Дети, сотканные ветром. Часть 3

Баба Яра неспешно прошла сквозь ряды чуди, принимая лестные отзывы за душещипательную игру на свирели. Похоже, Лев проспал что-то прекрасное, раз суровые чуди оказались тронуты.

Брякнули металлические ожерелья, караванщик направился ко Льву.

— То-то ты мне странным для трубочиста показался, — сказал чудь, присаживаясь за стол. — Ученики знаменитой госпожи заметны издали. К таким стоит присматриваться с пелёнок.

— Ко мне? — Лев глупо разевал рот. Он не до конца понимал, намёки караванщика. — Боюсь, мне не удастся вылечить даже насморк. Да и создать новый Собор мне не хочется.

Лев попытался пошутить, однако чудь оставался совершенно серьёзным.

— Мне, честно говоря, было отрадно за гибель старого Златолужья. Мы, молодые чуди, тогда считали мор — справедливой карой для чаровников. И на Собор мне наплевать. Твоя госпожа не дала гонять чудь по подземельям точно крыс. И вот это никогда мой народ не забудет. Так что, если у тебя возникнут дела с моим караваном, то мы дадим тебе скидку. Как говорят: заводи дружбу с чудищем смолоду, дабы, когда он заматерел, не откусил тебе голову.

Чуди поблизости загоготали. Они начали придумывать, какими способами трубочист мог их побить. Караванщик же не выглядел шутником, и у Льва возникла мысль.

— Буду рад с вами подружиться, — начал он. — Хотел бы узнать у вас про других моих друзей из народа чуди. Где мне найти караван Валорда?

Чуди поблизости разом замолкли. Сам же караванщик поменялся в лице, но вскоре вернул прежнюю хмурость:

— Фу, что за манеры?! Малец, этим именем в приличном обществе лучше не бросаться.

— Простите, я…

— Отребью с таким именем самое место где-нибудь в Лихогорье. Правильно, парни?

Чуди позади согласно закивали. Наверное, они бы продолжали кивать до тех пор, пока лицо у Льва не прояснилось. Мальчик вовремя догадался, что ему грубо намекнули о нужном направлении.

— Милый, как бы нам не опоздать на поезд! — донёсся голос Бабы Яры.

— Мне пора, — Лев встал из-за стола.

— Ага, малец. Обращайся. Наши ноги коротки, а пути далеки. Лучше так, чем быть запертым в жестянке, которая пробивает границу слипшихся миров.

Лев для вида согласился с главарём каравана. Сам он считал путешествие в первом классе поезда куда приятнее, чем брожение по тёмным подземельям.

Глава 7. Поединок.

— Я ухожу, — без надежды быть услышанным сказал Лев.

Хоть котельная не урчала в день ярмарки, всё же она никогда не затихала полностью. Трубочисту тут нравилось больше, чем на молчаливых верхних этажах Трезубца.

— Пойду… — без причины добавил мальчик.

Вихль слегка повёл своими ушами. Его полностью занимала небольшая вещичка в руке. Устроившись высоко на связке труб, он напялил очки со множеством разных окуляров. Вместо инструментов он использовал свои ногти — они были острыми и прочными, как отвёртка и ножницы.

— Радостнее в крематорий кладут, Сажа! — проскрежетал Вапула, когда мальчик собрался уходить.

Вихль припрятал предмет и ловко соскочил с труб, где в полутьме растворился бесследно.

— Ау! — окликнул Лев, не зная, как реагировать на исчезновение котельщика.

Внезапно в грудь ему прилетел мешок. Лев успел его поймать, но сразу же с постыдным визгом скинул на пол. Из мешка торчала человеческая кисть!

— Ты точно парень? — вопросительное лицо Вапулы появилось перед Львом.

Вихль свесился вниз головой, обхватив ногами трубу. В широких линзах очков можно было в подробностях рассмотреть его звериные глаза.

— Смазливый да визгливый.

— Любой на моём месте…

Лев внезапно замолчал, когда заметил предмет, выпавший из мешка. Он склонился над щит-перчаткой и с недоверием её рассмотрел.

— Это мне?

— Нет же, Сажа! Под старость лет мне приспичило научиться вашим нелепым покатушкам! — вихль закатил глаза. — Просто не хочу, чтобы на замену тебе Каспар прислал помощника ещё глупее. С нынешней расхлябанной перчаткой однажды ты поймаешь горящий булыжник своим лицом.

Лев, привыкший к злословию котельщика, даже уловил заботу. На мгновение он был тронут.

— Э-э, спасибо. Но откуда вы знаете про неполадки моего снаряжения?

Вихль ехидно оскалился, и в который раз Лев убедился в правоте своих догадок. Все ошибаются, считая соборного котельщика затворником. Вапула не чурается прогулок по Трезубцу, только для них он облюбовал весьма необычные тропы.

«Надо бы завесить шторой вентиляцию над кроватью», — решил мальчик.

— Не вздумай подставляться! — напутствовал вихль. — Даже не помышляй отпуском на больничной койке!

Он в два прыжка вновь скрылся между труб, что вполне означало благовоспитанное вихлевское «до свиданья».

Неожиданности по дороге к арене для Льва не закончились, и следующая ждала прямо за дверью котельной.

Есения с утомлённым вздохом оторвалась от стены. Похоже, в коридоре она простояла долго.

— Привет, — вырвалось у Льва.

— Надо же, ты впервые с зимы заговорил, а не убежал, — княжна скрестила руки на груди.

За спиной трубочиста щёлкнули затворы. Вапула предательски обрубил ему отступление, вихль всячески избегал любых гостей. Впереди же единственный путь преградила недовольная барышня княжеского рода.

— Я в западне, — признался Лев.

Губы Есении едва дрогнули, или же так померещилось в скудном свете.

— Ты пришла за чёрной краской и угольками? — трубочист разбил тягостное молчание. — Я приготовлю их к завтрашнему дню… или же когда выйду из лазарета.

Льву думалось, будто у него получилась хорошая шутка. По крайней мере те, кто ранее напутствовали его на игру, оценили бы. Есения же потемнела в лице.

— Я пришла сказать тебе, что ты дурак! Аскольд не виноват в том, что случилось с твоим другом. Это Часлав подговорил своего родственника припугнуть кого-нибудь из вашей команды. Напрасно ты вызвал на бой лучшего молодого игрока на Осколках.

Новость не ошарашила трубочиста. Хотя ему приятнее было идти на арену с желанием поквитаться. Всё-таки за Аскольдом тянулся долгий список грязных дел, какими он насытил жизнь вьюнов. Непременно найдётся повод для приятной мести.