Делай, что должно. Легенды не умирают

Все эти «должны быть» делали план зыбким, как мираж. Но у него не было иного выбора.

Стихии были милостивы, хотя эта милость казалась иногда издевательством. Скобы были. Только начинались на уровне в полтора роста Раиса. Как он лез к ним, растопыриваясь в щели между трубой и стеной, было достойно какого-нибудь героического эпоса, который потом, несомненно, напишут. Второй мелочью, о которой он не подумал, оказалось расстояние между трубой и крышей. Перешагнуть его нечего было и думать, пришлось прыгать, молясь Стихиям, чтобы не громыхнула покрытая жестью крыша. Он умел прыгать мягко, этого требовали некоторые трюки в его выступлениях. И все равно сердце было готово выскочить из груди, когда перекатился по крыше, в красках представляя себе, как сейчас свалится на три этажа вниз, потому что снег, потому что жесть обледенела, а скат крыши достаточно крут. И снова повезло: ухватился за острую кромку отогнувшегося листа, вспарывая кожу и срывая ногти. На такую мелочь он даже внимания не обратил, только кровь остановил, чуть пройдясь Огнем. На выступлениях случались неприятности и похуже, а сейчас просто важно было не оставить следов крови раньше срока.

С воровским приспособлением, которым предполагалось открыть шпингалет, он тоже намучился изрядно, пока смог почти вслепую накинуть петельку на шпенек. От скрипа створки заныли зубы, он понадеялся, что вой метели заглушил его. С чердачным выходом повезло уже без шуток Стихий — замка не было, и он просто откинул крышку люка. А вот лестницы не нашлось, но тут уже можно оказалось спрыгнуть без опасения переломать ноги.

Третий этаж был пуст — он не чуял никого. Так что спокойно обсушился, чтобы не оставлять следов, и, чутко прислушиваясь, спустился по технической лестнице до первого. Здесь снова пришлось пережидать, шмыгнув в кладовку для инвентаря, которая была рядом с уборной. Там и услышал разговор двух охранников, донесшийся через вентиляцию:

— …придет?

— Через час должен, как раз к утру наварит эту свою бурду. Не понимаю, какого хера мы тратим деньги на эту ерунду?

— Вэс, ты идиот. Эти мелкие отродья — заложники. Хотя это вообще не твоего ума дело, не понимаешь — и продолжай дальше, главное, не распускай руки.

— А смысл сдерживаться, если они все равно перемрут?

— Заткнись, а?

Последняя фраза прозвучала уже приглушенно, отдаляясь. Раис прижался лбом к холодной стене, подышал, выравнивая взвывший огонь. Хорошо, люди не могли учуять подобные всплески. Очень хорошо.

Он обошел большую часть этажа, пока не понял, что лаборатория, скорее всего, в подвале. Пришлось вернуться к технической лестнице, спуститься ниже. И там он едва не наткнулся на еще одного охранника. Человек дремал, сидя на стуле, а Раис был еще слишком взвинчен, чтобы отчетливо учуять его.

Отскочив за угол, он прислушался, но — пронесло: охранник только всхрапнул. Раис не мог обезвредить его сейчас: это бы насторожило того, кто придет делать сыворотку. Он должен был где-то спрятаться так, чтобы иметь возможность напасть потом, но подвал был практически пуст, голый коридор, несколько дверей и стул охранника.

Раис прикрыл глаза. «Думай, голова, думай». Оставаться здесь было нельзя. В любой момент человека могли прийти сменить или проверить. Раис еще раз высунулся из-за угла, осматривая коридор. Спасительная мысль пришла вовремя: трубы! Уложенные на толстые металлические опоры-балки, они тянулись под потолком подвала, но не вплотную к нему. Там было достаточно места, чтобы затаиться, распластавшись. Он должен был забраться туда бесшумно, проползти несколько сатов, чтобы быть как можно ближе к охраннику, не потревожив его. Хороший фокус. Главное выполнить его безукоризненно — как и всегда. Выдохнув, Раис проверил, не кровят ли царапины, и принялся осматривать балки в поисках зацепа для веревки.

Когда он распластался на трубах, одежда была мокрая почти насквозь. Хвала Стихиям, что земляные строили на века: балки не скрипнули под весом человека, изоляция труб не осыпалась клочьями, особенно с трубы отопления, иначе не спас бы и Огонь — обожгло бы, она и так была горячей. Передвигаясь буквально по иту, он полз вперед, к посту охраны. Ближе, еще чуть…

По лестнице прогрохотали шаги, и Раис застыл, замер, вжавшись в стену под прикрытием самой большой трубы — канализационной.

— Так-так… — мерзенько протянул кто-то. — Спим на посту?

Стул под охранником ощутимо скрипнул, а Раис криво усмехнулся: если этот не услышал шагов, то его шуршание и подавно бы не отследил. Но в таких вещах права на ошибку нет.

— Нет, я!.. — гаркнул тем временем охранник.

Раис прикрыл глаза, отдыхая и почти не вслушиваясь в разнос.

— Иштвару свои оправдания выскажешь утром, — процедил первый. — Пшел!

Раис снова напрягся: если этот пришел сменить первого…

— Принесешь травника через десять минут.

Звякнули ключи, щелкнул замок. В щель между труб Раис видел макушку и плечи человека, засыпанные уже начинающим таять снегом. Тот отряхнулся, недовольно бурча, вошел в лабораторию. Снова щелкнул замок. Заперся, тварь! Но Раис возблагодарил Стихии за приказ охраннику принести травяной чай. Вот с чаем он и войдет. Главное, провернуть еще один фокус: придушить вернувшегося охранника так, чтобы не уронить чашку или что он там будет нести.

Раис терпеливо ждал, пока увалень-охранник поднимется наверх, потом — пока спустится, грохоча сапогами еще громче химика-лаборанта. Ждал, когда он остановится у двери и занесет руку для стука. А потом спрыгнул вниз, одновременно перехватывая стакан в чеканном подстаканнике левой, тычком жестко выпрямленных пальцев отправляя человека в беспамятство правой. Успел подхватить его и удержать, чтобы эта туша не рухнула с шумом на пол. Бесшумно поставил стакан, усадил человека на стул, придав ему позу спящего. Еще раз ткнул в шею, поднял стакан и постучал.

Щелкнул замок.

— Ты десять минут от пятнадцати отличить не можешь? — еще открывая, вызлобился лаборант.

Раис пнул дверь так, чтобы она гарантированно заехала человеку по лбу, проскользнул внутрь и успел ткнуть его в горло и перехватить за плечо до того, как дезориентрованный лаборант крикнул. Проклятый стакан мешался, как лишний реквизит на площадке. Подкинув его, Раис запер дверь и вынул даже не плеснувший сосуд из воздуха, чтобы поставить его на стол. Вдохнул, выдохнул, понимая, что хотя бы эта часть прошла успешно. А потом занялся человеком, еще не пришедшим в себя.

Прикрутить к стулу, влить в бессознательное тело «напиток правды», найти бумагу и карандаш, привести в сознание, окутать Чистым огнем — все это заняло минут пять. В голове щелкали искорки-минуты. Водники клялись, что у него будет минимум полчаса, но Раис, наученный не верить непроверенным данным, рассчитывал на вдвое меньший срок. Итого две порции, те самые полчаса. А потом нужно уходить, потому что подвал — ловушка, из него разве что земляной с силищей Шайхадда выбрался бы. При том нельзя было слишком уж давить человека Чистым огнем, чтобы не умер. Ювелирная работа.

Раис задавал вопросы, отсеивая чушь, случайные фразы и прочий бред подавленного препаратом сознания. Перед тем как дать вторую дозу, заткнул человеку рот какой-то тряпкой, пробежался по смежным комнатам, благодаря Стихии за педантичность лаборанта: емкости с расходниками были подписаны. Это помогло сориентироваться в составе. В следующие минуты, влив во все еще не сопротивляющегося человека вторую дозу «напитка правды», он выпытывал дозировки. Аналитики в штабе не ошиблись: сыворотка была всего лишь пятикомпонентной и простой в изготовлении. Раис записал рецепт, спрятал сложенный листок в медальон на груди, оглушил лаборанта и осторожно открыл дверь, сканируя подвал. Охранник по-прежнему был без сознания, больше никого. Проверять, что с ним, Раис не стал. Пламя жизни человека пригасло, а не разгорится — не его проблемы. Вот уж кого-кого ему было вовсе не жаль, на охрану детей никто не ставил добряков и миролюбов.