День, когда Бога не стало

Саша выкатил свою «Яву» из гаража, прикурил сигарету, предложил Жене, тот отказался, бросил два месяца назад.

– Кружок до города? – спросил Саша.

– Бенза мало.

– Тогда до школы.

У девятиклассников выпускной. Женя вспомнил, как так же два года назад он получал аттестат. Ему стоило больших трудов окончить девять классов. Не потому, что он не способен запомнить год Крещения Руси, а потому, что само обязательство запоминать нелепые даты нервировало. Как-то в начальной школе учительница вызвала Женю к доске. Обычное дело – проверить, как ученики выучили таблицу умножения. Женя учил. Все лето повторял эти столбики на обороте тетрадки в клетку. Но столбик на семь не давался. Какие бы ассоциации ни придумывала мама, что семью шесть сорок два, в сорок втором деда призвали в армию. Или семью восемь пятьдесят шесть. В пятьдесят шестом родился дядя Жорик, мамин брат. Все это оказалось бессмысленным, когда Лидия Владимировна перед всем классом спросила Женю, сколько будет восемью семь. Женя почесал голову, потом еще раз. Кто-то засмеялся. Лидия Владимировна что-то сказала про вшей, и класс взорвался хохотом. Женя и сейчас не знает, сколько будет восемь на семь.

Они с Сашей наблюдали, как группки веселых одноклассников и их захмелевших родителей разбредались по домам, планируя продолжить вечер. Выпускной в школе – событие для всего района. Повод отпраздновать жизнь.

Саша ткнул Женю в бок и кивнул в сторону группки девчонок. Две из них закурили.

– Это ж Каринка. – Саша тоже подкурил «винстон».

– Может, поедем уже к Вовану, пока он не отключился?

– Давай девочек возьмем.

Женя привык, что друг только и думает что о девчонках. Его должны осенью призвать в армию, и он хочет «надышаться перед смертью». Женю в армию не возьмут, поэтому «дышать» ему не нужно. Ну разве что иногда.

Саша крикнул. Карина обернулась, выпустила в их сторону дым и подошла.

– А Юрец где? – спросил Саша.

– У Вовы, – ответила Карина.

– А ты почему не там?

– У меня выпускной, вообще-то.

– И как все прошло?

– Нормально.

– Отличница?

– Есть немного.

– Повезло Юрку. Умная досталась. И красивая.

– Грабли убрал. – Карина сбросила с себя руку Саши. – Давно нос не ломали?

– Да ты ж мне как сестра!

– У тебя на всех сестер стоит?

– Злая ты.

Карина выбросила потухшую сигарету и забрала себе Сашину прикуренную.

– С подругами познакомишь?

– Не узнал Маринку?

– Которую я катал? Она мне чуть ребра не сломала, – сказал Саша и пригляделся.

– Она в тебя влюбилась, кстати.

– А рядом кто?

– Катя. Подружка ее.

– Ничё так. Она и постарше будет. Опытнее.

– Губу закатай.

Карина докурила сигарету Саши, затушила бычок серебристой босоножкой и медленно вернулась к подругам.

Женя смотрел на девчонок, и можно было бы порадоваться перспективе хорошего вечера, но что-то не давало ему покоя. Какое-то щемящее чувство не отпускало. Он попросил у Саши «винстон» – два месяца завязки коту под хвост. Затянулся, тепло прошло по горлу и разлилось внутри. Пальцы все еще дрожали, но зуд стал тише.

С Женей ехала Карина и ее молчаливая подруга Марина. У Саши сзади поместилась Катя. Не потому, что она больше места занимала, а как-то так вышло. Карина отказалась ехать с Сашей, а Марина не успела сообразить, Саша с Катей быстро укатили.

Карина всю дорогу обнимала голыми коленями бедра Жени и кричала на ухо что-то про Юру. Что-то очень бытовое, что не интересовало Женю, но он кивал, соглашался, удивлялся. Поддерживал разговор. От Карины пахло сигаретами и сладкими духами. Может, аромат бы ему понравился, если б его не перебивала табачная вонь. Женя не терпел, когда девушки курили. Он и сестру свою презирал, когда видел, как она зажимает пальцами с длинными ногтями тонкую сигарету и прикуривает. Ни одна девушка не выглядит в этот момент привлекательно. Брови сдвигаются, лоб нахмуривается, губы становятся похожими на куриную гузку. Никакая красавица в этот момент не красива.

Карина считалась красивой. Многие завидовали Юрку. Удивлялись, чем он ее взял. Невысокий, сомнительной внешности, еще более сомнительного ума. Саша никак не мог себе простить, что упустил такую рыбку. Иногда он говорил, что, если бы он подошел первым, Карина была бы его. Женя в этом сильно сомневался. В Юрке было то, чего не хватало Саше. Юра любил Карину. На сколько хватило бы Сашиной любви?

Вова жил на краю поселка. Это буквально был край. Дальше за домом начинались поля. Не бескрайние, но долгие. И заброшенные. А за полями находилась зона строгого режима. Ее построили в шестидесятых. Почти в каждом доме были резные столы, рамы для зеркал, разделочные доски, шахматы, которые выпиливали зэки. В доме Вовы имелся резной столик, шахмат там никак не могло быть.

За этим столом и расселись немногочисленные гости. Большая их часть недотянула до вечера. Вову никто не мог перепить. Да и не пытался. Даже Юра не мог угнаться за старшим братом.

Женя заглушил мотор рядом с «Явой» Саши и «Ижем» Юрка. Карина спрыгнула, поправила платье и, взяв Марину под руку, повела в дом. Женя почесал голову. Потом шею, живот под футболкой.

– Есть курить? – спросил он Катю, которая стояла с зажженной сигаретой.

Она протянула пачку тонких. Женя прикурил, затянулся, сдержал позыв почесаться. Посмотрел на Катю. Она улыбалась. «Прикольная», – подумал Женя. И курить ей идет.

– Жека, водка стынет! – крикнул Саша.

Как часто Женя слышал эту фразу. Как водка могла стыть, если никто никогда ее не грел? Женя сделал последнюю затяжку. Катя тоже. Ее лоб собрался мелкими морщинками. «Все равно красивая», – отметил Женя. Выбросил окурок в клумбу и поднялся по ступенькам в дом.

Дом Вовы требовал ремонта. В нем не было никаких удобств. Но это был дом Вовы. Собственный. И Женя ему завидовал. И мечтал, что тоже однажды купит себе дом. А может, построит. Дед же как-то построил.

В первой комнате, она же веранда, стояла кровать. Тут Вова отдыхал после работы. Дальше комната побольше, где накрыт стол. Аня с Максом уже были веселые. Вернее, Аня навеселе, а Макс в отключке. Карина сидела на коленях у Юры. Девушка Вовы, Света, нарезала хлеб и раскладывала остатки шашлыка. Вова пытался бренчать на гитаре. Он плохо играл, но у него единственного была гитара. Юра, придерживая одной рукой Карину, второй разлил водку по стаканчикам. Аня протянула ему вилку с наколотым шашлыком. Макс спал, а ее потребность за кем-то ухаживать – нет.

Сказали какие-то слова про здоровье, деньги и мужскую силу, выпили. Тепло растеклось внутри Жени. Зуд отступил. Он посмотрел на Сашу. Тот обнимал Катю. Жене почему-то стало противно. Он тоже хотел обнять кого-то. И Катя была самой подходящей для этого. У нее серые глаза и неровные, но белые зубы. И она смешная. Ее можно было бы обнять. И Жене вдруг захотелось прижать ее в темном углу. Просто вдавить в стенку. Ненадолго. Но ее не отпускал Саша. Светка? Можно и Светку, но Вован друг. Нехорошо. Марина? Какая-то она жесткая. Холодная.