Демоны внутри

— Марк, прости, но тебе придётся фумаролить в другом месте, — строгим голосом сказала Маргарет, нависая над ассасином. Тот молча выпустил облако дыма, явно посылая её без использования слов. — Марк, я серьёзно!

— Нет.

— Что «нет»?

— Раньше надо было вставать, рыжуля, — расплылся в улыбке он, явно наслаждаясь тем, как тётя изменилась в лице.

— Марк, не забывайся, — тётя опустила ящик со снастями рядом с головой падшего, намеренно сделав это громче положенного.

Демон, тихо выругавшись, всё же поднялся со своего места, ещё немного посмотрел на небо, докурил сигарету и, несмотря на недовольный окрик Маргарет, кинул бычок в воду и снял солнцезащитные очки. После чего развернулся и пошёл в мою сторону. Я всё это время стояла на границе воды и наблюдала за пререканиями падшего и ничего не подозревающей о таком соседстве бывшей охотницы. Интересно, как бы она отнеслась, если бы узнала, что ночевала этой ночью под одной крышей с двумя падшими? Почему она вообще не может их опознать? Асмодей, впрочем, в маскировке прекрасен: я провела рядом с ним столько времени и не знала, кто он такой на самом деле. Марбас же скрывал истинную личину явно с неохотой, потому что порой было достаточно случайного взгляда, чтобы уличить его в неземной природе. Странно, что от охотника это оказывалось незамеченным. Или же я всё вижу только благодаря демонической крови, которой так щедро одарил меня тёмный предок?

Марбас тем временем неожиданно сорвался с места и, пробежав мимо меня, подпрыгнул и выполнил арабское сальто, переворот, снова сальто, резко метнулся в сторону, исполнил радостный боевой клич и выхватил из рук опешившего от такого зрелища отдыхающего по соседству мужичка лет пятидесяти, шедшего порыбачить, банку пива.

— Марк!!! — возмутилась Маргарет, обернувшись на истошный вопль парня и завидев, как тот едва ли не залпом опустошает трофейную банку. — Как тебе не стыдно!

— А? — падший оторвался от горлышка, недоумевающе посмотрел на тётю, потом на мужика, на банку. — Что не так?

— Во-первых, если твои родители не смогли тебе объяснить элементарных правил поведения в приличном обществе, то это сделаю я: нельзя отбирать у людей их вещи! А во-вторых, — тётя встала со своего складного стула, явно намереваясь оттаскать Марбаса за уши, — я просила тебя не пить и не курить при девочках!

— Я её купил, вообще-то, — отозвался тот.

— Да что ты говоришь! — тётя уже поравнялось со мной, и вид у неё был крайне суровый. Я прекрасно знала, что её лучше не злить лишний раз, потому что она может выносить мозг и без рукоприкладства — в своём упрямстве она может тягаться с Велиалом, ведь с ней спешат согласиться, даже не получив затрещины в качестве весомого аргумента. — И когда же?

Марбас без тени смущения сунул руку в карман штанов и, достав оттуда пятидесятидолларовую купюру, сунул её незадачливому туристу, который всё ещё туго соображал, что происходит. Теперь мужичок растерянно смотрел на бумажку в руке, но вскоре его лицо озарила улыбка:

— Эгей, юнец, что, пиво закончилось раньше времени? — поинтересовался он у Марбаса, от чего тётя притормозила, видимо, раздумывая о том, не погорячилась ли она с воспитанием чужого для неё ребёнка. Тот и в суд мог подать на неё за любой синяк.

Если бы он учился в её школе, то это ещё можно было бы принять с натягом как вариацию воспитательного процесса, тем более подросток он трудный, чего ни говори. Но Марк был для неё, в общем-то, посторонним, и за его поведение отвечал Станиславский, который, к слову, где-то неудачно сейчас пропадал.

— Да вообще капец, — посетовал «юнец», допивая пиво и сминая алюминиевую банку в блинчик. — Есть ещё?

— Я бы с радостью угостил ещё, но вообще-то планировал порыбачить. Приходи через пару часов. Как раз пожарю рыбу, будет, чем закусить. А то от арахиса и чипсов у меня несварение.

У Маргарет едва челюсть не отвисла от такого спокойного общения между потерпевшим туристом и невоспитанным Марком, для которого рамки приличия были вообще вещью условной. Однако она быстро взяла себя в руки и вернулась на своё место.

— Классно прыгаешь, — похвалил его мужчина, решив всё-таки дойти до причала и расположиться рядом с тётей. Та подвинула стул, давая место для ещё одного любителя рыбной ловли.

— Ага, спасибо, — отозвался Марк, теряя интерес к нему и переведя взгляд на меня, свистнул, словно я была собачкой, подзывая меня. Я никак на это не отреагировала, лишь скептически выгнула бровь, показывая, что демон явно перегибает палку в общении со мной.

Я отлично помнила наш разговор утром и причину, почему тот не относится ко мне как к врагу, которого положено презирать, не понимала. Или даже не так. С врагом не ручкуются уж точно и, тем более, так приветливо. Марбас даже к Асмодею относится с большим презрением. Складывалось такое впечатление, что он действительно отложил всё в долгий ящик и не считает меня вообще какой-либо серьёзной угрозой. Во всяком случае, не данный момент.

— Казадор, не выделывайся, — услышала я буквально у себя над ухом голос Марбаса, который мгновенно вывел меня из равновесия: падший слишком быстро переместился ко мне, а я этого даже не заметила.

— Я тебе не пёсик, — огрызнулась я, отталкивая ассасина от себя, едва унимая дрожь от такого неприятного открытия, как рассеянность, которая в очередной раз сыграла со мной плохую шутку.

Падший хмыкнул и, без лишних церемоний взяв меня за руку, потащил куда-то. Я хотела было возмутиться подобной наглостью, но тот ощутимо сжал кисть, от чего я охнула, понимая, что он наперёд предугадал моё недовольство и запретил мне поднимать лишнюю шумиху. Проходя мимо урны, Марбас неожиданно для меня забросил банку в контейнер, правда, проигнорировав, что ей вовсе не место в том, что предназначался для сбора бумаги. Даже тут пошёл против системы.

Анна и Алекс сидели на лавочке недалеко от дома и явно рассчитывали на уединение. Вот уж я не думала, что моя сестра умеет так целоваться. Мне даже немного завидно стало.

— Мне кажется, нам туда не надо идти, — я вспомнила, как Анна вчера сетовала на чрезмерное внимание со стороны Станиславского на момент её отношений с Алексом. Навряд ли она обрадуется появлению этого психа. Тем более она его побаивается.

— Если я буду постоянно находиться только с тобой, нас примут за сладкую парочку. Мне вообще-то пофиг, могу снять сливки, но я не собираюсь на тебе жениться потом, сладкая моя, — отозвался Марбас, ещё раз дёрнув меня за руку, от чего я налетела на него и едва не уткнулась носом ему в шею. Горячий, аномально горячий для человека. — Хотя вижу, тебе уже не терпится.

— Отвали, — я покраснела и толкнула его в грудь, от чего он рассмеялся, отпуская меня. — Идиот.

— Обожаю тебя раздражать. Ты такая чудная.

— Нозоми?! — Анна обернулась и теперь удивлённо смотрела в нашу сторону. Судя по выражению лица её парня, тот был не в восторге от нашего появления. — Что-то случилось?

Я поспешила заверить её, что всё нормально, только вот Марк уже достал меня и ищет с кем бы сыграть в «Монополию», но вдвоём скучно и мы решили пригласить ещё её с Алексом.

Марбас тем временем задумчиво разглядывал затянутое дымкой небо, словно там было что-то интересное.

— Я не знаю, — протянула сестра. — Может, позже? О! Марк, расскажи о себе.

— Чего? — падший перевёл взгляд с верхушек сосен на сестру. — Что тебе от меня надо, женщина? Ты что, на ЦРУ работаешь? Может тебе ещё справку об уплате налогов предъявить?

Анна натянуто улыбнулась, делая вид, что шутка Марбаса смешная.

— Хорошо. Давай так, — она поднялась с лавки, — я сейчас принесу что-нибудь попить и перекусить. Думаю, это развяжет тебе и без того длинный язык.