Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– Ты что, планируешь и постирать сам? – поинтересовалась я, глядя на него.

Он нерешительно покачал головой.

– Тогда все нормально. Я не понимаю, с чего тебе жаловаться.

Он хихикнул.

– Потому что, если я не буду жаловаться, это буду не я, – шутливо сказал он, приседая на корточки рядом со мной. – В любом случае, наслаждайся своим сэндвичем. Это лучшее, что я мог сделать. Ты знаешь, что я, б…ь, не умею готовить. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – улыбнувшись и покраснев, сказала я.

Он пригнулся и быстро поцеловал меня, прежде чем встать, и направиться к дому.

Мама села передо мной, и я взглянула на нее. На ее лице читалось удовлетворение. Хрупкость и истощение все еще присутствовали, но она выглядела почти успокоенной, и мне стало легче.

– Он, правда, любит тебя, – мягко сказала она, улыбаясь.

Я кивнула.

– Я знаю, – просто ответила я, поднимая сэндвич и кусая его. – И он не самый замечательный человек, но он, на самом деле, пытается, и это делает его для меня совершенным.

Мы съели сэндвичи и провели следующие несколько часов, разговаривая. Мы оставались одни до заката, когда появились Эдвард и Алек. Алек остался на крыльце, а Эдвард направился к нам. По выражению его лица я поняла, что время вышло, и нам пора уезжать, но мысль о том, что мне нужно уезжать от мамы, наполнила меня ужасом. В глазах появились слезы, и он остановился в нескольких футах, нахмурившись.

– Я дам тебе еще несколько минут, хорошо? – ласково сказал он. – Я буду в машине.

– Хорошо, спасибо, – тихо ответила я.

Он помахал мне.

– Не надо благодарить, tesoro, – сказал он, поворачиваясь к моей маме. – Приятно было познакомиться. Уверен, мы еще встретимся.

– Мне тоже было приятно увидеть вас, – ответила она.

Он повернулся и ушел, а я встала, отряхивая свою одежду. На самом деле, грязь на ней меня не волновала, но я нервничала и делала это инстинктивно.

Мама встала и обняла меня. Из ее глаз текли слезы, но на губах сияла ослепительная улыбка. Я начала рыдать, и она прижала меня к себе крепче.

– Ш-ш, милая, не плачь, – тихо сказала она. – Не грусти. Это был самый лучший день в моей жизни, кроме того дня, когда ты родилась, конечно. Ты даже не понимаешь, что означает для меня видеть тебя такой. Я счастлива от того, что вижу тебя такой счастливой. Вижу мою маленькую девочку, такую влюбленную, и держащую весь мир на кончиках пальцев. Это то, что я хотела для тебя каждый день твоей жизни, и знать, что ты нашла это, стоит всей боли и грусти.

– Я люблю тебя, мама, – прохрипела я сквозь слезы, теснее прижимаясь к ней.

– Я тоже люблю тебя, Изабелла. Я всегда любила тебя. Я люблю тебя больше всего в этом мире. Я хочу, чтобы ты уехала отсюда и жила своей жизнью, детка. Будь человеком, которым ты можешь быть, как я всегда говорила. Тебе предназначено быть великой, я подразумеваю именно это, – сказала она.

– Я так сильно скучаю по тебе, – заикаясь, выдохнула я, и грудь болела от необходимости покинуть ее опять.

– Я тоже скучаю, но я всегда буду с тобой. Я буду в твоем сердце, с каждым шагом, который ты сделаешь, милая. Мир станет лучше, когда ты там появишься, – сказала она, отстраняясь.

Она поцеловала меня в лоб и улыбнулась сквозь слезы.

– Теперь иди. Уходи отсюда. Я была очень счастлива повидать тебя, но буду еще счастливее, зная, что ты живешь не здесь.

Я кивнула и попыталась что-нибудь сказать, но слова застревали в горле, и вместо них вырывалось только рыдание. Она тоже всхлипнула и быстро прикрыла рот одной рукой, помахав мне другой.

– Иди, – сказала она опять. – Он ждет. Ты должна быть с ним, а не здесь. Не заставляй его ждать.

Я неистово закивала, прикрывая рот и продолжая плакать. Из глаз текли слезы, затуманивая зрение. Я слепо моргала, пытаясь разглядеть окружающее, и колебалась достаточно долго, чтобы она рявкнула: «Иди!«. Я отступила на несколько шагов назад, последний раз бросая на нее взгляд, потом повернулась и побежала к машине. Я даже не посмотрела на Эдварда, проскальзывая мимо него на пассажирское сиденье. Он захлопнул за мной дверь, обошел машину и сел на водительское место. Я сжалась в комочек и сползла на пол, скуля. Он наклонился, ласково потрепал меня по руке, но ничего не сказал, начиная отъезжать от дома.

Он молча приехал к отелю в центре Финикса и зарегистрировался там. Мы сразу прошли в номер, я стащила одежду, забралась на кровать и свернулась в комочек. Эдвард тоже разделся и л рядом, обхватив меня руками и привлекая к себе.

– Tesoro? – в конце концов, спросил он.

– Да, Эдвард, – тихо ответила я, пытаясь приглушить рыдания.

– Я… знаешь, я не собирался пока ничего говорить тебе, но не могу, б…ь, просто лежать здесь, пока ты плачешь всю ночь, – сказал он.

Я повернулась к нему, и он стер мои слезы.

– Завтра утром мы встречаемся с Чарли и Алеком в офисе юриста, здесь, в Финиксе, чтобы подписать бумаги, делающие тебя гражданкой США, так что больше тебе не нужно симулировать это дерьмо. То есть мы, б…ь, соврем в некоторых деталях, но, в основном, все будет верно. Он – твой долбаный папаша, и он американец, что делает такой же и тебя. В любом случае, мы закончим со всем утром.

Я удивленно уставилась на него, и он еще раз вытер мои слезы.

– Это означает, что я буду настоящей? – недоверчиво спросила я.

Он засмеялся.

– Ты всегда была настоящей, tesoro. Но да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты будешь легально существовать, получишь свидетельство о рождении, номер социальной страховки и прочее дерьмо, – ответил он.

– Вау, – восхищенно сказала я. – Это так легко?

Он опять рассмеялся.

– Это легко только в том случае, когда с тобой, б…ь, сотрудничают все. Проблема была в том, чтобы заставить их согласиться. Алек использовал весь свой вес, чтобы заставить гнилую задницу твоего папаши согласиться с этим.

– Ох, – сказала я, удивляясь, что Чарли вообще пошел на это. – Ты хочешь сказать, что он действительно признал, что сделал меня?

Он кивнул.

– Точно. В любом случае, как я и сказал, завтра мы покончим с этим. Но это не то, что я хотел тебе сказать.

Я мягко улыбнулась и кивнула, чтобы он продолжал.

– Ночью прилетает Эсме, и завтра она останется с тобой на весь день, пока Алек и я вернемся к Свонам.

Я нахмурилась от замешательства.

– Я тоже хочу поехать, – быстро сказала я, прерывая его.