Демоны внутри

— Не говори так, дитя. Ещё не конец, — голос Станиславского неожиданно дрогнул, будто он вот-вот расплачется. Я не могла понять, играет ли он сейчас или действительно для него всё было так важно. Тряхнула головой, потому что больше не хотела никому из них верить. Они все чудовища. В большей или меньшей мере. Пусть хоть падает на колени и рыдает. — Нозоми… Не надо так говорить.

Я с силой поставила чашку на столешницу, краем сознания пожалев об этом, ведь она могла не выдержать моего раздражения и разбиться. Горячий чай переплеснулся через край, обжигая мою руку, от чего я вскрикнула. Асмодей попытался было исцелить её, но снова получил толчок с моей стороны. Я метнулась мимо него, вверх по лестнице, и не придумала ничего лучше, чем залезть на чердак, спрятавшись там за коробками.

Свет пробивался в помещение через крошечное пыльное оконце, от чего комнатка была погружена в тёплый полумрак. Отдышавшись, я разглядела покраснение на тыльной стороне ладони. Ничего серьезного, к счастью. Не нужна мне помощь Станиславского. Без него справлюсь. Демон не последовал за мной, осознав, что разговор окончен: в ближайшее время я своего мнения не изменю. Пусть катится в ад со всеми остальными.

Достав наушники, я прислонилась плечом к картонным коробкам и закрыла глаза. Надо придумать, как уговорить Маргарет научить меня всему, что она знает о демонах, и при этом не вызвать подозрений. Но почему-то тут же вспомнилась насмешка Велиала на тему того, что та до сих пор не обнаружила никого из падших, что разгуливают по школе… Почему охотники их не чувствуют? Что-то тут не так. Неужели…

Я дёрнулась и больно ударилась затылком о свод крыши, но боль почти сразу затерялась на фоне шока от догадки. Конечно же! Как я могла раньше не догадываться об этом? Всему виной я. То же самое, что и у Лауры. Заклятия может и есть, но они дезактивированы, потому что Маргарет боится, что они сработают на меня. Это значит, что вся школа находится под ударом. Знает ли об этом Велиал? Скорее всего, да. Асмодей находится на территории не один год, вряд ли он не приметил бы каких-нибудь следов печатей и иной защитной магии.

В таком случае, теперь уже я должна предпринять хоть что-то. Ведь из-за меня ученики и учителя находятся в опасности. Нет гарантии, что напоследок Велиал и остальные не решат, возвращаясь к себе в преисподнюю, сравнять всё с землёй.

В раздумьях о возможных версиях последующего развития событий я не заметила, как пролетело время. Из-за тихо играющей в наушниках музыки я всё-таки услышала, когда Маргарет вышла из спальни поздороваться с библиотекарем. На всякий случай я тихонько подобралась к лестнице, чтобы расслышать хотя бы отрывки их беседы, но ничего важного сказано не было: Станиславский объявил, что завтрак готов, а сам он хотел бы провести время в одиночестве. Тётя возражать не стала, попросив только быть аккуратнее, напоминая о диких животных в окрестностях. Далее послышался звук закрываемой двери, видимо, демон решил не задерживаться. Подождав ещё чуть-чуть и не услышав больше ни слова, что означало, что тётя точно осталась одна, я спустилась вниз, намереваясь всё же допить свой чай.

Оставленная мною чашка стояла всё на том же месте, разве что Асмодей вытер разлитый чай. Вода остыла. Немного поколебавшись, я выплеснула её содержимое и решила заварить свежий. Тётя сидела за столом и, завидев меня, посетовала на то, что она проспала всё и вся и что охотник из неё никудышный. Неожиданно для неё я рассмеялась. Маргарет расценила это как реакцию на её жалобу, не подозревая истинных причин.

— Как спалось на новом месте? — поинтересовалась она, когда я села рядом. Стол был буквально завален едой. Чего не говори, а Станиславский не на шутку разошёлся, готовя завтрак для всех. Всего, что стояло на обеденном столе, хватило бы на десять человек.

Я решила не дожидаться остальных, взяв в тарелки тост с творожным сыром, помидорами и базиликом. Тётя же наслаждалась тостом с яйцом пашот.

— Снился отец, — стоило мне это сказать, как она замерла и настороженно посмотрела на меня. Я замолчала, решая, что это вполне исчерпывающий ответ на её вопрос. Сны об отце всегда были для меня тяжёлыми. Когда я была маленькой, то всегда просыпалась в слезах. Но и с возрастом мне тоскливо понимать, что его нет рядом со мной, и никогда не будет. Отец — эта та моя слабость, которую заметил во мне и использовал Велиал. Я не знаю, хорошо ли то, что я до сих пор тоскую по нему, но теперь это всё не имеет никакого смысла.

Маргарет же, кажется, растерялась. Впервые, сказав, что мне снился отец, я никак не изменилась в лице, у меня не дрогнул ни один мускул, я не пыталась сдержать слёзы.

— Нозоми, — тётя положила вилку и промокнул губы салфеткой. — Патрик был хорошим человеком.

— Я знаю, — кивнула я, отпивая чай как ни в чём не бывало.

— Мы все очень переживали, когда ваша машина попала в аварию. Эта фура…

— Это был демон, — холодно ответила я, поднимая взгляд на тётю и пытаясь понять, знала ли она о том, что на самом деле произошло той проклятой ночью на трассе. Вдруг знала? Вдруг тоже обманывала?

— Что? Нет, Нозоми! — Маргарет едва не опрокинула чашку. — С чего ты взяла?

— Я вспомнила. Я всё вспомнила. И я знаю, кто убийца моего отца. Маргарет, — я встала со своего места и подошла к тёте, отодвигая стоящий рядом с ней стул. Сев рядом, я взяла её за руку и выдохнула, готовясь сделать решительный шаг, который окончательно и бесповоротно изменит всю мою жизнь. Всё это ради остальных. Я должна сделать хоть что-то. Хоть раз что-то ради других. Я не должна бояться, потому что слишком многое поставлено. И хуже всего то, что это не моя жизнь, а жизни людей: детей и стариков, молодых и пожилых. Слишком большие ставки в этой игре, которая теперь началась по моей вине.

— Маргарет, — повторила я. — Я хочу стать охотником. Научи меня убивать демонов.

====== Глава 7. Агнец ======

«Душею моею я стремился к Тебе ночью, и духом моим я буду искать Тебя

во внутренности моей с раннего утра: ибо когда суды Твои совершаются на земле,

тогда живущие в мире научаются правде.»

Исаия 26:9

— Научи меня убивать демонов.

Я неотрывно смотрела на Маргарет, показывая всю серьёзность своих намерений. Глаза тёти округлились. Она ошарашенно смотрела на меня, словно не понимая, что я от неё хочу. Но беда в том, что она прекрасно понимала всё, что происходит, и сейчас спешно искала этому хоть какое-то объяснение. Возможно, я поспешила. Не стоило говорить это так резко, без подготовки, но когда ещё подвернётся случай?

— Нозоми, — её голос стал хриплым. Она закашлялась, как будто подавившись чем-то. Я едва ощутимо сжала её руку. — Девочка моя, что ты такое говоришь?

— Я хочу стать охотником, и мне нужна твоя помощь. У Лауры помощи просить я не могу — она скорее сама меня упокоит, — вздохнула я, разрывая зрительный контакт и опуская взгляд на чашку кофе, которую оставила тётя. — Ты единственный охотник кроме неё, которого я знаю, и который относится ко мне нормально.

— Милая, с таким не шутят…

— Я прекрасно отдаю себе отчёт. Я не маленький ребёнок, — я схватилась за голову и зарылась пальцами в волосы. — И я знаю, что демон сделал с моим отцом. Тебя там не было… Но ты должна понять, что я… Я просто не могу этого простить.

Тётя поджала губы и судорожно вздохнула. Я не шутила, и она это видела, отчего ей делалось не по себе. Повисло тягостное молчание. Огоньки задора разом куда-то улетучились из глаз директрисы: предо мной сидела испуганная и потрёпанная жизнью женщина средних лет. Даже морщины и синяки под глазами теперь казались отчётливыми — она не железная, какой может показаться на первый взгляд.