День, когда он сошел с ума

– Как ты нас напугала, Аманда, – сказала Кейт.

– Проснулась! – закричала Карла.

Аманда не ответила. От увиденного она словно окаменела. За матерью и Карлой на всю стену была нарисована огромная звезда. Ни одна линия не была длиннее другой, ни один штрих не отличался от остальных. Она была нанесена черной краской, и каждый мазок был выведен с кропотливой тщательностью.

– Что такое? – спросила Кейт.

Аманда не ответила. Она подняла руку, указывая на стену. Кейт обернулась и тоже увидела ее. Сама не понимая отчего, она испугалась. Бессмысленный знак, нарисованный во всю стену в сарае. Для Аманды, которая и без того превратилась в бурный поток чувств после встречи с Джейкобом, это было уже слишком. Ее мать не знала, но тот же самый символ был начерчен и на обратной стороне записки с именем Аманды и датой. Ее душу и тело охватил сумасшедший вихрь чувств. Она задрожала, не в силах понять, что все это значило.

Кейт некоторое время вглядывалась в рисунок. Несмотря на то что это был самый обычный символ, она никогда не видела ничего подобного. Рисунок был сделан поверх инструментов, будто художника ничуть не смущало, что они там висят. На полу не было ни единой капли краски. Ни одной помарки – одно совершенство.

– Звезда в сарае. Это что-то новенькое, – сказала Кейт.

– И после этого мне нельзя рисовать на стенах? – произнесла Карла, улыбаясь и показывая промежуток между клыками.

– Что бы это могло значить? – спрашивала себя Кейт.

Аманда не знала, как ответить на этот вопрос, но точно знала, что это каким-то образом связано с ней. Она была в шаге от того, чтобы рассказать матери о записке, но еще колебалась между «на помощь» и «я сама со всем разберусь». Этот знак склонил чашу весов в пользу просьбы о помощи, но она сдержалась.

– Понятия не имею, – сказала Аманда.

Она пообещала матери, что сделает свое пребывание здесь сносным. Она пообещала себе, когда увидела, как мать портит зрение из-за какого-то дурацкого браслета, что не будет беспокоить ее детскими выходками.

– Это странно, тебе не кажется?

– Меня это пугает, – сказала Карла.

– У нее девять концов, – заметила Аманда. – Вот что меня больше всего беспокоит.

– Почему? – спросила Кейт.

– Когда ты рисуешь звездочку, ты чертишь линии, которые выходят из одной точки к другой, – ответила Аманда.

– И что?

– Одним движением руки рисуется две линии, из одного края к другому, через центр. Так что у звездочки всегда четное количество лучей. А здесь их девять.

– Становится еще любопытнее, – призналась Кейт.

Карла смотрела на знак с чувством смешанного восхищения и недоумения. Но, заметив удивленные взгляды Кейт и Аманды, она немного испугалась.

– И что мы будем с этим делать? – улыбаясь, спросила Кейт, пытаясь разрядить обстановку.

– Мне это не нравится, – сказала Аманда.

– Может, закроем его?

– Чем?

– Да хоть вон тем старым одеялом, – предложила Кейт.

Она подошла к горе ветоши, сваленной рядом с деревянным столбом, вытащила оттуда бесцветное пыльное одеяло и прямо поверх инструментов накинула его на ту часть стены, где располагался рисунок. Концы его она зацепила за крючки так, что одеяло полностью закрыло символ.

Они вышли из сарая с каким-то смутным ощущением, которое сами не смогли бы описать. Молча они шли по саду в сторону дома. Вдруг Аманда опустила руку в карман джинсов и нащупала что-то. Не осознавая, до чего дотрагиваются ее пальцы, она на глазах у матери вытащила содержимое кармана. Когда она поняла это, было уже поздно.

– А это что? – спросила Кейт.

У Аманды не было времени на импровизацию, и она ответила:

– Ничего, мам.

– Дай-ка посмотреть, – сказала Кейт.

Она взяла руку дочери и забрала у нее желтоватую записку.

Глава 43

27 декабря 2013 года.

Бостон

Несмотря на то что уже стояла глубокая ночь, Джейкоб был по-прежнему бодр. Казалось, даже бодрее, чем в предыдущие часы. Стелла, практически не вмешиваясь, продолжала слушать его, время от времени делая короткие пометки в блокноте. В какой-то момент она подумала о том, чтобы провести с ним тесты Роршаха, проанализировать его первые впечатления и способности ассоциативного мышления, но потом решила, что не стоит этого делать. История Джейкоба была важнее ее собственного протокола и протокола, определенного ФБР для такого типа случаев. Ей постепенно начала открываться его личность – личность человека, преисполненного в равной мере ненавистью и любовью. Она по-прежнему сомневалась в его прямой причастности к смерти Дженифер Траузе и Клаудии Дженкинс. Гибель последней особенно потрясла Стеллу, так как она сама стала свидетелем того, как горе сломило отца девушки, директора этой клиники.

– Как же она должна была угадать свое имя? Это бессмысленно. Она знает, как ее зовут, – сказала Стелла.

– Позволь мне рассказать тебе, как прекрасен человеческий разум.

– Что?

– В день нашего свидания я написал все имена, которые только мог вспомнить, на листе бумаги, одно за другим, с пробелом не больше полумиллиметра. Я старался, чтобы все буквы были одинакового размера, и ни одно имя не выделялось среди других.

А еще я помылся так тщательно, как, думаю, не мылся никогда. Помню, что, пока я стоял под струями воды, я воображал свой рай, где мы с ней весь остаток дней жили вместе. Я был вне себя от счастья, радости и блаженства. Мне казалось, что я нашел то единственное, что после смерти матери снова вернет меня к жизни, к той жизни, о которой я мечтал. Ошибки быть не могло. Вылив на себя полбутылки шампуня, я вышел из душа, уверенный в том, что она будет со мной встречаться, а кроме того, что я смогу сделать то, чего желал всей душой, – поцеловать ее.

Джейкоб поднялся со стула и через стол наклонился к Стелле. Руки его были связаны, и он не мог приблизиться к ней, но агент не сдвинулась с места. Она не испугалась и не встревожилась. Но стала воспринимать его слова иначе. На ее лице появилось сочувственное и понимающее выражение. Она начала понимать, что Джейкоб был всего лишь человеком, полным любви, который по какой-то причине сбился с пути.

– Джейкоб, если хочешь, мы можем отдохнуть и продолжить завтра.

– Ни за что.

– Уже три часа ночи.

– Это куда важнее сна.

– Ты любил Аманду, верно?

– Я едва ли был с ней знаком, у меня не было достаточно времени, чтобы поговорить с ней, но я знал, что она – девушка всей моей жизни.

– Расскажи, что случилось, когда вы встретились.

– Не терпится?

– Просто любопытно.

– Я рад, – улыбаясь, сказал Джейкоб.

В первый раз с момента их первой встречи его улыбка показалась ей искренней. Когда он улыбался, то не показывал зубы, а лишь слегка приподнимал один уголок губ.

– Пожалуйста, продолжай, – попросила Стелла, взяв ручку и быстро опустив взгляд в блокнот.

– В полпятого я был у дома Аманды. Мы договорились на пять, но я не мог усидеть на месте. Я не хотел, чтобы она испытывала неловкость из-за того, что заставляет меня ждать, и поэтому бродил по округе до назначенного времени. Я подошел к дому напротив. Это было старое здание из полугнилых досок. Он привлек мое внимание, потому что был абсолютной противоположностью той виллы, где жила Аманда. Крыша первого – в идеальном состоянии, второго – вся покрыта мхом, белоснежные стены одного и бесцветные, некрашеные стены другого, изъеденные временем. Я смотрел на это ветхое строение, и вдруг оттуда второпях вышел встревоженный мужчина лет тридцати. Я остался стоять на месте, наблюдая за ним, а он, все ускоряя шаг, прошел мимо и устремился в сторону центра города. Я не знал, что случилось, но тогда мне было все равно. Я хотел, чтобы время ожидания поскорее прошло и я увиделся с Амандой. Для меня не было важным, как выглядели две стороны этой улицы, до того момента, пока годы спустя я не узнал, кем был тот человек, который вышел из старого дома.