День мертвеца

–  Не думаю, что тут возникнут проблемы, - заметила я.

Холлис и вправду мог отпугнуть некоторых женщин, но в том, что его вторую жену убили, не было его вины.

–  Вы были женаты… Вам это нравилось? Жить с кем-то сутки напролет?

Он задумчиво посмотрел в свою кружку. Потом взглянул на меня.

–  Первый брак был раем, длившимся два месяца. Потом он стал адом, - криво усмехнулся Холлис. Мы совершили огромную ошибку. Единственное, что могу сказать: ей так же хотелось совершить эту ошибку, как и мне. Мы так желали друг друга, что я не спал ночами. Все время, пока мы были женаты, мы смотрели на брак как на разрешение законно трахаться. И, милая, как же мы трахались! Мы не понимали, что кроме секса существует многое другое, но это выяснилось довольно быстро. Когда мы разошлись, то оба почувствовали огромное облегчение.

Взглянув на меня, Холлис вопросительно вскинул бровь, а потом принес еще два пива.

–  С Салли все было по-другому, - сказал он.
– Она была милой, в отличие от матери и сестры. Те были дикарками. Салли хотела уйти от них, однако чувствовала ответственность за сестру, поскольку мать не просыхала. Потом Хелен взялась за ум и перестала пить.
– Он покачал головой.
– А теперь их всех нет в живых, и это уже не имеет значения, верно? С тем же успехом Хелен могла бы продолжать пить.

–  Вы получили результаты вскрытия Тини?
– спросила я.

Лицо его стало настороженным.

–  Я не могу говорить с вами об этом.
– Он посмотрел на меня долгим взглядом.
– А почему вы спрашиваете?

Я не имела права открывать секрет погибшей пары. И внезапно удивилась, что меня вообще это заботит. Я нахожу тела, а потом уезжаю. Люди все время умирают, кто-то в постели, кто-то в лесу, кто сам приставляет к виску пистолет. Результат один и тот же. Чем нынешний случай отличается от остальных?

–  Какой случай был у вас самым худшим?
– ни с того ни с сего спросил Холлис.

Может, выражение моего лица подсказало ему вопрос?

–  О, случай с торнадо, - не раздумывая ответила я.

–  Где это произошло?

–  В Техасе. На главную улицу маленького городка обрушился ураган. Не помню, звучали сирены или нет. А может, все произошло так внезапно, что сирену некогда было включить. Одна женщина, Молли Матерс, бежала из своего офиса к машине и держала одну из пластиковых переносок. В ней был ребенок. Совсем крошечный.

–  И смерч унес ребенка?

Я кивнула.

–  Выхватил переноску прямо из руки Молли.

Мы помолчали.

–  Все, конечно, были уверены, что ребенок не выжил, но мать не могла в это поверить. Она цеплялась за мысль, что ребенок до сих пор в переноске, может быть, где-нибудь в поле, и хочет есть.

Я рассказывала это ровным голосом, потому что Даже думать об этом мне было трудно.

–  Вы нашли ребенка?

Я кивнула, крепко сжав губы.

–  Мертвым?

–  Конечно. На дереве. Девочка по-прежнему находилась в переноске.

–  Господи!

Я снова кивнула. Что тут еще скажешь?

–  Но по большей части это не так плохо, - сказала я после длинной паузы, дав памяти о том случае поблекнуть.
– Чаще всего я нахожу девушек, не вернувшихся домой, или заблудившихся стариков. Иногда похищенных детей - нечасто, потому что, если кто-то сажает их в машину, невозможно угадать, где искать тело.

–  Стало быть, вы беретесь за поиски, когда местонахождение тела известно?

–  Ну если круг поисков можно сузить до разумных пределов. Вы не можете сказать: «Эй, он путешествовал где-то по пустыне Мохаве» [10]– и ожидать, что я что-нибудь найду. Если только мне не дадут неограниченное время для поисков и не будут его оплачивать.

10

Пустыня Мохаве простирается на юге штата Калифорния, к юго-востоку от хребта Сьерра-Невада.

–  На что это похоже?

–  Что?

–  Ощущение, когда тело рядом.

–  Что-то вроде жужжания, гудения. Я ощущаю его костями, мозгом. Это почти больно. И чем ближе я подхожу, тем сильнее становится ощущение. А когда я совсем рядом, то словно переселяюсь в тело и вижу смерть человека.

–  И много видите?

–  Несколько секунд до того, как она наступает. Но вижу только умирающего. Того, кто рядом, не вижу. При этом я умираю сама. Неприятное… ощущение.

–  Слишком мягко сказано.

Он сделал большой глоток пива.

Я кивнула.

–  Мне бы хотелось увидеть лицо убийцы, но я его не вижу.

–  Если бы и увидели, суд не смог бы опираться на ваши голословные показания.

–  Да, понимаю, но все-таки, - пожала я плечами.
– Если бы я могла видеть преступника, от меня было бы больше пользы.

–  Вы считаете свою работу полезной?

–  Конечно. Все хотят определенности, верно? Незнание мучает вас. Я говорю «вас» в широком смысле слова. Разве вам не стало легче, когда вы узнали, что случилось с вашей женой? И если люди мне верят, я могу сэкономить уйму денег. Например: «Не осушайте этот пруд и не посылайте водолазов. Тела там нет». Или: «О, на помойке искать не нужно».

–  Если вам верят.

–  Вы правы: многие не верят.

–  И как вы на это реагируете?

–  Я научилась смотреть на такое сквозь пальцы и Уходить.

–  Это, наверное, трудно.

–  Поначалу было трудно, сейчас - нет. А что насчет вашей работы?

–  Она примерно такая, как вы и ожидаете. В основном нетрезвые водители. Пререкания соседей. Иногда кражи в магазинах. Грабежи. Ничего загадочного или очень серьезного. Время от времени муж избивает жену или кто-нибудь в субботнюю ночь палит из ружья. Мне ни разу не доводилось видеть человека, совершившего что-нибудь из ряда вон выходящее, - криво улыбнулся Холлис.

Я уже начала гадать, где мы возьмем еще темы для разговоров, но следующие два часа прошли легче, чем я ожидала. Холлис рассказывал об охоте на оленей и о том, как свалился с «засидки» на дереве, но лишь растянул лодыжку, а в том же году его приятель Джон Харли тоже упал с «засидки» и сломал спину. Я сама однажды повредила спину, играя в баскетбол. Холлис тоже в школьные годы играл в баскетбол. В школе он отлично проводил время, но вернуться в те годы никогда не хотел. И я не хотела. В старших классах я старалась держаться в тени и помалкивать: не желала, чтобы кто-нибудь узнал, как плохо мне живется дома. Из-за матери и отчима я никого не приводила к себе. И я справлялась со своей ролью очень даже хорошо, пока не пропала Камерон. Ее исчезновение стало таким захватывающим, его так обсуждали в прессе, что все невольно обратили внимание и на меня.

–  Кажется, я припоминаю тот случай, - задумчиво произнес Холлис.

Он пил уже третью бутылку, а я все еще расправлялась со второй.

–  Это ее какой-то мужчина посадил в голубой пикап?

–  Ее схватили по дороге домой, - кивнула я.
– Она украшала школьный зал, готовила его к танцам. Я ушла домой раньше, поэтому она была одна. Тот парень схватил ее прямо на улице. При свидетелях. Но ее так и не нашли.

–  Сожалею, - сказал он.

–  Когда-нибудь я ее найду. Услышу знакомое гудение и почувствую, что это она. И тогда мы узнаем, что с ней сталось.