Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)
Шрифт:

– Господи, я люблю тебя, – прошептал он мне в шею. – Тебя и только тебя.

Я громко застонала, поднимая руку и запустив пальцы в его волосы. Он застонал, кусая мое плечо. Я громко закричала – смесь легкой боли и удовольствия вознесли меня до небес, все тело напряглось. Мышцы, казалось, неспособны были сокращаться, и я взвизгнула, когда меня накрыл оргазм. Я крепче схватилась за руку Эдварда и сжала его волосы, услышав его рычание. Тело дрожало и билось в конвульсиях, удовольствие было почти невыносимым. Я пыталась быть тише, но не могла остановить звуки, рвущиеся из груди.

– Блядь, я так сильно

хочу тебя, детка, – застонал Эдвард, когда мой оргазм стих.

Я откинулась на него, тяжело дыша и сжимая бедра, удовольствие было почти нереальным. Его слова поразили меня, рождая еще большее удовольствие и желание. Оно смешивалось с предвкушением – не уверена, что я готова зайти так далеко, но мое тело просто кричало, чтобы я попробовала.

– Ты… э-э… хочешь… э-э… меня? – пробормотала я, с трудом выдавливая слова между вздохами.

Удовольствие спадало, и тело начинало расслабляться. Эдвард зарычал, снова меня покусывая.

– Конечно, я хочу тебя, – сказал он, убирая вибратор и выключая его.

Он откинул его в сторону, и тот со стуком упал на пол.

Его рука спустилась вниз по животу, и он провел ею между моих бедер.

– Но не сегодня, пока еще нет.

Я кивнула через секунду, его слова, что он готов ждать, удивили меня. Я знала, что у нас с Эдвардом когда-нибудь будет секс, и я достаточно доверяла ему для этого, но сейчас почему-то это не казалось правильным. Я не знала причины и значения слова «правильно», просто было ощущение, что мы что-то упустим, и мне было интересно, чувствует ли он тоже самое. Я тихо лежала на нем, и он крепко меня держал, пока я успокаивалась. Его мужское достоинство по-прежнему было прижато ко мне и подергивалось. Эдвард отпустил меня, думаю, потому, что вода начала остывать, но вместо этого я вывернулась и обхватила его рукой. Он издал хрип от неожиданного прикосновения, обхватывая мою руку своей.

Я начала сжимать его так, как, я знала, он любил, желая, чтобы ему тоже было хорошо. Он откинул голову на край ванны, издавая стоны.

Твоя рука такая приятная, tesoro, – отрывисто сказал он.

Я улыбнулась и продолжила сжимать по всей длине, крепко обхватывая его и ускоряясь. Он поднял руку и начал гладить мою грудь, сжимая пальцами соски. Я застонала, и он наклонился, целуя мою спину. Я задрожала от ощущения его влажных губ, вызывая у него стон, его эрекция стала даже еще больше.

– Не могу поверить, какой он у тебя большой, – пробормотала я, все еще пораженная размером его мужского достоинства.

Рука Эдварда на моей груди застыла, и через секунду он снова поцеловал меня в спину.

– Именно так, поговори со мной грязно, детка, – прошептал он удивленно, тихо посмеиваясь.

Я сконфуженно нахмурилась, и он снова стал двигать рукой. Я вскрикнула, когда он внезапно сжал пальцами сосок, и начала сильнее его гладить.

Он издавал хрипы, подавая бедра навстречу моей руке. Позиция была несколько странной, но я хорошо справлялась. Могу сказать по его дыханию и звукам, и по тому, как подрагивало его мужское достоинство у меня в руке, что он долго не продержится.

– Скажи, что любишь меня, – приказал он через минуту.

Вдоль позвоночника побежали молнии, я покрылась гусиной кожей и ощутила, как в животе от возбуждения словно завязывается узел.

– Я люблю тебя, –

снова сказала я. – Больше всех в мире, Эдвард.

Он застонал в ответ, сильнее двигая бедрами.

– Скажи, что ты моя девочка, – потребовал он.

– Я – твоя. И больше ничья. Ничья больше, – сказала я.

Я не хочу принадлежать кому-то, кроме него, он – мой мир.

Он застонал, наклонившись и лаская меня. Он еще несколько раз двинул бедрами, издавая громкие хрипы, его член начал пульсировать у меня в руке, будто взрываясь. Белое вещество попало в воду. Я продолжила сжимать его, пока он не смягчился, потом он сжал мою руку своей. Так мы и сидели какое-то время, скрестив руки. Я отпустила его, и он обнял меня, крепко прижимая к себе.

– Удивительно, что мне удалось сохранить эрекцию в такой чертовски холодной воде, Белла, – сказал он. – Я думал, это дерьмо просто восстанет против меня и, нахер, сморщится, пытаясь спрятаться, или что-то в этом роде.

Я засмеялась, покачивая головой.

– Мы могли не делать это в ванне, – сказала я.

Он пожал плечами, слегка подталкивая меня. Он поднял мой подбородок и прижался губами к моим губам.

– Я знаю, – сказал он, пожимая плечами и поднимая нас.

Я отодвинулась, пока он вылезал из ванной, глядя на его обнаженное тело, пока он брал полотенце. Он встал напротив меня и насухо вытерся, но не сделал и попытки прикрыться. Он, действительно, не стеснялся, и этот факт расслаблял меня, ведь я тоже была нагой.

– И, кстати, оно того стоило.

Я кивнула.

– Да, очень даже стоило, – с улыбкой сказала я.

Он тихо засмеялся и обернул полотенце вокруг талии, прежде чем подойти ко мне и протянуть руку, помогая выбраться из ванны. Он поставил меня на ноги, и я сделала шаг. Эдвард притянул меня в объятия.

– Напомни мне позже поблагодарить Розали, – сказал он.

Я глянула на него с удивлением: они с Розали вечно цапались и очень редко благодарили друг друга.

– За что? – спросила я.

Он ухмыльнулся.

– За эти мгновения в ванной. Блин, она купила вибратор и повела тебя на восковую эпиляцию! Не уверен – благодарить ее или шлепнуть и за то, и за другое… но видеть, как ты охренительно кончаешь, полностью открытая для меня? Да, думаю, она наконец-то заработала мою благодарность.

Декларация независимости ИЛИ Чувства без названия. Глава 46

Глава 46. Тысяча слов и одно дело

«Тысячи слов оставят меньший след,

чем память об одном поступке»

– Генрик Ибсен –

Эдвард Каллен

Я ходил взад-вперед по лестнице, с тревогой ожидая звука подъезжающей машины, чтобы выскочить на улицу. Было раннее утро, солнце еще даже не взошло, а я уже был чертовски обеспокоен из-за этого дня, так сильно нервничал, что не мог усидеть на месте. Я не знаю, почему я был так взвинчен, может быть, потому, что никогда раньше не делал подобного дерьма. Это не было архиважно, на самом деле – в любом случае Изабелла вовсе не требовала, чтобы я парился из-за всего этого дерьма, но часть меня хотела сделать этот день особенным для нее. Она заслуживает этого, и я хотел, чтобы все было правильно, а из-за моей привередливой натуры, естественно, мне все казалось просто охеренно неправильным.

Поделиться с друзьями: