Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

Все начали смеяться, а Эдвард застонал, проклиная брата, хотя губы его дрогнули, подавляя улыбку. Эмметт повернулся и пошагал прямо к Эдварду, схватил его руками за шею и перебросил через себя. Эдвард еще сильнее стал сыпать проклятиями и попытался ударить его, но Эмметт не поддавался, а наоборот, поднял руку и взлохматил волосы Эдварда еще больше, чем они были до этого.

Джаспер подошел ко мне и притянул в объятия.

– Nella vita – chi non risica – non rosica, – сказал он тихо, только я смогла его услышать, потому что Эмметт и Эдвард соревновались в боевых искусствах, и в комнате было шумно. – Не забывай об этом. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Береги себя, ладно? Ты отлично справишься со своим GED, так что не волнуйся. Я в тебя верю. Я горжусь тем, как далеко ты продвинулась, и на самом деле жду не дождусь, чтобы увидеть, насколько далеко ты еще сможешь зайти.

Его слова поразили меня, и я тихо поблагодарила его, чувствуя, как еще одна слезинка скатилась, прорвав мою оборону. Я откашлялась, пытаясь восстановить контроль, и хотела смахнуть слезу, но Джаспер опередил меня. Он стер ее тыльной стороной ладони, и улыбнулся.

– Я буду часто видеться с тобой, не сомневайся. Спасибо за то, что ты пришла и стала мне сестрой, которую я всегда хотел.

– Ты хотел иметь сестру? – громко спросил Эмметт с другого конца комнаты, отступая на несколько шагов, так как Эдвард, наконец, оттолкнул его.

Джаспер закатил глаза.

– Конечно, я хотел иметь сестру, а ты разве нет? Иначе зачем нам было одевать Эдварда девчонкой, когда он был маленьким? – спросил Джаспер.

Я с удивлением смотрела на них, в то время как Элис и Розали начали смеяться, а Эдвард застонал.

– Черт, а я думал, что мы вытворяли с ним это дерьмо только для того, чтобы поиздеваться, – со смехом ответил Эмметт. – Хотя совсем даже неплохо иметь сестру. Она намного привлекательнее, чем гребаный Эдвард. Он уродливый птенец.

Эдвард толкнул Эмметта, который только громче захохотал.

– Отсосите у меня, вы все, – сказал он с досадой, глядя на меня и смущенно улыбаясь. – Не ты, tesoro. Подожди… я имею в виду… в общем, эта херня прозвучала немного не так, – брови Эдварда нахмурились, и все засмеялись, а я покраснела, что заставило его усмехнуться.

– Мы еще увидимся, Изабелла, – звонко сказала Розали с другого конца комнаты. – Не позволяй никому себя притеснять или пытаться запугать. Они не лучше тебя, поэтому не позволяй им так думать. Это относится и ко всем шлюхам Форкса тоже, потому что ты в миллион раз лучше их всех. Они попытаются опустить тебя, но не позволяй им заставить тебя сомневаться в себе. Они всего лишь безобидные и ревнивые сучки, так что выше подбородок и продолжай делать то, что хочешь. Они лишь хотят иметь то, что по каким-то причинам есть у тебя – чего я до сих пор не совсем понимаю, ну да ладно. Он по-прежнему мудак.

– Отвали, бешеная сучка, – сказал Эдвард.

Услышав, что он использовал такое грубое слово, я съежилась, а Розали ухмыльнулась, явно намеренно провоцируя его. Я вспомнила тот разговор, когда она сказала, что просто так складываются их отношения – в глубине души они обожают друг друга, но продолжают подкалывать.

Они произнесли последние прощальные слова, и доктор Каллен стал подталкивать их к входной двери, а Эдвард устремился в мою сторону. Эмметт уже вышел было на крыльцо, но остановился в дверях и повернулся, чтобы еще раз взглянуть на брата.

– Позаботься о моей маленькой сестренке, парень, – серьезно сказал он, глядя на нас.

В тот же миг, когда эти слова скатились с его губ, я потеряла последнее подобие спокойствия и, когда Эдвард кивнул ему, почувствовала, что слезы беспрепятственно полились из глаз.

Доктор Каллен остановился в гостиной и с любопытством наблюдал за тем, как Эдвард обнял меня и притянул в свои жаркие объятия. Он пробормотал, что все будет в порядке, и что они никогда не исчезнут из моей жизни. Казалось, он точно знал, из-за чего я так расстроена, но меня это не удивило, потому что Эдвард достаточно хорошо изучил меня. Все, к кому я когда-либо позволяла себе привязаться, в конечном итоге исчезали из моей жизни, и это было тяжело, но он все понимал.

– У тебя всегда буду я, – тихо шепнул он мне.

– Вам, детки, хорошо провести время на этой неделе и удачи тебе на тестировании, Изабелла, – через некоторое время тихо сказал доктор Каллен.

Я вырвалась из объятий Эдварда и, смахнув слезы, посмотрела на дверь, возле которой стоял доктор.

– Благодарю вас, сэр, – сказала я, но мой голос сорвался на рыдания.

Он кивнул и вышел, не говоря ни слова, оставив нас с Эдвардом наедине.

– Давай займемся чем-нибудь веселым, – сказал Эдвард сразу же, как только закрылась входная дверь.

Я взглянула на него, и он, улыбнувшись, стер слезинки кончиками пальцев.

– Чем, например? – спросила я, стараясь успокоиться и чувствуя себя глупой из-за того, что так расклеилась. – Вообще-то, мне нужно готовиться.

Он вздохнул и покачал головой.

– Ты уже знаешь достаточно, тебе вовсе не стоит перегружаться и перегореть прежде, чем ты даже пойдешь на экзамен. Ты уже готова, – сказал он уверенно. – А сейчас в нашем распоряжении весь дом, и в ближайшие дни мы должны наслаждаться этим.

Я недовольно согласилась, не чувствуя подобной уверенности насчет моей готовности, какую излучал он.

(1) Standardized Aptitude Test – тест на проверку академических знаний

ДН. Глава 59. Часть 2:

После нескольких недель обучения, в один из вторников, Эдвард, наконец-то, отвел меня на GED-тестирование, и сказать, что я волновалась – это ничего не сказать. Никогда раньше подобного со мной не случалось, и я дико боялась провалиться и разочаровать всех, ведь они столько сил вложили, чтобы помочь мне. Я не хотела ничего, кроме как запереться в библиотеке и круглосуточно заниматься, заниматься, пока не наступит день, когда я должна буду отправиться в Порт-Анжелес для прохождения теста, но я знала, что Эдвард никогда не пойдет на это.

Мы закончили этот день ничегонеделанием: ели пиццу и смотрели кино. Он немного поиграл для меня на фортепиано, а я снова попробовала сыграть ту простую песенку, которой он научил меня в свой день рождения, но у меня по-прежнему не очень хорошо это получалось. Мы смеялись и шутили, просто наслаждаясь обществом друг друга.

Мы проснулись в понедельник, и я приготовила завтрак, прежде чем мы отправились в очередной поход – через лес, на поляну. Умение Эдварда ориентироваться на местности всегда ставило меня в тупик, потому что мы шли по таким местам, где не было настоящей тропки, и, тем не менее, во время прогулки по лесу нам очень редко приходилось прибегать к помощи компаса. Казалось, что он просто знает, куда идти, а ноги сами несли его туда. Он считал, что это у меня хорошая память, но Эдварду все давалось с такой легкостью, что ему даже не приходилось прилагать никаких усилий… у него это просто было.

Эдвард высказал теорию о том, что у меня фотографическая память, а доктор Каллен не спешил согласиться с ним, поскольку это довольно редкое явление. Он пояснил, что гипотеза о существовании у людей фотографической памяти настолько спорная, что некоторые ученые и врачи даже не признают, что она в действительности существует. Другие согласились с тем, что это явление, встречающееся у примерно двух процентов населения планеты, и, в основном, у детей. Он сказал, что она может проявляться и исчезать через некоторое время, повторяя слова Эдварда о том, что память работает нерегулярно, и кое-кто даже считал, что человек может пользоваться ею по своему усмотрению, если прилагать определенные усилия для того, чтобы запомнить, что они видели.