Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

Она выглядела восхищенной, когда я рассказала ей о праздновании Рождества, фейерверках и школьных танцах. И была полностью потрясена, когда я описала, как училась водить машину и сдала тест на GED. Она ловила каждое слово, которое я произносила, изредка комментируя что-нибудь, вместо того, чтобы внимательно слушать. Я опустила некоторые детали, вроде инцидента с наказанием от доктора Каллена и случая, когда меня пытался изнасиловать Джеймс, потому что не хотела ее волновать. Это все произошло, и это невозможно исправить, но я не позволю этому испортить все хорошее, что случилось со мной.

ДН. Глава 61. Часть 3:

Я описала процесс поручительства Алека и то, что это означало, и она была потрясена точно так же, как в свое время это потрясло меня. Это означало, что я могу когда-нибудь свободно выйти в мир, и жить своей собственной жизнью. Это было все, о чем мечтала моя мама, и чем больше я говорила, тем больше она светлела. К ней возвращалась жизнь, когда я рассказывала о том, что Эдвард и я уедем куда-нибудь вместе и поступим в колледж, и о том, как я когда-нибудь смогу выйти замуж и создать семью, если захочу. Я рассказала ей, что это будет только мое решение, потому что Эдвард дает это мне. Он дает мне возможность выбрать будущее и обещает быть рядом со мной в каждом шаге на этом пути.

Мы стояли на краю сада, и она стряхивала со своих босых ног грязь, выдернув несколько сорняков. Моя мама не могла не работать, даже когда ей говорили не делать этого, что напомнило мне о том, как я вела себя, только попав к Калленам. Я практически умоляла их дать мне работу, не способная просто расслабиться. Поразительно, как я изменилась за такое короткое время, хотя по большей части я не понимала этого, пока не оказалась перед матерью.

– Эдвард Каллен, – тихо сказала моя мама через секунду, выдергивая еще один сорняк. – Это имя странно знакомо мне.

Я удивленно посмотрела на нее, и меня осенило.

– Слушай, он же был здесь раньше, – быстро сказала я, понимая, что пропустила эту часть. – Я не знаю, видела ли ты его или просто помнишь, потому что это было много лет назад. Мы оба были маленькими детьми.

Она быстро взглянула на меня, потом перевела взгляд за мое плечо и округлила глаза. Я развернулась и застыла, заметив приближающегося Эдварда.

– Заговори о дьяволе, – улыбаясь, произнесла я.

Он ухмыльнулся и покачал головой.

– Я думал, мы уже выяснили, какой ублюдок в этом доме является дьяволом, tesoro, – шутливо сказал он.

– Точно, – подтвердила я.

– Боже, он долбаный мудак. То есть я никогда и не сомневался в этом, но только дайте мне одну минуту наедине с ним и этой сукой – его женой, и я сделаю этот мир гораздо лучше, – тряхнул он головой. – Думаю, у Алека несколько раз возникало желание пнуть меня по гребаной заднице за то дерьмо, которое я ему сказал.

– И что ты ему сказал? – поинтересовалась я.

Он пожал плечами.

– Не знаю, Белла. Много чего. Я спросил, как ему понравится, если его пнут точно так же, как пинает людей он.

– И что он ответил?

– Ничего особенного, черт побери. Он типа порозовел, знаешь ли. Он докапывается до тех, кто слабее и не может стать ему равным, – он остановился, и на его лице проступило паническое выражение. – Б…ь, я не имел в виду этого. Боже, я не говорю, что вы, девушки, меньше значите, чем он, или что-то в этом роде, или что я лучше, чем вы, потому что я значу больше. Вы лучше, чем этот ублюдок. Черт, tesoro, ты лучше, чем я, и я говорю…

Я быстро прикрыла его рот рукой, чтобы он прекратил бормотать, точно так же, как он сделал в машине со мной, перед тем, как мы вышли, и услышала сдавленный вздох матери. Я повернула голову, чтобы взглянуть на нее, и поспешно рефлекторно убрала руку от рта Эдварда, но он обхватил меня руками, прежде чем я смогла отодвинуться.

– Думаю, тебе пора представить меня своей маме, и все такое дерьмо, tesoro, – сказал Эдвард, наклоняясь и нежно целуя мою шею.

Я улыбнулась и покраснела.

– Мама, это Эдвард. Эдвард, это моя мама, Рене, – сказала я, сияя.

– Рад, наконец, познакомиться с вами, – вежливо сказал Эдвард, протягивая ей руку.

Она задохнулась, но через секунду приняла ее, слегка пожав.

– Эдвард Каллен, – произнесла она, в шоке уставясь на него.

На ее лице было то же самое выражение, которое появилось, когда она впервые заметила меня. Она смотрела так, словно увидела призрака.

– Да, мэм, – сказал Эдвард.

От его вежливости ее глаза еще больше расширились. Я думаю, что ее никогда и никто за всю ее жизнь не называл «мэм». Она продолжала пристально смотреть на него, отпустив его руку. Тишина стала почти неловкой. Я прокашлялась и собралась было заговорить, как она нарушила тишину, произнеся слово, которое заставило напрячься и меня, и Эдварда.

– Элизабет, – тихо сказала она, продолжая смотреть на Эдварда.

Ее глаза наполнились слезами, и от этой реакции я нахмурилась.

– Это имя моей матери, – нерешительно сказал Эдвард.

Я слышала тревогу в его голосе.

– Я знаю, – ответила моя мать, стирая слезы с щеки. – Ты выглядишь в точности, как она. Я помню, что вы оба приезжали.

– Ты помнишь? – удивилась я. – Интересно, почему я не помню этого.

Эдвард напрягся еще больше, моя мать не отрывала от него глаз.

– Ты была маленькой, дорогая.

– Да, но я помню его маму, – нахмурясь, сказала я. – Во всяком случае, немного помню. Я помню, что она сделала для меня куклу, и я хотела быть с ней, но потом она просто исчезла. Я еще думала, почему у нее нет больше поводов приезжать в Финикс.

Моя мать закрыла глаза и покачала головой.

– Я не знаю, почему ты не помнишь, Изабелла. Это было много лет назад, как ты и сказала. Я просто помню, что она присматривала за тобой, чтобы я могла спокойно работать. Ты… ну, ты тогда создавала много проблем.

Она открыла глаза и мягко улыбнулась, но с грустным выражением лица.

– Она и сейчас создает проблемы, – подтвердил Эдвард. – Мне приходится все время быть начеку.

Я покраснела, а он хихикнул от моей реакции.

– Не удивляюсь, – сказала моя мама. – К ней вернулся ее дух, это заметно с первого взгляда.

Мой румянец усилился, и они оба засмеялись. Эдвард начал что-то говорить, но голос, раздавшийся за нашими спинами, остановил его. Мы, повернувшись, увидели Алека.