День, когда он сошел с ума

– Где-то сто двадцать, – весело ответила Аманда.

– Ого! Как много! Видишь, как долго вас не было!

Аманда рассмеялась.

– Я уже не знала, что делать, – продолжила Карла. – Стучала по часам во всем доме, думала, может, так вы вернетесь раньше.

Стивен слушал разговор дочерей и не мог сдержать смеха.

– Да, папочка, ты смеешься, а вот маму это так не рассмешило.

– Но ведь сработало, разве нет? – сказал Стивен.

Карла открыла рот от удивления, и губы ее растянулись в улыбке:

– Сработало?

– Мы ведь уже здесь, Карла, не правда ли?

– Сработало! – закричала Карла и засмеялась.

Стивен погладил девочку по волосам и спросил:

– Где мама?

– Наверху, в спальне Аманды. Она сказала мне сторожить, вдруг вы приедете.

– Что?! – удивленно воскликнула Аманда.

Она взбежала вверх по лестнице и ворвалась в свою комнату. Кейт сидела за столом Аманды с измученным лицом, фыркая каждые полсекунды. На столе было рассыпано около десятка маленьких бусин. С ниткой и иголкой в руках Кейт пыталась починить браслет. Она собрала волосы в конский хвост и закатала рукава белой рубашки. Взгляд был озабочен и сосредоточен. Еще никогда Аманда не видела ничего подобного. После того неловкого положения, в которое она поставила Кейт перед соседями, вот она, ее мать, сидит, жертвуя своим зрением, а главное, нервами, ради какого-то браслета. Аманду тронуло не то, что ее мать столь усердно трудилась над его починкой, а то, как она целиком ушла в процесс, стараясь починить вещь, которая, как она считала, была дорога для дочери.

– Мама, не надо было этого делать, – сказала Аманда, подходя ближе.

– Я же сказала, что починю, разве нет?

– Да, но не надо было.

– Насколько я понимаю, этот браслет тебе подарила лучшая подруга?

– Да, мне его подарила Диана, но это неважно. Это всего лишь браслет, – сказала она с улыбкой, обвивая мать рукой.

– Раньше ты говорила совсем по-другому.

– Наверное, я начинаю понимать, что действительно важно.

– И что же важно для тебя?

– Что с вами все в порядке и что все мы вместе.

– Что-то случилось? – сказала Кейт серьезным тоном. – Если что-то случилось, я хочу знать.

– Почему обязательно должно что-то случиться? – спросила Аманда, озираясь по сторонам в поисках чего-нибудь, на что можно было бы сменить тему. – Разве дочь не может просто так обнять свою маму?

Кейт поднялась со стула и крепко обняла Аманду. Она понимала, что такая резкая перемена в дочери была неспроста, но постаралась не придавать этому большого значения. В это утро после разговора с Амандой она решила предоставить ей личное пространство и не приставать к ней с тем, чтобы она хорошо проводила время.

– Давай помогу?

– Да, пожалуйста, – облегченно сказала Кейт. – Я пытаюсь собрать его с тех самых пор, как вы уехали, но это просто невозможно.

– Карла! – крикнула Аманда. – Не хочешь нам немножко помочь?

Снова пронеслось землетрясение крошечных шагов, бегущих по направлению к двери. Когда казалось, что грохот вот-вот ворвется в комнату, все вдруг стихло. Аманда и Кейт удивленно переглянулись и засмеялись.

– Есть там кто-нибудь? – спросила Аманда.

Карла показалась на пороге и преспокойно вошла в комнату, будто ее и не звали. Она смотрела ровно перед собой, не переводя взгляд, и только искоса быстро глянула на кровать, чтобы удостовериться, что мама и Аманда видели, как она вошла. Подойдя к краю кровати, она подпрыгнула и уселась на нее.

– А, и вы здесь, – удивилась Карла.

Кейт и Аманда, которые так и стояли вместе перед письменным столом, с улыбкой переглянулись. Карла обожала быть в центре внимания, а они обожали смотреть на то, как она строит из себя горделивую особу.

– Карла, какое совпадение, что ты здесь, – весело сказала Аманда. – Нам как раз нужна была твоя помощь для одной невыполнимой миссии.

– Миссии? – оживилась девочка, но тут же поправилась: – То есть… Не знаю, найдется ли у меня время на эту миссию…

– Как жаль, что ты так занята, – огорчилась Кейт. – Ведь это очень важное дело.

– Что же это за миссия? Возможно, у меня все же найдется минутка.

– Видишь ли, этому браслету нужны маленькие ручки, которые смогут его починить. А мы не знаем никого в округе, у кого были бы такие тонкие пальчики, как у тебя, – сказала Аманда. – Ну да ладно, если у тебя нет времени, мы найдем кого-нибудь другого с такими же ручками, как твои.

– Я готова! – закричала Карла, спрыгивая с кровати и устремляясь к столу с бусинами.

Аманда и ее мать залились смехом.

– Смейтесь, смейтесь, а что бы вы делали без меня, а?

– Ты лучшая, малышка, – сказала Аманда, обнимая сестру.

Глава 34

26 декабря 2013 года.

Бостон

Уже наступила ночь, но Стелла не осмеливалась прервать Джейкоба. Она боялась, вдруг ей больше не выпадет шанса поговорить с ним, вдруг на следующий день он не захочет продолжать и не станет ничего рассказывать. Она решила оставаться в клинике столько, сколько будет необходимо для того, чтобы понять, что произошло и, прежде всего, почему.

Она поглощенно слушала его вибрирующие в воздухе слова. Ее поразила история его окруженного трудностями детства, и ей не хотелось, чтобы она заканчивалась. Мастерство, с которым Джейкоб вел свой рассказ, в некоторой степени шокировало ее. Он мог до мельчайших подробностей описать все, что когда-то пережил, и это смущало ее. Кто он? Психопат-интеллектуал? Гений-сумасшедший? Или наделенный острым умом мерзавец? Но ей было ясно, что каждое слово Джейкоб произносил взвешенно и с абсолютной уверенностью, будто читал книгу, которую она сама держала перед ним в руках, переворачивая страницы. Больше всего ее беспокоило не то, что она хотела продолжить читать эту книгу, а то, что она была во власти истории Джейкоба и, даже не будучи уверенной в правдивости его рассказа, она, совершенно очевидно, хотела и дальше слушать этот голос.

– Скажи, Джейкоб, почему ты так уверен в том, что годы в Солт-Лейк-Сити имеют какое-то значение?

– Потому что там все началось. Именно тем летом, когда я приехал туда, была запущена цепь событий, которые годы спустя привели к тому, что этой ночью мы с тобой сидим здесь. Но я еще не дошел до этого, Стелла.

– Пожалуйста, продолжай.

– Итак, я приехал в Солт-Лейк-Сити в конце мая 1996 года. Около семнадцати лет назад. Я не знал, какая жизнь ждет меня в доме дяди, но я точно знал, что не хочу, чтобы она была похожа на ту, что я оставил в Шарлотсвилле. Я хотел наслаждаться ею, хотел смеяться, но прежде всего я хотел жить. Отдалиться от воспоминаний детства. Мой дядя был жизнерадостным человеком, но с женщинами у него не ладилось. В какой-то мере причиной этого наверняка были его огромные седые усы, на которые, я уверен, женщины просто не могли смотреть. Вряд ли отсутствие сексуальной привлекательности можно было бы на сто процентов списать на эти усы, но на семьдесят или восемьдесят – вполне. Другие двадцать были результатом его забавного брюшка, которое было особенно заметно, когда он надевал рубашку. Оно смешило меня, потому что он им гордился и сам смеялся над тем, как умудрился сохранить его в неизменном состоянии с тридцати до пятидесяти с небольшим лет. Не помню, что именно мы сказали друг другу тем вечером, когда я приехал в Солт-Лейк-Сити, но в общих чертах это было как-то так:

– Знаешь, Джейкоб, забавно, что единственные два человека, которые действительно любят твою мать, оказываются за тысячи километров от нее.

– Думаю, мне нужно было немного отдалиться, чтобы увидеть все происходящее в перспективе, – ответил я.

– Перспективу дают годы. Это как с вином.

– В каком смысле?

– Если ты хочешь понять какую-то ситуацию или хотя бы увидеть всю ее серьезность и осознать, куда приведут ее последствия, сделать это ты сможешь только по прошествии лет. С течением времени ты поймешь, что, возможно, твоей матери было не так-то просто принять такое решение и остаться там, и, вероятно, даже ее гипотетическое бегство не спасло бы ее от этого психа.