Десять ли персиковых цветков

Принц обернулся к дверями зала, затем безразличным голосом произнес:

– Высший бог Чжэ Янь поведал мне об этом. Я отправился за тобой в Цинцю, на полпути встретил его, и между нами состоялся небольшой разговор. Я знаю не только об этом, мне также известно, что ради скорейшего пробуждения высшего бога Мо Юаня ты отправишься в Небесный дворец, чтобы добыть лампу Сплетения душ.

Он помолчал, а затем спросил:

– Что будешь делать, когда получишь лампу?

Похоже, Чжэ Янь рассказал ему все: что следовало и что нет. Приложив руку ко лбу и вздохнув, я ответила:

– Я отправлюсь на остров Инчжоу [106] , отыщу траву бессмертия и передам наставнику все свое самосовершенствование, что я накопила за семьдесят тысяч лет, чтобы он поскорее пришел в себя.

Е Хуа пристально смотрел на меня. На фоне бледной как полотно кожи его глаза казались еще темнее. Он долго не отводил глаз, а затем процедил:

– Ты сошла с ума.

Поскольку ци каждого бессмертного уникальна, то, если отдать слишком много совершенствования, есть риск нарушить ток ци, что может привести к безумию. Трава бессмертия с острова Инчжоу способна очистить ци, и раз уж я собираюсь передать Мо Юаню семьдесят тысяч лет моего совершенствования, дабы не потерпеть крайне болезненную неудачу, мне потребуется эта трава. Если я очищу с ее помощью свою ци, выплавлю из нее пилюлю и дам Де Юну, то, по моим подсчетам, не пройдет и трех месяцев, как Мо Юань проснется.

106

Инчжоу (кит. ??) – в китайской мифологии остров-гора бессмертных.

Из-за того, что трава бессмертия обладала такой силой, Бог-Отец беспокоился, как бы молодые бессмертные не предпочли простой путь правильному, поэтому полностью уничтожил траву бессмертия в четырех морях и восьми пустошах, оставив лишь малую ее часть на острове Инчжоу в Восточном море. Ее охраняют четыре лютых зверя: хуньдунь, таоу, цюнци и таотэ. После того как Бог-Отец возвратился в Первозданный хаос, четыре зверя получили половину его силы и стали весьма грозными существами.

Я помню, как тогда, в пещере Разноцветного пламени, когда матушка собиралась передать мне годы своей культивации, отец отправился на остров Инчжоу, чтобы раздобыть для меня траву бессмертия. Когда он вернулся, его тело покрывало множество ран. Мало кто мог сравниться с отцом по уровню самосовершенствования, однако и он был ранен чудовищами, что охраняли траву бессмертия. Если я отправлюсь туда, то, как верно заметил Е Хуа, это будет безумием. После полученных ран мне придется очень долго восстанавливаться, так что это путешествие дорого мне обойдется.

Принц стоял всего в двух шагах от меня. После того как он отпустил меня, я прислонилась к большой колонне и больше не двигалась с места. Принц, протянув руку, прижал меня к колонне. В его глазах по-прежнему плескалась тьма, когда он, стиснув зубы, сказал:

– Каков же он, если ради него ты готова пожертвовать собственной жизнью?

Я почувствовала себя в ловушке. Но выражение его лица было таким, будто бы мы поменялись местами и это он оказался в ловушке.

Е Хуа говорил странные вещи. Конечно, если я не смогу одолеть свирепых зверей, я кинусь наутек. Нет никакой нужды жертвовать собой. Я все тщательно продумала. Если мне не удастся раздобыть траву бессмертия, то следующие семь или восемь тысяч лет я просто буду ждать пробуждения наставника, заботясь о принце Де Юне, вот и все. Однако, взглянув в бледное и строгое лицо Е Хуа, я вдруг вспомнила кое-что важное. Если взять в расчет скорость моего самосовершенствования, потерю сил, накопленных за семьдесят тысяч лет, и тяжелые раны, которые я получу, на восстановление мне потребуется где-то двадцать или тридцать тысяч лет. В течение этого времени у меня не будет шанса выжить после восьмидесяти одного удара огнем и девяти ударов молнией, которые необходимо выдержать, чтобы стать следующей Небесной владычицей. Я ни разу не слышала, чтобы Небесный владыка вступал на престол без главной супруги. В таком случае я не могу допустить, чтобы этот проклятый брачный договор снова привязал меня к нему.

Прочистив горло, я подняла голову и, глядя Е Хуа в глаза, произнесла:

– Я хочу расторгнуть брачный договор.

Принц был потрясен:

– Что ты сказала?

Оттолкнув его, я направилась к чайному столику и, наполнив чашу, сделала несколько глотков, а затем услышала собственный голос, прозвучавший очень сухо:

– Это не имеет к вам никакого отношения. Все это с самого начала было виной принца Сан Цзи, он своим поступком опозорил нас и все Цинцю. Небесный владыка, ради примирения двух семей, заключил этот ужасный договор. Но если я сама расторгну его, мы мирно разойдемся, и об этом больше никто не вспомнит.

Принц долго стоял без движения, затем отвернулся от меня и сказал:

– Сегодня ночью приходите ко мне. Лампа Сплетения душ не на Небесах, я взял ее с собой.

Закончив говорить, он, даже не взглянув на меня, направился к выходу из тронного зала, но по пути чуть не налетел еще на одну хрустальную колонну, которая находилась рядом с дверью.

Я сухо произнесла:

– Будьте осторожнее.

Он выпрямился, потер рукой лоб и негромко сказал:

– Я все время думал об этом. Сколько я вам должен, сколько вы мне должны… Боюсь, что в моей жизни творится настоящая путаница…

Даже не видя его лица, я поняла, как он подавлен.

Глава 19 Волнительный трепет

Я в оцепенении стояла посреди зала, на сердце у меня было ужасно тяжело. Взяв чашу с остывшим чаем, я сделала пару глотков, чтобы смочить пересохшее горло, после чего на дрожащих ногах вышла из зала.

Из тех молодых бессмертных, что выстроились у входа, половина уже ушла – видимо, отправились сопроводить Е Хуа в его покои. Оставшаяся половина двинулась в сторону главных ворот Хрустального дворца Владыки Западного моря.

Кажется, прибыл еще один гость.

Я поймала за рукав одного бессмертного, плетущегося в самом хвосте, чтобы расспросить его, и тот с грустным лицом поведал:

– Из далеких краев прибыл гость, и Владыка велел нам его встретить.

Кажется, сегодня Владыке Западного моря судьба уготовила принять множество гостей. Я ни капельки не удивлюсь, если это окажется сам Будда Шакьямуни, восседающий на лотосовом троне.

Два поколения клана Западного моря были никому не нужны и не получали от нас, бессмертных старшего поколения, почти никакого внимания. Хорошо, что сегодня Владыка принимает стольких гостей, это положительно скажется на его репутации.

Поскольку лампа Сплетения душ находилась у Е Хуа, мне незачем было отправляться на Небеса. Я подумала, что это сбережет мне много сил, но, как ни странно, не почувствовала облегчения. Перед глазами стояло печальное лицо принца, отчего мое лисье сердце сжималось от боли.

Две служанки, которые привели меня в тронный зал, с почтительностью проводили меня обратно. Когда во время осмотра Первого принца Западного моря я увидела, что Де Юн совсем не похож на Мо Юаня, у меня возникли противоречивые чувства. Я не стала заглядывать к принцу, чтобы проведать его, просто попросила служанку сразу отвести меня к небольшой постройке рядом с Цветочным залом, где находилось мое временное пристанище.

Владыка Западного моря не умел придумывать необычные названия, ему было не сравниться в этом с утонченным Владыкой Восточного моря. К примеру, рядом с Цветочным залом находилась пара небольших покоев. Первые были выполнены в ярко-красных тонах, напоминавших цветы яблони, и помещение называлось «Алые покои». Во вторых покоях преобладал ярко-зеленый, как банановое дерево, цвет, и они назывались «Зелеными».

Мне не повезло, мне выделили Зеленые покои.

Оправдывая название, в комнате все, начиная с кровати и заканчивая стулом, было выполнено из зеленоватой дубовой древесины. Цветочный горшок, что стоял на табурете, чайные принадлежности на столе отливали светло-зеленым. Даже прислуживавшие здесь молодые служанки были одеты в темно-зеленые одежды. Куда ни глянь, повсюду зелень, как же это печально!

От обилия зеленого у меня закружилась голова, и я отослала служанок, попросив их нарвать травы. В мгновение ока покои опустели, и на душе стало еще тоскливее.

Скрипнула створка окна, заставив меня поднять взгляд. Что ж, важный гость, которого торопились встретить бессмертные Западного моря, оказался вовсе не Буддой Шакьямуни, восседающим на лотосовом троне. Я налила чай в чашу и поприветствовала того, кто запрыгнул в мое окно:

– Вот и Четвертый брат пожаловал. Садись пить чай.