Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)
Шрифт:
Если он завтра вернется туда, я хочу видеть свою маму.
– Мама…
Он поднял руку и прикрыл ею мой рот. Я быстро заткнулась, и он хихикнул.
– Это уже становится привычкой, правда? – игриво спросил он. – Но, черт побери, успокойся, tesoro. Дай мне закончить, прежде чем сорвешься, б…ь, на меня. Мы возвращаемся, потому что Алек собирается забрать твою маму.
Мои глаза расширились от шока, и он убрал руку от моего рта.
– Что ты имеешь в виду, говоря «он собирается забрать ее»? – нервно спросила я.
– О’кей, может, это неправильное гребаное слово. Он собирается перевезти
Я смущенно смотрела на него, осмысливая то, что он сказал.
– Что ты сказал? То есть, что будет с мамой? – спросила я, все еще не понимая до конца. Он вздохнул.
– Эсме и Алек заберут ее в Чикаго, жить с ними, – нерешительно сказал он. – Она, конечно, не будет свободной на самом деле, но ты видишь сама, через какое дерьмо надо проходить людям, чтобы стать свободными полностью. С ней там будет все хорошо. Они позаботятся о ней, и ее не будут силой принуждать к чему-нибудь дерьмовому. У нее будет хорошая жизнь.
Я пристально смотрела на него, ощутив, что слезы текут опять.
– Они заберут с собой маму? – спросила я, понимая, что он сказал именно это, но желая слышать это снова и снова, чтобы быть уверенной, что я поняла правильно.
Он кивнул.
– Да. И кстати, ты сможешь приезжать к ней в гости, и все такое прочее. Я знаю, что ты говорила что-то насчет колледжа в Калифорнии – и это клево – но я подумал, может, ты захочешь вместо этого переехать к ней поближе. Я не заберу тебя жить в Чикаго, но мы можем жить где-нибудь поблизости, как Эм и Роуз. Они живут в часе езды или около того, – сказал он.
От его слов меня ударила дюжина эмоций, все настолько интенсивные, что перехватило дыхание.
– Она сможет появляться в моей жизни? – спросила я, пытаясь бороться с возбуждением, которое угрожало взорвать меня.
Он мягко улыбнулся и кивнул.
– Если это то, чего ты хочешь, – мягко сказал он.
– Конечно да! – заорала я, хватаясь за него и зарываясь в его грудь.
Он хихикнул и обнял меня, крепко прижимая к себе. Я лежала в его объятиях и плакала при мысли о том, что мама, на самом деле, опять появится в моей жизни. Что у нее, действительно, будет возможность увидеть, как я живу, пронаблюдать, как сбываются все мечты, которые у нее были. Эдвард держал меня, пока я плакала, шепча на ухо сладкие словечки, пока я не уснула.
На следующее утро я проснулась от шепота Эдварда, открыла глаза и увидела, что он сидит на краю постели с телефоном, прижатым к уху. Он уже оделся, и его волосы были темнее, чем обычно, так что я могла сказать, что он принял душ.
– Да. Я не мог, б…ь, удержаться и сказал ей. Боже, и что такого? Он не сможет отрицать это, в любом случае. Я знаю, знаю. Все равно.
Он провел рукой по волосам и вздохнул.
– С моим отцом все в порядке? Я действительно гребано волнуюсь. Я пытался созвониться с ним, и он не ответил. Да, я знаю. Лучше быть в безопасности, чем сожалеть.
Он замолчал и выпрямил спину,
слушая человека на другом конце линии, которого, основываясь на репликах Эдварда, я опознала как Алека.– Они знают о враче? Боже, Алек. Они купились на это дерьмо? Да, это хреново. Они узнали, кто та крыса? Потому что мне не понравится, если в дверь постучит проклятая полиция. Хотя я рад, что они выяснили все это дерьмо. Мне, б…ь, будет легче дышать, зная, что я не живу над чертовым мафиозным складом. О’кей, о’кей. Я уже, б…ь, заткнулся. Я все понял. Занимаюсь собственными проклятыми делами.
Он изменил положение и взглянул не меня, замерев, когда увидел, что мои глаза открыты. На его губах появилась улыбка, и он наклонился, нежно целуя меня.
– Да, она уже проснулась. Мы будем готовы и встретимся с тобой через час.
Он закрыл телефон и вздохнул.
– Великий день, tesoro, – сказал он. – Нам надо собираться.
Я кивнула и села.
– Хорошо, – хриплым голосом ответила я и прокашлялась.
Я слезла с постели и направилась прямо в ванную, быстро принимая душ. После него я оделась, натянув джинсы и одну из футболок Эдварда. Он не очень хорошо умел собираться, и у меня уже кончилась чистая одежда, но я ничего не сказала, потому что не была такой уж полезной в этом.
– С доктором Калленом все в порядке? – спросила я, когда мы собирались выходить.
Он вздохнул и кивнул, проведя рукой по волосам.
– Думаю, да. То есть он не веселится или что-то в этом роде, в этом я, б…ь, убежден. У них куча проблем, и есть кто-то в департаменте юстиции, сообщивший, что там получили намек на наличие склада в нашем доме, так что это только вопрос времени, когда они нанесут нам визит. У них намечена оперативка, на которой попытаются быстро очистить дом от любых следов нелегальной деятельности, перевезя все куда-нибудь еще. Вот почему мы должны быть уверены, что покончим с нашим дерьмом сегодня же. Мы же не хотим, чтобы они возникли и задавали нам вопросы на тему, откуда, б…ь, ты взялась, понимаешь?
Я кивнула, не совсем понимая, что происходит, но достаточно твердо осознавая, что у них серьезные проблемы. Эдвард спросил, готова ли я, и я кивнула, беря его за руку и выходя из номера. Он не позаботился сдать номер, сказав, что мы останемся здесь еще как минимум на следующую ночь, прежде чем начнем даже думать о возвращении в Вашингтон. Мы сели в машину, и он поехал через город. Моя тревога увеличивалась с каждой секундой.
К тому времени, как он припарковался перед огромным зданием в середине Финикса, сердце неистово билось в груди, а тревога заставляла желудок переворачиваться. Эдвард заглушил мотор и вздохнул, поворачиваясь ко мне.
ДН. Глава 61. Часть 5:
– Знаешь, мы вынуждены будем отказаться от твоей матери, – нахмурившись, сказал он. – Самым легким способом было сказать, что ты осталась сиротой в Италии. Мой отец получил несколько официальных документов от итальянского правительства, сделанных с помощью связей с тамошней мафией, которые подтверждают, что ты родилась и была брошена там, и мы сделали тест на ДНК, чтобы доказать, что ты биологическая дочь Чарли Свона. Он американец, так что ты получаешь гражданство по рождению, независимо от того, где ты родилась.