожиданно экономным, невзирая на долгую и опасную схватку.

— Держи, — повысив голос, приказал. — Птенцы! Если в ваших слёзах ещё что-то есть, отдайте их Илиоту. Обыщите реольцев, вон того, — ткнул на своего последнего противника, — первым. Возможно, у кого-то из них найдётся слеза.

Хмурясь, оглядел побоище. Слёзы, можно считать, пусты, не меньше четверти солдат мертвы, ещё четверть или даже больше ранены. Нечего и думать пытаться выполнить задание. Вернее, задания, которых я опять взял два. Ведь рядом же, что мне стоит сделать небольшой рывок и быстро выполнить оба?

Нет, я могу, конечно. Я и тени. Я, тени и Креод. Но кто будет тащить добычу, суть которой в первом из заданий? Для тяжелораненых нужно выделить самое меньшее одного здорового на троих раненых, чтобы приглядывать…

Я вспомнил о лошадях и граухах, которые оказались на пути прибывшего к реольцам подкрепления, и прикусил губу. Возможно, у нас вообще не осталось лошадей, а возможно, у нас их стало лишь больше. Как поступили реольцы, которые приглядывали за их лошадьми? Убили всех, разогнали, увели с собой, увидев, как отряд проиграл? Я слишком увлёкся личной схваткой, перестал следить за боем и происходящим.

Огляделся. Ну да, самое место и время, под десятками взглядов солдат и идаров стоять, думать и разминать руки в тренировочных жестах, общаясь с тенями.

Ткнул пальцем в перекособоченного Урая.

— Ты! Пересчитай, сколько осталось в живых, сколько раненых, разузнай, что с остальными идарами. Нашими и местными, из лагеря.

А сам сел и да, нагло, на глазах у всех, размял запястья, а затем задал первый вопрос:

Что с лошадьми и граухами?

После пятого вопроса вдруг сообразил, что начал не с того, спросил:

Как они сумели спрятаться от вас?

И впервые Ариос запнулся с ответом и отвёл взгляд, словно спрашивая совета. Похоже, что с этим не так всё просто. Выходит, и на их силу есть ответ. Что это? Личная сила реольского идара? Но Крудо не Клинок, и я с ним справился. Может, дело в другом? Может быть, у реольцев был алтарь их Предка? Или даже осколок алтаря Ребела?