Дело леди Евы Гор
Шрифт:
— Пожалуй, да, — спокойно ответил он, изучая меня с ленивым интересом.
Я прищурилась, стараясь не поддаваться эмоциям. Разговор предстоял не из приятных.
— Вчера я получила не только королевское дозволение на всё это, — я махнула рукой, описывая пространство кабинета. — Я получила также возможность урегулировать наш брак. Король согласился через пять лет аннулировать его. И тогда вы сможете повести леди Селбридж в Храм Светлого Отца, как, полагаю, вы и планировали.
Его взгляд не дрогнул, но я заметила, как уголки его губ слегка напряглись.
— И раз уж всё
Он не отрывал от меня взгляда, но его лицо оставалось непроницаемым.
— Вы считаете, что вправе ставить мне условия, миледи? — голос герцога звучал спокойно, но я чувствовала, что это спокойствие было натянутым.
Да и взгляд у него был ну очень уж тяжелым.
— Нет, лишь обозначаю границы. Я не настаиваю на верности, милорд. Я лишь требую не делать из меня посмешище перед двором.
Я намеренно не добавила «и перед Марвелленом». Но он, кажется, понял.
— Вам не по душе моё внимание к леди Селбридж? — его голос стал мягче, но от этого только опаснее. На губах заиграла какая-то хищная улыбка.
Но я не подалась на провокацию, лишь пожала плечами.
— Это ваше дело, милорд.
— Забавно. Женщины не ставят границ своим мужьям.
— Только не надо мне сейчас рассказывать, что вы воспылали ко мне чувствами и готовы подтвердить этот брак! — я устало потерла виски. — Я не признаю в вас мужа.
В голове гудело от бесконечных неприятных разговоров. Мне хотелось одного — позвать Игги и попросить приготовить чай. А не вести словестную дуэль с герцогом.
— Потерпите пять лет. В конце концов, проверите свои чувства и чувства девицы Селбридж.
Воздух в комнате густел от напряжения. Его пальцы медленно сжались в кулак, но тут же разжались.
— Пять лет — это долгий срок, — наконец произнёс он, словно пробуя эти слова на вкус.
Позволив себе улыбнуться, произнесла:
— Только если считать дни. Что касается возложенных на вас обязанностей в связи с принятием титула… После расторжения нашего брака вам останется титул, но носить его будете только вы. Ваши дети в следующем браке не смогут его унаследовать. С вас снимаются обязанности Главы рода Гровеноров. Король рассмотрит подходящую кандидатуру для следующего брака со мной. Как видите, милорд, вы в более выигрышном положении, чем я. У вас есть выбор взять в жёны ту, кого вы хотите, а мне остается только честь рода.
Его лицо осталось бесстрастным, но в глубине глаз взметнулось пламя, выдавая своего хозяина с головой. Не так спокоен герцог, как хочет казаться.
— И ещё… Мне ничего не нужно от вас. Благодарю за подарок, но я сама в состоянии содержать себя и своих людей.
Герцог медленно вдохнул, будто стараясь усмирить что-то внутри себя.
— Пока вы считаетесь моей супругой, я буду делать то, что считаю нужным.
— Тогда вам придётся смириться с тем, что я не приму ничего из того, что вы считаете «нужным».
Его глаза потемнели, но голос остался ровным:
— Хотите вы этого или нет, но пока вы носите
моё имя и в глазах других вы моя супруга, я отвечаю за вас.Я усмехнулась.
— Вы не отвечали за меня тогда, когда это действительно было нужно, милорд. Что изменилось теперь?
На мгновение он замер, словно не ожидая этих слов.
— Всё, — произнёс он резко. — Меня не было в замке, когда вас не пустили под его крышу.
— Это уже не имеет никакого значения.
Не знаю, что его задело больше всего. Герцог сжал челюсти, и я увидела, как под кожей напряглись желваки. Он не пытался оправдываться, не пытался переубедить. Только пламя вспыхнуло на кончиках его волос, прежде чем он коротко поклонился — слишком резко, слишком формально — и стремительно вышел, едва не сорвав дверь с петель.
Я осталась стоять в тишине, чувствуя, как в груди медленно оседает странное, непрошеное ощущение тоски. Ведь я должна была чувствовать удовлетворение, даже облегчение. Но вместо этого — лишь тяжесть в груди, словно что-то важное ускользнуло, оставив после себя тёмный след.
***
Выждав несколько минут после ухода герцога, я выглянула в приёмную. Ожидая увидеть Игги, осмотрелась, но комната была пуста. Она не отходила далеко от меня, особенно когда мы были не дома.
Выждав несколько мгновений, шагнула в коридор, чтобы выяснить, куда подевалась служанка и секретарь. И в тот же момент раздался грохот. Звук был резким, словно что-то тяжёлое рухнуло на пол или… взорвалось.
Я невольно замерла, сердце пропустило удар. Любопытство вспыхнуло моментально.
А затем голос герцога прорезал тишину:
— Она невозможная!
Раздражение и не сдерживаемая злость в его голосе звучали так явно, что я могла представить, как он нервно расхаживает по кабинету, пытаясь справиться с эмоциями.
Следом послышался насмешливо-восторженный голос Люциана Валентайна:
— Она невероятная! Признай это, Рэйвен!
Ответ последовал мгновенно, хриплый, срывающийся на раздражение:
— Мне хочется её придушить! Это нормально, Люциан? Ни одна женщина не выводила меня из себя так, как эта невозможная ведьма.
— Но ведь в этом её прелесть, — в голосе Валентайна звенела откровенная насмешка. — Ты видел, как она вела совещание? Я думал, что она приятно отличается умом, как и милая леди Фокстер, от всех вместе взятых женщин Марвеллена, но сегодняшний день… Она не просто умна, а по-настоящему опасна. Я до сих пор чувствую напряжение после её речей. Ты же слышал, как заткнулись главы гильдий, когда она начала задавать вопросы? Даже самые хитрые из них не смогли выкрутиться.
Валентайн нервно рассмеялся.
— У меня до сих пор холодок по спине гуляет. Не хотел бы я оказаться перед ней с повинной.
— А мне пришлось, — сухо бросил герцог.
— Так что же она сказала, раз ты влетел ко мне, как бешеный вепрь? — Люциан хмыкнул. — И к тому же крушишь кабинет? Это, между прочим, казённое имущество. Потом сам герцогине объясняй, почему на ремонт придётся выделить дополнительные средства.
Глухой удар — будто что-то снова врезалось в стену.
— Она сказала, что не признаёт во мне мужа!