Демоны внутри. Тёмный трон

— Я не про это! — обиженно фыркнула я в ответ.

— А я как раз таки про это. Нозоми, ты как ребёнок, который хочет быстрее повзрослеть, и поверь, когда это взросление произойдёт, ты будешь жалеть о том, что торопилась. В твоей голове очень много вопросов, но иногда ты спрашиваешь с самой себя гораздо больше, чем следовало бы, — князь снова сделал затяжку, задержал дыхание, после чего выдохнул, повернув голову в противоположную от меня сторону, чтобы я ненароком не вдохнула наркотический дым. — Кем ты станешь в итоге? Ничего не могу сказать. Люди меняют людей конечно же, но на самом деле тут очень многое зависит от тебя самой: насколько ты сильная, насколько уверена в своих идеалах, мировоззрении и прочем. Почему бы тебе не вырасти, оставаясь в душе доброй девочкой, такой, какая ты сейчас? К чему эти попытки прыгнуть выше головы? Вы бы неплохо смотрелись с Велиалом — его часто надо осаживать. Набериус постоянно этим занимался.

— Но я не Набериус, я не бессмертная.

— Это ты так решила? Совсем недавно ты и думать не думала, что отчасти ангел.

— Фурфур, это не смешно, — огрызнулась я в отчаянии. Понимание того, что произошло сегодня, вкупе со всем, что было и что будет, камнем рухнуло на мои плечи, едва давая дышать. От надуманной нехватки воздуха и думалось-то с трудом. — Я не знаю, что мне делать! Я… Ты не понимаешь меня, потому что ты не человек!

— Ну, в таком случае единственный, кто тебя понимает, находится пятью дверьми направо по коридору, — улыбнулся князь на мой выпад. — И я думаю, что ты сама ответила на свой вопрос, девочка. Беги, а то нагружу тебя бумажной волокитой так, что на всякие глупости совсем не останется времени.

Я растерянно смотрела на падшего, пытаясь переварить его слова, а как только поняла о ком речь, благодарно кивнула и поспешила к выходу.

— Вечно с вами так. Любовь, чтоб её… Набериус молодец, конечно. Оставил старику замену, чтоб не скучал: то его мирил, теперь тебя, — услышала я вслед тихий голос князя, который готов был вот-вот задремать. Его наигранное ворчание заставило меня улыбнуться.

*

Обнять всё ещё обиженного Роберта оказалось той ещё задачей. Во-первых, он скорчил такое лицо, словно я собиралась, как минимум, его убить. А во-вторых, пару раз отстранился от меня. Всё это происходило молча: я не посчитала нужным объяснить ему своё решение и свои желания, просто распахнула объятия и намеревалась заключить в них библиотекаря. В итоге он сдался.

— Что за неожиданный приступ нежности? — проворчал он, для виду всё ещё изображая недовольство, но уже обнимая меня в ответ.

— Я, наверно, натворила глупостей. Вчера и сегодня. И я уже не знаю, что будет завтра, но я не хочу терять тебя. Но ты тоже молодец…

Роберт ничего не ответил, неожиданно сжал меня так, словно хотел слиться со мной и стать единым целым. Я сдерживалась до последнего, но всё-таки охнула, и это послужило сигналом, что нефилим перестарался.

— Мне страшно, — прошептала я, закрывая глаза и продолжая наслаждаться объятиями. — Мне страшно, потому что я не знаю, что будет дальше.

Это было чистой правдой. Если раньше моё будущее хоть как-то можно было предугадать до того, как всё завертелось, и даже потом я как-то осознавала своё будущее, могла спланировать его процентов на шестьдесят, а то и семьдесят, то сейчас я не знала, что нас ждёт. Меня пугала мысль о войне, которая вот-вот начнётся, меня пугала мысль, что в ней виновата я, мысль, что столкнутся два мира, а Гайя может быть уничтожена. И самое страшное, что людям никто не поможет — всем будет попросту не до них.

— Никто из нас не знает, что будет завтра. Даже те, кто наделён даром предвидения, очень часто ошибаются, — отозвался Роберт, наклоняясь и целуя мой лоб, а потом заключая лицо в ладони. — Но зачем заглядывать так далеко и страдать?

— Разве ты не думаешь об этом, когда работаешь? Ты каждый день погружён в документы, выносишь решения… Изменяешь законы, и всё это не на ближайший час делается.

— Нет. Зачем? Есть готовые правила, есть прецеденты. Нозоми, государство строится на опыте. Геенне опыта хватает. Там, в той секции, миллионы книг о том, кто как ошибся, и что повлекла за собой эта ошибка. Но история прошлого не может менять что-то в будущем, она лишь рассказывает себя. Поэтому должны быть те, кто, зная её, примут решение и изменят грядущее, ведь оно ещё не наступило. Те, кто не даст ошибкам повториться. Для этого здесь короли и остальные.

— А личности? — тихо спросила я. Роберт вздохнул, потом просто поднял меня на руки, крутанул и усадил прямо на свой стол, не беспокоясь о том, что я могу что-то помять. Это меня несказанно смутило, потому что тем самым советник отрезал мне путь к отступлению.

— Чего ты боишься?

— Я… — я замялась, смущённо отводя взгляд, ведь Роберт наклонился к моему лицу, опёршись руками в стол, и от этого был совсем близко. На мгновение в памяти пронёсся тот поцелуй в день коронации, но я старательно отогнала мысли о том, что можно было бы и повторить этот эксперимент снова. — Я убила ангела.

Когда я произнесла это, мне снова стало не по себе, а то, как у Роберта изменилось выражение лица, только ухудшило моё состояние. Теперь мне показалось, что он начал испытывать ко мне отвращение.

— Что? Где? — кажется, я невольно выбила у него почву из-под ног. — Нозоми, зачем?!

— Марбас отказался оставить его в покое, и мне пришлось… Вмешаться… — пробормотала я, и с каждым словом мой голос становился всё тише, а речь всё более неразборчивой. Выдохнув так, что в лёгких не осталось воздуха, задержала дыхание, пытаясь успокоиться и прояснить мысли, после чего сказала. — Наверно, я спасла его. Но дело не в этом. Роберт, я боюсь терять человеческое лицо. Мы оба знаем, кто ты, и знаем, что будет, если твои эмоции выйдут из-под контроля. Я не хочу тебя обижать, лишь говорю как есть… Но во что превращусь я? Я не контролирую свою силу, я не знаю, что со мной будет, что я натворю…

— Ты не знаешь, во что я превращусь, если не смогу себя сдерживать, Нозоми, — сухо ответил нефилим, но, к счастью, не стал в очередной раз бежать от разговора и даже не отстранился. — И лучше тебе никогда этого не узнать. Знаю, что тебе кажется, что порой я бесхребетный и тряпка. Бесполезный мальчишка. Но поверь, я играю эту роль лишь для того, чтобы не навредить тем, кто ко мне хоть сколько-то добр. Но ты не станешь таким же чудовищем как я, Нозоми. Ты не превратишься в меня, даже если очень захочешь, потому что ты изначально добрая. И какие бы испытания не были на твоём пути, они не убьют в тебе твой внутренний свет. Ты можешь изображать из себя сколько угодно суровую… — на этих словах Роберт неожиданно улыбнулся. — Столько лет тебя знаю, но ты ни разу не злилась по-настоящему. У тебя даже обижаться не получается. Вспышки гнева бывают у всех, но твои — они похожи… Даже не знаю…

Я обиженно толкнула его в плечо, на что библиотекарь рассмеялся:

— Вот на вот это вот похоже.

— В другой раз могу мечом тебе двинуть, может, так моя злость тебе покажется убедительнее, — снова толкнула его, на этот раз не так сильно.

— Марбас теперь тебя учит угрожать расправами? — Роберт оказался совсем близко к моему лицу, а при моей попытке увеличить расстояние, навис надо мной. Ещё чуть-чуть, и я попросту бы оказалась прижата спиной к столу.

— Единственный действительно полезный навык Марбаса — это есть и не толстеть, — отшутилась я, ощущая дыхание Роберта на своих губах. — Но я сомневаюсь, что он будет делиться такими секретами. Ему ещё контракты заключать с фотомоделями.

— Давай ты не будешь сейчас расхваливать этого недоумка, — Роберт не дал мне возможности ответить, потому что снова поцеловал. Но как только его губы коснулись моих, я потеряла нить беседы и забыла отличный, только что придуманный ответ.

Впрочем, обсудить наёмника ещё будет время, а вот отсутствие Мары во дворце не будет длиться вечно.

*

— Нозоми!!! — Люций влетел в столовую и со всей силы врезался в мой стул. Именно в этот момент я как на зло держала в руках бокал с вином, и его содержимое теперь растекалось по столу, пачкая лавандового цвета дорожку и белоснежную скатерть. — Нозоми!!!