Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– Остановись, Алек! – закричал он, направляясь к моему дяде с неистовым выражением лица. – Ты убьешь ее!

Взгляд Алека немедленно переместился на Чарли, и в его глазах все так же полыхал огонь. Это был тот проклятый Алек, которого я всегда боялся, холодный, расчетливый убийца, о котором я слышал столько историй.

Я отчаянно пытался придумать, что можно сказать или сделать, потому что я просто, б…ь, стоял на месте, пока он выжимал жизнь из собственной сестры. Хотя я чувствовал, что она заслужила это дерьмо, поскольку была гребаной садисткой, я считал, что должен остановить его, прежде чем он сделает что-то, о чем впоследствии пожалеет, но, до того, как я смог даже обдумать это дерьмо, из амбара донесся громкий крик, который ошеломил нас всех. От этого душераздирающего крика по моей спине пробежала дрожь, мое сердце остановилось, а кровь застыла в венах. Как только раздался еще один крик, Алек мгновенно отпустил Джейн, его глаза на короткое время встретились с моими, он повернулся и сбежал по ступенькам. Я спрыгнул с крыльца вслед за ним, испугавшись, так как меня жестоко ударило плохое предчувствие, показавшееся мне знакомым, и почти лишившее меня способности дышать.

– Это не она, б…ь! – закричала с крыльца Джейн, схватившись за горло и жадно глотая воздух. – То, что он сделал то же самое, как и его долбаный отец, не означает, что они одинаковые, Алек! Изабелла – не Элизабет!

Ее слова застали меня врасплох, и я дернул головой, обернувшись к Джейн, не обращая внимания, куда, б…ь, иду, так как мой мозг яростно пытался обдумать, что, черт возьми, он сказала. Я влетел прямо в спину Алека, застывшего на пороге амбара, и почти сбил его с ног. Он ухватился за меня и быстро развернул, грубо впихивая в амбар. От его толчка мой гнев вспыхнул заново, и я начал ругаться, но повторившийся крик быстро оборвал меня. Моя голова повернулась в направлении шума, и я похолодел, расширив от ужаса глаза, так как меня сотряс еще более интенсивный ужас. Из моих легких немедленно исчез весь воздух, и я громко вздохнул, ощущая, как меня начинает тошнить. Я наклонился и тяжело задышал, пытаясь удержаться от рвоты, так как комок желчи уже поднялся к горлу и жег грудь. Глаза увлажнились, то ли от тошноты, то ли от гребаного зрелища передо мной, я не был уверен, но это чертовски затуманило мое зрение, так что я практически ослеп.

– Соберись, – жестко сказал Алек, наклоняясь и беря меня за плечо.

Он потянул меня вверх за рубашку и дернул опять, пристально глядя. Я с ужасом посмотрел на него, стараясь восстановить контроль над телом, и опять повернулся к амбару.

ДН. Глава 62. Часть 3:

На земле передо мной, в пыли и соломе, валялась деревянная табуретка. В нескольких дюймах над табуреткой качались грязные босые ноги, тело было подвешено к низко опущенной балке на куске веревки. Знакомое хрупкое тело медленно раскачивалось, и я начал учащенно дышать, когда раздался крик девочки-подростка, очевидно, еще одной рабыни Свонов, в ужасе глядевшей на все происходящее. Я быстро огляделся, запаниковал, не зная, что делать, и раздумывая, почему никто, б…ь, ничего не делает.

– Б…ь! – заорал я, когда из глаз потекли слезы, и меня затопило отчаяние. Этого не должно было, б…ь, случиться, это, черт возьми, не может быть реальным. Она должна быть жива; я говорил с ней несколько минут назад!

– Б…ь, НЕТ!

Я рванулся вперед и ухватился за ее ноги, приподнимая тело. Я начал кричать Алеку, чтобы он помог мне, и он засомневался, но снял садовые ножницы со стены. Он подошел, быстро поставил табуретку, залез на нее и перерезал веревку. Тело упало на меня, и я отступил на несколько шагов, едва удержавшись на ногах. Я уложил ее на землю так нежно, как мог, и проверил пульс, и еще больший ужас возрос во мне, когда я не обнаружил и малейшего следа сердцебиения.

В амбар вбежали Джейн и Чарли, когда я начал делать искусственное дыхание, практически стуча кулаком по ее чертовой груди и отчаянно пытаясь вдохнуть воздух в легкие. Я чувствовал тошноту, но изо всех сил загонял ее обратно, пытаясь отстраниться от опустошения, которое чувствовал. Из глаз текли слезы. Я начал кричать, что этого не может произойти, что кто-то должен помочь ей, потому что все, что я делал, не работало. Кто-то должен, б…ь, спасти мать моей девушки, потому что она нужна ей. Она, б…ь, нужна ей, и я обещал!

Я слышал одобрительные крики Джейн и резкий голос Чарли, но мои собственные крики и вопли молодой рабыни перекрывали все. Я неистово давил на грудь Рене и продолжал вдувать воздух в ее легкие, но ничего, похоже, не помогало. Она просто лежала на земле, и, несмотря на то, что я делал, ее тело было обмякшим и безжизненным.

Алек приказал испуганной рабыне уйти, и она быстро выбежала. В амбаре сразу стало тише. Алек взял меня за плечо, и я со злостью и отчаянием сбросил его руку. Это все было абсолютно неправильно; предполагалось, б…ь, что мы спасем ее!

– Она умерла, Эдвард, – сказал Алек спокойным, как обычно, голосом.

Этот тон только подстегнул мои чувства.

– Твою мать, нет! – выплюнул я. – Мы должны, б…ь, спасти ее! Я обещал, черт побери!

– Слишком поздно, – просто сказал он.

– Нет, не поздно! Ты, б…ь, ошибаешься! Почему ты просто стоишь здесь? – прорычал я, продолжая давить на ее грудь.

Было же что-то, что я мог сделать, что-то, что помогло бы ей!

– Мы ничего не можем сделать, – ответил Алек.

– Твою мать! – заорал я, пытаясь вытереть слезы рукой, чтобы очистить поле зрения, и продолжал работать над ней. – Помоги ей, ублюдок! Ты, черт возьми, говорил, что поможешь ей, долбаный лжец!

Алек наклонился и насильно оттащил меня от тела Рене, отбрасывая на землю.

– Она умерла, – прямо сказал он. – Контролируй себя, черт возьми!

Я сидел на грязном полу амбара и пялился на Алека, пытаясь делать глубокие вдохи и укротить злость. Я все еще учащенно дышал и дрожал, глаза жгло от слез, я пытался бороться с тошнотой. Я все еще не мог поверить в это – это не могло быть реальностью. После всего это просто не могло произойти! Я огляделся, надеясь, что это ночной кошмар, что я в любой момент проснусь, и заметил самодовольную улыбку на губах Джейн. От этого я полностью потерял над собой контроль.

– Ты долбаная извращенка! – прорычал я, неистово переводя взгляд с Джейн на Чарли и обратно.

Ни одного из них, похоже, не тронул вид безжизненного тела Рене, и это взбесило меня больше, чем слова. Они, б…ь, не волновались, для них Рене словно не существовала. А она была человеком, черт побери! Она была живой, дышащей женщиной с гребаными надеждами и мечтами о будущем своей дочери! Они пытались разрушить ее надежды и мечты и отобрать у нее жизнь! Жизнь, которая сейчас закончилась, которая никогда к ней уже не вернется, и все из-за них!

– Это все ваша гребаная ошибка! Вы, б…ь, убили ее!

– Она сама убила себя, – безапелляционно заявила Джейн, глядя на меня все с той же самодовольной улыбочкой на губах.

Мои глаза сузились, и руки задрожали еще больше.

– А чья это гребаная ошибка? Ты это сделала, ты была этому причиной! – заорал я.

Она гневно уставилась на меня.

– Да что с тобой такое? С тобой и твоим отцом, тупой задницей? Она просто гребаная рабыня! – выплюнула она. – Вот что она такое!

В ту секунду, когда эти слова слетели с ее губ, мое зрение затуманилось, я почти ослеп от ярости. Вся логика и здравомыслие испарились, и надо мной взяли верх эмоции. Я побагровел.

– Нет! – заорал я. – Она не гребаная рабыня!

– Эдвард! – убедительно предупредил Алек, опять пытаясь схватить меня за плечо.

Я со злостью отбросил его руку и оттолкнул его, не обращая внимания, б…ь, на его слова. Он ничего не сделал, чтобы помочь Рене, он, б…ь, дал ей умереть!

– Она гребаная principessa! Гребаная принцесса мафии! Ты убила чертову принцессу, и ты теперь заплатишь за это, ненормальная сука! – заорал я, хватая с земли садовые ножницы, куда отбросил их Алек, и бросая их в Джейн.