Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

Дни проходили не только в суетливой активности, мы много времени также проводили вместе. Мы гуляли в течение нескольких часов, изучая прилегающий лес, и тусовались во дворе дома. Он пытался научить меня вести футбольный мяч, и я неплохо усвоила, как подбрасывать его и снова ловить, но это было ничто по сравнению с теми прекрасными, четно отработанными движениями, которые он проделывал каждый раз. Я даже не могла нормально его поймать, но была рада заниматься вместе с ним, потому что это делало его счастливым, а я ценила каждую возможность лучше узнать каждую часть его жизни.

И мы, определенно, очень много разговаривали. Мы говорили обо всем, даже обсуждали наше совместное будущее. Он рассказал мне о местах, которые любил, и тех, которые не любил, но при этом сказал, что, где бы мы ни оказались, это не будет иметь для него никакого значения до тех пор, пока мы вместе. Он позволил мне самой выбирать направление, в котором мы будем двигаться, и было непривычно, что в моих руках находится что-то настолько значительное. Я до сих пор пыталась смириться с возможным освобождением, а он открывал мне целый мир новых возможностей с помощью одного простого заявления…

– Решение остается за тобой.

Он сказал, что ограничением является лишь небо над головой, потому что у него достаточно денег, чтобы отправиться, куда душе угодно. Я даже не знала, с чего начать, а он сказал, что не стоит спешить с выбором, потому что мы еще успеем. Он хотел, чтобы мы просто наслаждались летом, а потом, когда реальная жизнь снова накроет нас, и мы больше не сможем жить в нашем маленьком мирке, то начнем искать школу и место, где будем жить.

Я много занималась ради прохождения испытаний для GED, Эдвард тоже занимался вместе со мной, пояснив, что, если он планирует поступать в колледж, ему придется сдавать некий тест, называемый SAT (1). Было странно учиться наравне с Эдвардом, и когда я озвучила это ему, он лишь велел мне привыкать, поскольку в ближайшие годы это будет происходить регулярно. Я улыбнулась, на миг представив, что действительно буду учиться в какой-нибудь школе одновременно с ним.

По утрам он тренировался, рано вставал и шел на пробежку или отправлялся в школу, чтобы тягать железо. Это отнимало у него несколько часов в день, и то было единственным временем, которое мы оба проводили вдали друг от друга. Я тратила время на уборку, не желая полностью пренебрегать бытовыми обязанностями, хотя Эдвард сказал мне, что это ни к чему, и даже как-то раз повысил голос, заявив, что они все взрослые и могут сами позаботиться о себе. Я спросила, означает ли, что с этого момента он планирует самостоятельно стирать свои вещи, а он смущенно улыбнулся и лишь пожал плечами. Взрослый или нет, он не знал даже как подойти к стиральной машине, и в плане чистой одежды полагался на меня.

Я часто напоминала Эдварду, что только потому, что ходят слухи о моем освобождении, это вовсе не означает, что я уже свободна. Я все еще была во власти доктора Каллена, и он по-прежнему мог поступить со мной так, как ему вздумается. До тех пор, пока он не перестанет быть моим хозяином, я буду продолжать выполнять то, что он велел мне делать в первый день в Финиксе – готовить, убирать, и повиноваться ему во всем. И, откровенно говоря, я чувствовала, что в данный момент это будет простой данью вежливости, ведь я жила в их доме, ничего не давая взамен; так что, меньшее, что я могла сделать – это приготовить обед и вымыть несколько этажей.

Хотя, по правде сказать, я не знала наверняка, замечал ли это доктор Каллен. Я лишь изредка видела его во время ужина, в остальное время он почти не показывался. Он приходил домой и уходил, постоянно либо работая в больнице, либо запираясь в своем кабинете. Я беспокоилась за него, и однажды намекнула об этом Эдварду, но он сказал, что в дела отца лучше не ввязываться. Хоть я и с пониманием отнеслась к этому, но моего беспокойства оно вовсе не облегчило… особенно после всего, что случилось с врачом в Порт-Анжелесе. Согласно новостям, так и не обнаружили ни тела, ни каких других признаков, подтверждающих, что он на самом деле был мертв, но в глубине души я знала, что так и было. Меня пугало знание того, что кто-то может быть убит из-за причастности к моей жизни, и это вынуждало испытывать тревогу за всех, кто имел отношение ко мне. Я переживала, что доктор Каллен может пострадать, но куда больше меня беспокоили Эдвард и его братья, которые случайно могли попасть на линию огня.

За последние недели я стала еще ближе к Эмметту и Джасперу, проводя с ними немало времени, и они, действительно, были мне как братья. Я часто задавалась вопросом: каково это, иметь братьев и сестер, и впервые в жизни я чувствовала, что у меня они есть. Это было замечательно, и от этого я чувствовала себя в безопасности и под защитой, их присутствие согревало мне сердце. Они освещали мои тусклые будни, и всегда были рядом, постоянно находили для меня доброе слово или протягивали руку помощи, если это было нужно.

И обычно я всегда заражалась их настроением, но сейчас, стоя в гостиной и наблюдая, как все, кто по-настоящему были дороги мне в Форксе, шутили и радостно смеялись, я не чувствовала ничего, кроме опустошения.

Мое сердце разрывалось, потому что они уезжали.

Их сумки были уже собраны, а наиболее ценные вещи погружены в автомобили, припаркованные перед домом. Уже через несколько минут Джаспер отправлялся в Сиэттл, в компании с Элис и доктором Калленом, чтобы они помогли ему заехать в его первую квартиру недалеко от университета, в котором он будет учиться. Эмметт и Розали уезжали примерно в то же время, что и остальные, они ехали через всю страну – в колледж, в который решили поступать. Завтра вечером доктор Каллен сядет на самолет в Сиэттле и полетит помочь им разместиться. Все казались возбужденными скорыми изменениями в жизни, счастливыми, что покинут границы небольшого городка Форкс и выйдут из-под опеки отца, но я была расстроена этим. Я не хотела ничего менять, не теперь, когда я, наконец, обрела место, где чувствовала себя нужной.

– Хорошо, давайте продолжим по дороге, – сказал доктор Каллен, спускаясь по лестнице со второго этажа.

Я посмотрела на него снизу вверх, заметив темные мешки под глазами и торжественное выражение лица. Он выглядел крайне изможденным, непохожим на резкого, уверенного в себе человека, который вошел в дверь дома в Финиксе, чтобы купить меня. Даже доктор Каллен изменился, и хотя я не знала, почему, но не могла не думать, что это по моей вине. После его слов все успокоились, и Элис обняла Розали, обливаясь слезами.

– Я буду скучать по своей лучшей подруге, – заявила она.

Розали закатила глаза и небрежно обняла Элис в ответ, но я видела печаль в ее глазах и поняла, что безразличие – всего лишь маска. За последние несколько месяцев я узнала, что Розали Хейл яростно защищает тех, кто ей дорог, что у нее большое сердце… и что она просто не хочет показывать эту часть себя, поскольку это сделает ее уязвимой в глазах окружающих.

Джаспер что-то сказал Эдварду, я не расслышала, потому что говорил он шепотом. Эдвард кивнул, кинув на меня быстрый взгляд, но не успела я даже попытаться расшифровать их обмен взглядами, как кто-то сгреб меня в объятия и поднял в воздух.

– Я буду чертовски скучать по тебе, Иззи Биззи, – заявил Эмметт, крепко меня сжимая.

Я засмеялась и тоже обняла его, полностью ошарашенная.

– Я тоже буду по тебе скучать, Эмметт, – сказала я. – Спасибо за все, что ты сделал для меня.

– О нет, – сказал он, ставя меня обратно на ноги и счастливо улыбаясь. – Спасибо? Мало того, что ты готовила мне восхитительную еду, по которой я буду тосковать так, как ты и представить себе не можешь, так тебе еще и удалось, наконец, заставить моего братца вынуть свою башку из своей же задницы.