Демоны внутри

Асмодей завёл двигатель и начал выезжать с парковки, поэтому ответил только тогда, когда машина покинула территорию школы.

— Он взялся за ум. Во всяком случае, его отец, — на последнем слове Станиславский сделал отчётливое ударение, явно намекая Марбасу, что его ждёт, если тот ослушается, — мне обещал, что сейчас он разве что курит иногда.

— Сигареты тоже плохо, — покачала головой тётя и обернулась на нас. — Марк, зачем ты портишь себе здоровье? Неужели ты думаешь, что, ведя такой образ жизни, будешь выглядеть взрослым?

Марбас горестно вздохнул, показывая, что вроде как сожалеет, однако я чувствовала, что он едва сдерживается, чтобы не свернуть шеи всем, кто находится в машине. Молча выкрутил громкость на телефоне до максимума так, что отдельные звуки доносящиеся из наушников были слышны всем, показывая, что продолжать это разговор совершенно не намерен. Для нашего же блага.

— Не обращайте внимания на него. Все его выходки — моя головная боль, а не ваша, — подбодрил нас Станиславский, выезжая на двадцатое шоссе. — Я уже сказал — если что-то натворит, то говорите. В целом же он не опасен, хоть и невоспитанный мальчишка.

Тётя ещё раз посмотрела на демона, сидящего по левую сторону от меня, — тот демонстративно отвернулся к окну, — покачала головой и вернулась к работе за ноутбуком. Судя по понёсшемуся из динамика сигналу, ей как раз пришло письмо.

— Ах, точно! — она протянула руку к экрану навигатора и перестроила маршрут. — Надо заехать к маме!

Мне показалось, что Станиславский вздрогнул и нервно сжал пальцами руль, но, видимо, только показалось, потому что через мгновение он, как ни в чём не бывало, вёл светскую беседу с тётей на тему состояния дорог.

Так как мать Маргарет жила в центре города, то было решено вначале заехать к ней, после заехать за парнем Анны, а потом уже наведаться в магазин с целью пополнения припасов и закупкой всем необходимым. Я последовала примеру Марбаса и слушала музыку, думая о чём-то своём. Сестра же снова вела переписку с друзьями. В общем, мы никак не мешали взрослым сетовать на качество жизни.

— Приехали, первая остановка, народ, — подал голос Станиславский, когда машина затормозила у таунхауса, впрочем, мало кто его слышал. — Мне вас тут подождать, Маргарет?

В его голосе прозвучали нотки мольбы. Он всегда немного побаивался Лауру. Учитывая его сверхъестественную природу, тяжело представить какую-то другую реакцию, кроме как инстинкт самосохранения. Но тётя шанса отсидеться не дала:

— Поможете с принадлежностями, Роберт. Анна, Нозоми, идём, поздороваетесь с бабушкой.

Сестра сию же минуту выскочила из машины, видимо, радуясь, что Марбас оказался от неё на большем расстоянии, чем был прежде.

Бабушка Лаура открыла дверь самостоятельно и теперь хмуро разглядывала гостей в лице своей дочки и библиотекаря. Она была с меня ростом, да к тому же ещё и сутулилась, опираясь на трость, от чего казалась совсем уж крошечной. Её лицо покрывали морщины, волосы, некогда русые, были заплетены в косу, уложенную в причёску и заколотую длинной шпилькой. Со зрением у неё были проблемы, поэтому она носила очки с очень толстыми линзами, от чего её глаза выглядели неестественно большими.

Марбас, который решил, наконец, проявить хоть какое-то подобие галантности, открыв дверь и выпуская меня, неожиданно нервно втянул воздух, словно кого-то учуяв. Это не осталось для меня незамеченным.

— Ангелы? — шёпотом спросила я, оглядываюсь по сторонам, но преимущественно на крыши окружающих нас домов.

— Хуже. Лаура Дэвис, — отозвался демон, косясь на мать Маргарет. — Я кретин. Девчонка, я остаюсь тут. В этот дом ни ногой.

— Что? Почему? — я наблюдала, как Марбас начал копаться в своём рюкзаке, а после, достав кепку, быстро надел её, опуская козырёк на лицо.

— Будет время и желание получить от Лулу по морде, спроси, откуда у неё на заду шрам в виде подписи падшего.

Судя по тому, что демон едва заметно усмехнулся, это было его рук дело.

— Лулу? — переспросила я, с трудом переваривая новую информацию. Они знакомы? Сомневаюсь, впрочем, что эта тёплая и светлая дружба. Скорее попытка одной прикончить другого, а Марбас по какой-то причине её не добил. — Шрам?

— Лет пятьдесят назад… Пересеклись. Я куда популярнее, чем ты думаешь. Почти всем охотникам есть за что меня ненавидеть, даже тебе, — он плюхнулся обратно на сидение, покопался в кармане рюкзака и достал на свет пачку сигарет. Вытащил одну, задумчиво покрутил в пальцах, сунул в рот, но зажигать не стал. Видимо, всё ещё помнил, чем ему грозит неповиновение. — Пиздец, докатился…

Я наблюдала за Анной, которая уже успела обняться с бабушкой и теперь они вчетвером прошли в дом, не дожидаясь меня. Отношения с Лаурой всегда были у меня более чем натянутые — она открыто называла меня проклятым ребёнком и сторонилась.

— Нет ничего хуже, когда ты как какая-то крыса вынужден скрываться ото всех, оборачиваясь на каждый шорох. Представляю, каково Велиалу, — донёсся до меня вздох Марбаса. Мы встретились взглядами. — Гордость, девчонка. Когда ты такой старый, то подобное буквально растаптывает самооценку.

— Но ты ведь наёмник, — пожала плечами я. — Какая тебе разница, кому служить?

Демон хмыкнул и покачал головой, мол, я непроходимо тупа, и захихикал. Нервно.

— Когда я говорил, что «мои парни не против», это означает, что я не один такой. Думаешь, со мной бы церемонились, будь я последней вшивой шавкой Геенны? Хах! Казадор, ты реально дура! — он снова посмотрел мне в глаза. — Ассасины Геенны — это то осиное гнездо, которое лишний раз лучше не ворошить. Мы чистильщики, гончие псы, негласные палачи. Как хочешь, так и называй. Мы, конечно, ребята корыстные, но лучше нам дорогу не переходить. Самаэль этого не понял сперва, теперь поздно.

— И что тебе пообещал Заган? — неожиданно для себя поинтересовалась я. Навряд ли речь шла о золоте и иных материальных благах. Судя по одежде, которую они носят, находясь среди людей, — с деньгами они трудностей не испытывали.

— Тебе правда хочется это знать, Казадор? — губы демона тронула язвительная усмешка, от чего я поспешно отрицательно замотала головой. Ясно, ничего приятного для людей. Видимо, какие-то вещи, которые обычно запрещены, раз на это требуется разрешение короля.

Выдохнув, стараясь отогнать от себя неприятные догадки на тему, что может грозить человечеству в случае, если Марбас и его друзья достигнут цели, я поплелась на встречу к Лауре, оставляя падшего в гордом одиночестве дожидаться нашего возвращения в машине. Вечер пятницы сопровождался оживлением на улицах: окончание рабочей недели, встреча с друзьями, прогулки, подготовки к выходным. От этого на улице было много народу, и Марбас не бросался в глаза.

Вытерев ноги о коврик и толкнув незапертую дверь, я вошла в дом. Из гостиной на первом этаже доносился приглушённая беседа Анны и Лауры. Асмодей стоял у лестницы, ведущей на второй этаж, и выглядел крайне настороженным. Мне казалось, что ещё мгновение, и он попросту уйдёт, даже не закрывая за собой дверь, но библиотекарь сдерживался. Он бывал тут как минимум раз в год, когда приносил тёте документы из школы во время её отпуска или больничного, и всегда выглядел так, словно вот-вот все узнают о его реальной природе.