Дайвинг - Блюз

— Гоша, откуда эти отметины? Это пулевые? Бедненький. Это же, наверное, было жутко больно. Такие

дыромахи! И эта страшная на виске.

— Знаешь, в моей жизни тоже все не так просто. Эти шрамы на теле — как вехи грешного пути. Не всегда

праведного и прямого. В этом ирония жизни. И понимать ее начинаешь тогда, когда ничего не в силах изменить.

Он говорил ей, открыв душу, как на исповеди. Слова, очищая помыслы, изливались в бархат ночи, приятно

будоража. А она слушала его, крепко обняв.

Много лет назад он сделал ошибку. А ведь могло все в жизни быть совсем по-другому. Он поменял свою

любовь на молодечество. Бурлила внутри сила воина. И конечно, не думал семьей себя связывать. Как только

узнал тогда от подруги, что у них может быть ребенок, сначала испытал чувство гордости, что это мое и могу. Был

разговор с ее родителями. Можно было получить отсрочку от призыва, учиться в техникуме дальше, завести дом,

семью. Но он подумал тогда: это дорога в рабство. Семейное. Хотят заженить! И сбежал. Как нашкодивший

мальчишка. В военкомате все удивлялись: сам напросился на войну. Там мог погибнуть. Был ранен, но ничего,

зажило все. В общем, тоже воевал, как и ее отец. Кто знает, может они встречались где-нибудь на войне. Но это вряд

ли, тема таких встреч скорее из совдеповских фильмов. Не знали практически друг друга солдатики. И шли в бой,

под пули. Учились смотреть в глаза смерти. И научились убивать.

Уже потом, из госпиталя, вместо того, чтобы добиться комиссования, написал главнокомандующему прошения

о переводе в подводный спецназ. И добился своего, попал в школу бойцов-подводников — всегда мечтал о ней.

Там было еще труднее, чем на передовой. Но он стоически терпел нагрузки, учился искусству боевого пловца,

боролся с собой и с врагами Родины. И искренне считал все это правильным мужским делом.

Ангел-хранитель всегда поддерживал его. Есть такое. Как дар божий при рождении. Он уводил тело от

неминуемой смерти в самые страшные моменты. И казалось, что так будет всегда…

Однажды на рейде в Бейруте их группу атаковали боевые дельфины. Натовские. Оснащенные ножами на

плавниках, пиками на носу, сильные, жестокие животные, они были идеальными подводными убийцами. Устроили

с людьми кровавую карусель, остальное доели акулы. Из всей группы вышел только он один. Израненный, не

потерял аппарат и высидел в обломках какого0то корабля, наблюдая за кровавой трапезой подводных тварей.

Его случайно подобрали рыбаки. С трудом выходили от ран, потом тайно переправили в Сирию, на нашу базу.

Все погибли, а он выжил. Судьба, другое предназначение? А может, тяжелая ноша? Или ангел-хранитель? И

вообще, можно ли говорить всерьез об ангелах или о дьяволе, как о реально существующей силе, действующей в

мире?

— Конечно, Бог существует, и ангелы — это его помощники в добрых делах. А вот дьявол, неужели он

существует на самом деле? Может, все это легенды, страшилки, пережиток веков? — размышляла Данка. — А может,

его начало, подлое и жестокое, всегда находится в самих нас? Зреет, выжидая случая. Ну, когда нужно выжить

любой ценой.

— Это так, к сожалению. Многие люди воспринимают все это, как сказки. Не понимают, что величайшей

победой дьявола было то, что он смог внушить людям, будто его нет. Под дьяволом Святое писание понимает

особую личность, свободное разумное и бесплотное существо, отпавшее от бога по своей воле. И способное

вселяться в разные тела, порабощать их своей воле. Это темный колосс, демон с повадками животного и

интеллектом и речью человека. В современном понимании это Эгрегор — информационная структура,

существующая в тонком многомерном мире, имеющая в трехмерной реальности своего двойника, которым и

руководит, дергая за веревочки.

Почему это чудовище выбрало его? Скорее, потому, что он был самый подготовленный и уже так привык к

горю и страданиям на войне, к морю крови, что без рассуждений любого мог лишить жизни. И многие парни вокруг,

да и сам, грузили кого-то, грабили, лишали денег, здоровья, жизни. Действовали так бессмысленно жестоко, словно

чьи-то приказы выполняли. Но на сходняках оправдывали свои действия: правое дело! Благородные разбойники!

Пираты!

Но тогда он не понимал, что в мире действуют две противоборствующие силы — добро и зло. И что есть

внутреннее право выбора. Каждый попадает в ситуации, в которых сам должен решить, что есть добро и зло. Зло —

лукавый искуситель, сатана. Он ждет, пока ты заглотнешь богатую наживку. Потом через нее и будет вести тебя к

пеклу…

— Прошли годы после этого. И я много думал, искал истину, старался понять глубинные истоки тогдашнего

своего поведения.

Конец восьмидесятых. Тогда пошли огромные изменения в стране и обществе. Великая депрессия и передел

советского хозяйства. Старые кумиры рухнули, и образовавшуюся пустоту заняли другие. Здесь, на гражданке, он

понял, что никому не нужен. И быстро сколотился с такими же потерявшимися в небольшую банду.