Дети гарнизона

— Спасибо тебе, дорогой друг, — она чмокнула его в небритую ароматную щеку,

прикоснулась телом, почувствовала, как он снова возбужденно вздрогнул. — Ты оказался

настоящим мужчиной. Пойду, принесу тебе чаю...

Визажисты студии «Дениз Мувиз» работали профессионально. Несколько часов провела

Хелена перед зеркалом, становилась то ретро-брюнеткой в креолине и яркой шляпке, то

красавицей с русой косой и в сарафане. Природно и совсем не пошло показывала свои красивые

формы, пластично импровизировала, представляя образ, пробуя разные актерские оттенки, и сама

себе нравилась. Откуда это у нее? От бабушки Надежды?

— Нравится? — всматриваясь в видеоэкран, Тарик искал для нее «суперовый» образ. — И

псевдоним придумать тебе необходимо. Что-нибудь знаково-звучащее, задорное,

уменьшительное, — рука Чифа машинально потянулась к пакетику с орешками, которыми

забавлялся оператор, взял один, хрустнул скорлупкой. — Хоп, кажется, придумал! Фисташка,

Фисташечка, Фистикли.

— Хелен Фистикли! — все засмеялись. — Неплохо, запоминаемо. Поздравляем,

Фисташечка!

— Давайте попробуем меня в нескольких ипостасях? — не успокаивалась довольная Хелена.

— На манер говорящей куклы. Только в каждой программе я буду выступать в каком-нибудь

костюмированном образе, матрешки, амазонки или германской школьницы в косичках. И в

заставках запустить мультяшку. Пусть мультяшки выносят событийному ряду оценки.

— В этом что-то есть, компьютерная анимация, хорошая картинка, в меру веселья и

сарказма, — заинтересовался Тарик. — О’кей, Фисташечка, запустим анонсы по каналам!

Он был неутомимым трудоголиком. Субботним вечером «ловцы сенсаций» мчали на съемки,

рыскали по дискотекам и клубам. Отсняли и замонтировали репортажи к часу ночи, и уже в

воскресенье запустили в эфир. Новая программа «Топ-тен» пошла, да как! Набирала высокие

рейтинги. В студии разрывались телефоны, владельцы развлекательных заведений приглашали к

себе, готовые на любые расходы, ведь после каждого репортажа в живом эфире популярность

клубов и дискотек возрастала! И рядом с Чифом, Тариком Денизом, легендарным турецким

шоуменом, Фисташечка Хелена из забытого, оставшегося на задворках юности гарнизона!

Хотелось побыть одной. Присела в итальянском кафетерии, уверенно, вскользь оглядев

«тусующихся» завсегдатаев, заказала кофе. Рядом, за соседним столиком, вызывающе-яркие,

излишне жеманные, немолодые девушки настойчиво что-то втолковывали клубному импресарио,

подсовывая альбомы с портфолио. Плутоватый взгляд одной показался странно знакомым. Кого

могла напомнить? Напомаженная мулатка развязно «подкатила» к столику Ленки, пыхнула

сигаретным дымком.

— Жень-Шень! Вот так встреча! — узнала, расхохоталась.

— Так точно, — отрапортовал отставной прапорщик в пикантном женском образе, присев за

столик. — Неужели ты, Лена! Какими судьбами? Хороший знак!

И уже беседовали легко и непринужденно, как старые подруги.

— Теперь я Эно, «прима» шоу трансвеститов. Ты же помнишь, я всегда был продвинутый...

Была... Уже две операции сделала. Это дорогое удовольствие! А ты? Не тебя ли я видела по

«ящику» в новом репорте, «Топ тен»? — Хелен смутилась. — Ха, ты Фисташечка! С самим

Денизом работаешь? Молодец, бест! Вся тусовка только о тебе и говорит! — щебетал

трансвестит. — Нет, ну ты думала, что такое возможно? Чтобы ты, простая милашка из наших,

гарнизонных — и такой фарт? Я верила, что пробьешься, когда фотографировал вас, помнишь?

Дела давно минувших дней! Удивляюсь, как еще не предложили тебе фотосессию в глянцевом

журнале? Предложат, сто процентов! Ты же знаешь, у меня легкая рука. Не забыла, кто первый

пророчил тогда тебе успех? Может, и мне подкинут ваши, сверху, ангажементик?

Обменялись номерами телефонов. Общалась изредка с ним. Все-таки родственник почти,

«дитя гарнизона». Ирония судьбы? Подкинула ангажемент, шоу в одном из модных диско-клубов.

С ее легкой руки подписал Жень-Шень двухлетний контракт. Но и в своей работе закрутилась

вовсю, курсы посещала актерские, занималась пластикой движений, работала над собой.

Нат невольно представил себе этого Жень-Шеня. Похожий образ вырисовывается. На

мгновенье пронзила мысль: встреча эта с ней неспроста. И гадливо встрепенулся, вспомнив

своего вчерашнего Эно.

— И тут произошло еще одно маленькое чудо, — продолжала вспоминать красивая

попутчица, не обращая внимания на Натовы пожирающие взгляды. — Да вы наливайте себе,

пейте, — улыбалась, исключая всякие подозрения. — А я вам расскажу о семейном медальоне —

сами выспрашивали про семейные обереги. Нате, получите! — рассказчица присела в кресле

поудобней...

Семейный медальон

Тарик по случаю успешного начала нового проекта устроил ужин для всей творческой

группы. Пригласил Октая, компаньона и вдохновителя. Последним приехал Барбаросс.

Ресторан в районе старого Кале, как огромный паук, стоял на сваях, словно парил

стеклянным брюхом над босфорскими волнами. За окнами шумел ливень, гремел гром.

Подавали средиземноморского тунца, запеченного в крупной соли. Солидный седой гарсон

в белом фартуке умелыми движениями сбивал с огромной рыбины поблескивающий соляной

панцирь молоточком и специальными ножничками ловко и артистично отделял белое сочное мясо

от костей на глазах у всей компании, выкладывая на большое блестящее блюдо. Тарик поднял

бокал белого вина:

— Выпьем за стихию, и за нас, людей непоседливых и творческих, и за тебя, Хелен, новое

лицо музыкального канала!

— Молодец, Фисташечка, состоялась! — поднял бокал Октай.

— Шерефе, за наше здоровье! — Творческие единомышленники чокаясь мелодичным

звоном бокалов, придавали праздничности своему дружескому застолью. Тарик окинул