Демоны внутри

Завидев меня, он коротко кивнул и указал рукой на гостиную, видимо, намекая на то, что мне следует поздороваться и обменяться парой слов с бабушкой. Я последовала его совету.

Лаура встретила меня ледяным взглядом, от которого у меня всё внутри сжалось. Она прекрасно понимала, чья кровь во мне течёт, а учитывая, что я пару минут назад узнала о её стычке с Марбасом, который даже страшно подумать, что с ней мог сделать, я чувствовала себя сейчас совсем не в своей тарелке, будто бы сама была виновата в этом. Охотники ненавидят демонов, а для них я ничуть не лучше демона. Это не прихоть и желание отыграться на ребёнке, это страх, что всё может выйти из-под контроля и ещё неизвестно, как кровь себя проявит.

— Добрый вечер, — поздоровалась я, с трудом проглатывая липкий комок страха, который образовался в горле.

Лаура продолжала меня разглядывать так, словно видела первый раз в жизни.

— Я пойду помогу Маргарет, — продолжила я, решив, что от того, что я исчезну из гостиной, нам обоим станет только лучше.

— Ты изменилась, — эта фраза заставила меня замереть, уже стоя в дверях комнаты. Я боялась обернуться. Лаура чувствовала что-то, и это не закончится добром, если она узнает, что именно со мной не так. — Милая, — это обращение с её стороны всегда походило на пощёчину, потому что говорила она ледяным тоном, — в доме много всего хрупкого, ты поосторожнее.

Кивнув, но не проронив ни слова, я как можно быстрее поднялась по лестнице, прислонилась спиной к стене, стараясь отдышаться. Лаура имела ввиду то, что дом, скорее всего, переполнен охранными заклятиями от падших, и она активирует их при первой же необходимости, если я сделаю что-то не так.

— Нозоми? — из своей комнаты выглянула Маргарет и, завидев меня, едва не сползающей по стене, быстрым шагом подошла и обняла. — Она опять за своё?

Я отрицательно покачала головой. Тётя в курсе, что Лаура не питает ко мне нежных чувств и лишь из-за того, что Маргарет мой опекун, а Анна меня обожает, до сих пор не вышвырнула за дверь.

— Всё нормально, я привыкла, — отозвалась я, вдыхая запах духов тёти. Пачули и ваниль. Приторно сладкий и такой не свойственный для деловой женщины аромат. Вовсе не строгий, а немного озорной. Запах, который означал выходные. Как для людей запах ёлки и имбирных пряников символизирует Рождество, так для меня духи Маргарет символизируют каникулы.

Маргарет поцеловала меня в лоб. Она уже не раз ругалась с матерью на тему её открытой брезгливости по отношению ко мне, но это, по всей видимости, было абсолютно бесполезно. Лаура, наученная жизнью, презирала демонов и всех, кто хотя бы вскользь мог попробовать встать на их защиту. Например, сатанистов. Вот уж кого она точно хотела отправить к Святому Петру, так это маленьких девочек и мальчиков, которые находят дьявола привлекательной особой.

В целом, если так рассуждать, то Лаура была права в отношении ко мне. Особенно в моём нынешнем положении. Мне оставалось лишь молиться, уже без разницы кому: Богу или Дьяволу, лишь бы она не прознала, что натворила я и кто находится рядом со мной.

Понурая, я взяла сумку с принадлежностями для рыбалки и несколько сложенных спиннингов, Маргарет же закинула на плечо чехол с Рэни и прихватила пару коробочек с патронами. Молча мы спустились на первый этаж. Асмодей выслушивал ворчание Лауры на тему, что он мальчишка, который зазнался, раз брезгует сидеть на диване в гостиной, ведь его пригласили присесть, и вообще зря она впустила его в дом, если он её не уважает. Падший смотрел на бывшую охотницу сверху вниз и нервно теребил край клетчатой рубашки, надетой поверх футболки.

— Ба, ну не надо, — пыталась успокоить разбушевавшуюся старушку Анна. — Господин Станиславский и так стремается общаться с окружающими. Запугаешь его окончательно, он вообще не будет показываться на людях.

— «Стремается»? Ты где таких слов набралась? — напустилась Лаура уже на внучку. — Тебя что, улица воспитывает, что ли? Маргарет! Займись Анной! Её речь небрежна. Ужасно! Ужасно!

— Миссис Дэвис, она ребёнок. Это нормальное временное явление. Через год у детей изменится стиль речи и в моде будут иные выражения, — попробовал заступиться за мою сестру библиотекарь за что получил ударом трости по колену, охнул и едва не потерял равновесие, а схватившись за ушибленное место, получил ещё и по плечу. Не найдя ничего лучше, чем закрыть голову руками, библиотекарь замолк, сидя на полу. Лаура возвышалась над ним, явно борясь с желанием врезать ещё пару раз.

— Мама! — Маргарет едва не перепрыгнула последние ступеньки и встала между старушкой и подчинённым. — Людей бить незаконно!

— Очень жаль! — огрызнулась та. — Вам всем не помешала бы хорошенькая взбучка. Совсем от рук отбились.

— Я, пожалуй, подожду вас в машине, если вы не против, — подал голос Асмодей из-за спины Маргарет. Я помогла ему подняться, и теперь он едва заметно прихрамывал, идя к выходу.

— Я с ним! — вставила я, хватая у тёти патроны, сама же вручила библиотекарю спиннинги.

Марбас сидел там же, где его оставили. Оценивающе окинул взглядом меня и Асмодея, отметил хромоту одного и бледность другого, хмыкнул, но от комментариев воздержался. Незажжённая сигарета всё так же была во рту, но Станиславский никак на это не отреагировал: молча прошёл мимо, открыл багажник и буквально швырнул туда всё, что мы прихватили из дома. Так же молча уселся на водительское сидение, пристегнулся и, наконец, с силой ударил кулаком по пассажирскому креслу.

— Старая ведьма! — прошипел он, ловя на себе заинтересованный взгляд Марбаса.

— Так это она тебя отпиздила? Я уж думал, ты с лестницы навернулся.

Я снова села в середину, ведь Анна и Маргарет вот-вот вернутся.

— Каждый раз как на казнь к ней иду. Клянусь книжным фондом Геенны, она чувствует! — Асмодей запустил пальцы себе в волосы и едва не застонал, видимо, плечо отозвалось болью. — Ты тоже, хитрая жопа, сразу сбежал, поджав хвост.

— Меня она знает в лицо. Такого красавчика, как я, забыть тяжело. К тому же, Велиал наградил меня визитной карточкой, от которой не избавиться, — выдохнул Марбас, откидываясь на спинку сидения. — Что ты ей такого сказал, что она тебя стукнула?

— Заступился за Анну, — ответила за Станиславского я. — Очень зря. Вам ли не знать, что Лаура не любит тех, кто пытается ей возражать.

— Прям Велиал в юбке, — расхохотался Марбас, хлопая ладонью по спинке водительского кресла.

— Очки целы, и на этом спасибо, — выдохнул Асмодей, наконец, оборачиваясь к нам. — Как вы, мисс?

Я пожала плечами. Для меня подобное было нормой, и я уже привыкла к тому, что не хожу в любимчиках у бабули Лауры. К счастью, меня она никогда не била, видимо боялась, что я могу отреагировать, пробудив случайно в себе какой-нибудь демонический навык. А может, и просто брезговала ко мне прикасаться.

— Марбас, — я посмотрела на падшего. — Что ты с ней сделал?

Демон вытащил сигарету изо рта и снова усмехнулся, ведь он сразу понял, о ком я спрашиваю:

— Ты действительно хочешь об этом знать? — поинтересовался он второй раз за вечер. — Не доросла ещё до этого возрастного ценза, солнышко.

Я тяжело сглотнула. Изнасиловал. Как пить дай, изнасиловал.

Завидев моё выражение лица, падший обнажил зубы:

— Видишь, не такие уж мы и феи. Хоть я её и пощадил.

— Пощада ли это? — тихо спросил Асмодей. — Унизил, растоптал, смешал с грязью. Это лишь ещё один способ издевательства — оставить жертву в живых, чтобы она помнила произошедшее и пыталась жить с этим дальше.