Дары Крови

— Хоу Думайн, хёнбэн Лиал вернулся, — помедлив, я добавил. — Задания не выполнены.

Внутри шатра что-то стукнуло, прозвучали шаги, а затем Думайн рванул в сторону полог, открывая себе вид на меня и моих людей.

Зрелище ещё то, конечно. Умыться я умылся, ещё вчера, как и все остальные, но кто берёт с собой на задание свежий ханбок? Уж лучше положить в седельные сумки хороший плащ на случай дождя, да побольше еды, чтобы было чем восстановить силы. Поэтому и стоял я сейчас под взглядом хоу Думайна в окровавленном, рассечённом во многих местах ханбоке. Хорошо, что он многослойный, из тех, которые носят идары младшей крови, иначе в разрезах мелькало бы голое тело.

Думайн перевёл взгляд на суету за моей спиной, таких же грязных, пропахших кровью и потом солдат, Илиота, Креода и прочих, кто оставался на ногах или уже не нуждался в помощи лекарей.

Впрочем, Креод выглядел как раз лучше всех нас. Он ещё в разгромленном лагере обзавёлся новым, пусть и чужим ханбоком. Узковат в плечах, зато не будет вопросов о дырах в одежде, которые должны заканчиваться ранами, часто смертельными.

Хоу Думайн дёрнул щекой и приказал:

— Зайди.

Пропустил меня внутрь, завесил полог и устало спросил:

— Что на этот раз? Раз ты пришёл один, можно надеяться, что теперь не пришлось спасать ещё одну принцессу?

— Нет, — мотнул я головой, глянул на стул и решил не садиться. После такой долгой скачки хотелось скорее лечь, чем сесть. Шагнул ближе к столу, вытащил из завала бумаг карту и коротко черкнул по ней ногтем. — В этот раз у меня новости более печальные. Вот эти два лагеря уничтожены реольцами. Вот этому мы успели прийти на помощь, но выжили там немногие. Полтора десятка солдат и пять идаров, включая хоу. Но он тяжело ранен и лишился рук.

Думайн покачал головой. Да, что для идара младшей крови, что для идара старшей крови, это приговор. Калека. С ним остались дары Хранителей: крепость тела и здоровье, аура или ауры, если он Великий паладин, но и только. Сомневаюсь, что он останется в армии, дела Скеро не настолько плохи, чтобы использовать беспомощных калек для ауры Воодушевления или Защиты от стрел. Думайн проследил пальцем дорогу от нашего лагеря до уничтоженного, вздохнул:

— На середине пути. Понял. Повезло им, что ты решил сменить лошадей. У нас ни одного сообщения о такой беде. Как думаешь, что вот с этими лагерями?

Теперь уже он ногтем очертил дугу, которая следовала вдоль изгиба реки и захватывала сразу шесть лагерей.

Я пожал плечами:

— Не буду даже предполагать, говорю лишь за то, что могу. Один видел своими глазами, от другого примчались реольцы на помощь моим недобиткам, так что там, скорее всего, и живых не осталось.

— А у нас ни одного сообщения, — повторил Думайн, поджал губы, затем вздохнул. — Пока свободен, я на доклад к Яшмовым весам.

Ариос, который стоял наполовину в шатре, заметил:

— На самом деле, гонцы с неприятными вестями уже прибыли.

Я же сделал вид, что не услышал его. Если бы не наблюдатель от Вира, я бы выместил свою злость на тенях ещё на пути сюда. Но пришлось терпеть, пришлось копить эту самую злость. Зато уже этой ночью я, наконец, поговорю с Иралом и не только поговорю.

* * *

Один из чиновников канцелярии армии недовольно поднял голову. Дел невпроворот, по-хорошему уже пора готовиться ко сну и набраться сил перед новым трудным днём, а не сидеть над бумагами, а тут ещё и мешают. В раздражении поднялся, вышел из шатра.

— Что за шум?

Сквозь стражников, расталкивая их телом, прорвался какой-то калека, воздел к тёмному ночному небу обрубок правой руки, к которой был примотан алый жетон, сверкнувший багровой кровью в неверном свете факелов.

— Я хоу Кромер из Великого дома Вистосо! Я глава шестого лагеря северного крыла! Я требую справедливости!

Чиновник прищурился. Жетон был настоящим, в этом не было сомнений, как и имя, часто мелькавшее в приказах. Что до лица, то в бумагах его не найти, но это можно было уточнить и позже. Сейчас он спросил более важное:

— Какой справедливости ищет хоу, который сейчас должен быть в своём лагере?

— Лагерь пал! — выпалил калека, снова дёрнул обрубком, размахивая алой бляхой. — И если бы не ублюдок из Гирь Весов, то я бы сумел отбить свой лагерь и сохранить руки! Хёнбен Лиал оспорил моё старшинство, не слушал моих приказов, не следил за ходом битвы и впустую растерял моих людей, меня же и вовсе подставил, не оказав помощи в схватке с командиром реольцев. Я стал калекой по его вине! Справедливости!

Орал хоу явно на публику, заставляя не только оборачиваться на него тех, кто проходил мимо, но и выглядывать из других шатров, тех, что находились внутри третьего кольца охраны. Но с этим чиновник ничего поделать не мог. Не в шатёр же звать того, кто не имел права там находиться?

* * *

Ариос просочился сквозь ткань шатра и тут же взмолился:

— Господин. Господин, вы вправе сердиться, но сейчас должны выслушать меня.

Я, успевший помыться в горячей, обжигающей воде, оттереться песком до скрипа и умиротворённый, за одно мгновение вновь вскипел. Скрипя зубами, процедил:

— Замолчи. Ничего не хочу слышать.

— Господин, вы должны знать. Тот хоу…

Я сам не заметил, как вскочил, как в моей руке появилась плеть света, не запомнил, ни как складывал печать, ни как стеганул плетью. Увидел лишь только, как она наискось перетянула Ариоса, заставив его вскрикнуть от боли, а его тёмное тело вспухнуть светлым рубцом, выцвести в месте удара.

Действует. Я скривил губы в ухмылке. Действует, чтобы их Ребел к себе обратно прибрал.

Всё ещё удерживая плеть, предупредил:

— Ни звука.

Теперь уже, кажется, Ариос скрипнул зубами, отлетел спиной назад, покидая шатёр.

Я сжал пальцы в кулак, ломая печать и развеивая плеть, возвращая жар души к сердцу, но не успел даже снова сесть на лежак, как из-за стенки раздался голос Ариоса:

— Господин. Тот хоу, которого вы спасли, обезумел, осознав тяжесть ран, едва встав, он бросился в канцелярию армии и обвинил вас в куче вещей.

Я замер, пытаясь взглядом прожечь шатёр. Хитрый ублюдок. Пользуется тем, что я не могу ударить, разрубая сам шатёр. Процедил:

— Ко мне.

Ариос и не подумал выполнить приказ, зато сквозь шнуровку полога засунул голову Кодик.

— Господин, вы звали или мне послышалось?

Я перевёл на него взгляд, и Кодик дёрнулся, словно я и его стегнул:

— П-понял, не беспокою.

— Назад!

Мой приказ заставил его замереть с наполовину вытащенной обратно головой.

— Э-э-э, назад это куда, господин?