Дай лапу, друг медведь !
Шрифт:
– Но ты и сейчас в силе, вон какой крепкий!
– Бородач дружески похлопал старика по плечу.
– Я тебя прошу: найди берлогу. При свидетелях: найдешь - полтораста рублей в руки.
Дед смутился:
– Оно, конечно, ежели без обману...
– Разумеется, без обмана! А если зверь окажется крупный - еще полста. Подумай, Макар Иванович!
– Ладно, коли так. Поискать можно. Но ежели не найду...
– Никаких претензий! Охота - дело такое, понимаю.
– Бородач вытащил из внутреннего кармана пиджака блокнотик, что-то быстро написал на чистом листке, вырвал его и подал старику: - Это мой адрес. Найдешь - сразу черкни. Договорились?
– Попробую.
– Макар холодно глянул на молодого охотника, хотел что-то сказать, но махнул рукой и вышел.
Больше ни о медведях, ни об охоте разговоров не было. Горожане молча поужинали, попили чаю и, поблагодарив Валерку и Лариску за гостеприимство и заботу, уехали.
18
Еще не успел голубой "Москвич" скрыться за поворотом деревенской улицы, а Валерка уже спешил к Андрюшке. Пусть охотники не нашли медведицу - это, в сущности, ничего не меняет. Все равно она ушла тяжело раненная и погибнет. И медвежата тоже умрут с голоду. И все потому, что Андрюшка оказался предателем, связался с Борькой, на которого ни в чем нельзя положиться.
Валерка взбежал на высокое крылечко, постоял немного, успокаивая дыхание, и вошел в избу. Андрюшки не было. Толстая бабка Перьиха сидела у окна, держала на коленях внука, пятилетнего Вовку, и показывала ему цветные картинки в какой-то книжке.
– Чего охотники-то - не нашли медведя?
– осведомилась Перьиха.
– Не нашли.
– Видать, не убили, вот и не нашли. Был бы убитый - не убежал. Бабка перевернула листок книжки и нараспев сказала: - А это коза-дереза, рогастая, шерстнастая!..
– Андрюшка-то где?
– На речке, - не поворачивая головы, ответила бабка.
– С Борькой рыбу ловят.
– Давно ушли?
– В обед.
– А когда вернутся?
– Откуда я знаю?.. Вчерась так поздно воротились.
– И внуку: - А это кто? Ну-ко, погляди сюда.
Круглоголовый Вовка перевел взгляд с Валерки на книжку.
– Знаю: волк. А там - медведь... Бабушка, это такого медведя хотели убить?
Валерка вышел.
"Опять на рыбалке!
– с раздражением подумал он.
– Связался с Борькой, так где уж про медведицу помнить! Вот и получилось..."
А в эту самую пору Андрюшка и Борька были у Ведьмина камня. Они уже осмотрели крашеный мешок и очень удивились, не обнаружив в нем ни одной дырки от пуль, потом проверили верши и вынули из них несколько язей да одну щуку и теперь бойко таскали на удочки окуней. Рыба ловилась хорошо, но Борька все время егозил на кормовой скамеечке, отчего лодка раскачивалась, и это мешало ловле.
– Ты сиди спокойнее, - не выдержал Андрюшка.
– Здесь вода тихая. И рыба пугается.
Борька замер на некоторое время, но, едва сделал подсечку, опять чуть-чуть переместился. Перехватив недовольный взгляд Андрюшки, он смутился и тихо сказал:
– Ты не сердись. Мне сидеть... больно.
– Больно? Почему? Чирей, что ли?
– Не!.. Меня папка вчера побил.
Ни отец, ни мать никогда не били Андрюшку, и он спросил с тревогой и сочувствием:
– За что... побил?
– Так, ерунда!..
– Нет, ты скажи. У нас не должно быть секретов.
– Это и не секрет!
– Борька вытащил окунька, опять чуть переместился на скамеечке и, забросив удочку, сказал: - Вчера вечером стал я раздеваться, а из кармана штанов табак на пол просыпался. Папка-то и увидел. Ну, и побил. Он подумал, что я курю.
– А ты не объяснил, для чего у тебя табак?
– Не-ет! Я ничего не сказал. Пусть думает, что курю.
– Возьми!
– Андрюшка подал Борьке крашеный мешок.
– Все-таки
– Ничто!
– махнул рукой Борька, однако мешок взял и, сложив в несколько раз, сунул под себя.
– Он меня первый раз так. А ругает часто. За двойки, за грязный дневник...
– За это и надо ругать. Разве не можешь без двоек? И что керяха тоже правда.
– Знаю, - покорно согласился Борька.
– А без двоек - как? Все учителя говорят, что я неспособный. Мне и уроки-то учить неохота... Теперь-то, конечно, буду, а то нечестно... Ты-то учишься нормально. Борька помолчал, вздохнул глубоко и вдруг спросил: - Скажи, а за что Валерка меня так не любит?
Вопрос на мгновение озадачил Андрюшку.
– За то и не любит, - ответил он, подумав.
– За двойки, что ты неряха, что насмехаешься над всеми, младших обижаешь, прозвища всем даешь...
– А если меня обижают? Терпеть?
– Иногда и стерпеть надо.
– Тебе легко говорить. Ты сильный, тебя еще никто и пальцем не тронул...
Андрюшка подсек окуня, бросил его в корзину, аккуратно насадил свежего червя и вновь закинул удочку.
– Это не так, Бориска!..
– раздумчиво ответил он.
– Пока мы с Веселого Хутора не переехали, я все зимы в интернате жил. С первого класса. А там всяко бывало. Делаешь уроки, а тебе за ворот живого паука кто-нибудь спустит. Откроешь портфель, а там лягушка. Все смеются, а кто сделал - поди узнай! На первого попавшегося с кулаками не полезешь. Вот и терпишь. Обидно, а виду не показываешь. Подшутят так раз, другой, а на третий уже и самим неинтересно.
– А я бы не стерпел!
– мотнул круглою головой Борька.
– В другой раз сам кому-нибудь лягуху-то в карман или портфель положил.
– Вот-вот, - кивнул Андрюшка, - с этого все и начинается. Тебе сделали пакость, а ты - другому, другой - третьему... Так никогда мирно жить с ребятами не будешь. Вот если бы ты за руку схватил того, кто лягушку-то в портфель сует, тогда другое дело. Тут и по шее дать можно. Это уже честно. Согласен?
– Это уж конечно!
– охотно согласился Борька.
– А книжки ты любишь читать?
– Не!..
– Борька отрицательно покрутил головой.
– Я тоже не читал. Домашние задания - так это не в счет. А вот начнем учиться, сразу в библиотеку запишусь!
– И будешь сидеть дома и читать?
– уныло спросил Борька.
– Ты слушай!
– Андрюшка наклонился вперед, глаза его заблестели.
– Я ведь неграмотный, слепой и темный, как вот эта вода!
– Он жестом указал на черную воду омута.
Борька недоверчиво уставился на Андрюшку.
– Точно говорю! И знаешь, когда я это понял?
– Когда?
– Когда на Стрелихе на лабазе сидел. Птицы вокруг разные, близко-близко подлетают; тетерева в овес сели, мышь пробежала, а шебаршит, как большой зверь! Заяц проскакал...
– И ты все это видел?
– Конечно!
– А говоришь - слепой и темный!..
– Борька заулыбался.
– Слепой!
– упрямо повторил Андрюшка.
– И неграмотный. Ведь у любой пичужки название есть, она чем-то кормится, гнездышко делает, где-то зимует. И все это у каждой птицы по-разному, у каждой - свое. Понимаешь? А я - неграмотный. Вижу птицу, а сам о ней ни бум-бум! Даже назвать не умею... Или мышь видел. Рыженькая, по хребтинке черный ремешок от головы до хвостика. Ох, и красивая мышь! Я и не знал, что такие бывают. И опять я пень пнем, ничего об этой мышке рассказать не могу. А ведь в книгах все есть. И про птиц и про зверей. Вот я и хочу почитать. Сначала, конечно, про медведей буду, а потом - про остальных. Правда интересно?