Шрифт:
Annotation
Лев ожидал встретить свою смерть, но вместо неё за ним пришёл подземный караван, ведомый филином с радиоприёмником, встроенным в шею.
Так мальчик покинул родной Петербург и отправился за Пелену, где жили потомки цивилизации, которая ради власти над Пространством и Временем разрушила свой мир. Благодаря паровым технологиям и крупицам волшебства, народ, похожий на людей, процветает на Осколках, окруженных пустошью, чьи исковерканные законы мироздания сулят лишь вымирание.
Льву суждено было попасть во служение Собору Трёх Мастеров – месту, где обучаются
Само его рождение в чужом мире – это чей-то ход в теневой войне. Однако, пока под его сердцем пылает камень, Лев будет сражаться.
Дети, сотканные ветром.
Пролог
Глава 1. Осколки жизни.
Глава 2. Туда, куда ушло волшебство.
Глава 3. Караван подземелья.
Глава 4. Коридоры судеб.
Глава 5. Под чужими звёздами.
Глава 6. На крыше.
Глава 7. Город за Пеленой.
Глава 8. Тишина убежища.
Глава 9. Трёхголовая башня.
Глава 10. Молодой трубочист.
Глава 11. Первые уроки.
Глава 12. Мрачные дни.
Глава 13. Сражения и поражения.
Дети, сотканные ветром.
Пролог
Говорят, что нынешний человек не способен распознать чуда, даже если оно свалится прямо к его ногам.
Признаться, и некий мистер Борман был из тех, кто под давлением высоток, скребущих серое небо, отчаянно не замечал на что он вот-вот наступит…
– У-ф-ф! – пропыхтел мистер Борман, задрав ногу, будто вздумал в пример цапли уснуть посреди тротуара.
Тирада, грянувшая далее, по громогласности и жару могла быть обращена к несправедливому и тоталитарному порядку, процветающему на нашей планете. К удивлению прохожих, предметом проклятий дородного мужчины оказался раскисший под дождём шарик мороженого.
На светофоре зелёный человечек бодро затопал на месте. Мистер Борман же ушёл с пути пешеходов, так как сам любил напомнить в приличном, по его предвзятому мнению, обществе, что теперешний люд технология научила совершать при ходьбе тысячу операций, при этом отучив их смотреть под ноги.
Он потратил пять одноразовых салфеток на ботинок и ещё три, чтобы стереть с шеи пот, выступивший от проделанного труда. Далее мистер Борман рассержено вклинился в поток людей.
«Дети, – думал он, перебираясь на противоположную сторону улицы, – маленькие провокаторы! Мелкие манипуляторы, – кипел он от негодования. – Кто тот безвольный родитель, который на каприз пакостника купил в такою рань мороженое? Наверное, ведёт отпрыска к себе на работу, сберегая пару центов на нянях».
– Если кто из моих, – заподозрил вдруг мистер Борман. – Уволю!
Свернув в пустой проулок перед зданием офиса, он гнев сменил на милость.
– Что-то ты с утра завёлся, генерал. Подрежу только премиальные.
От собственного великодушия Борман взбодрился и расцвёл, отчего вновь не разобрал, на что вот-вот наступит.
– У-ф-ф!
Наш мистер
едва не распластался у мусорных баков. Он рассвирепел было, однако сейчас у его ног лежал человек.– Куда ни плюнь, везде грязь соберёшь на подошву, – оценил Борман обстановку.
Всё-таки приглядевшись, он понял – этот экземпляр необычный. Впрочем, с детства приученный не обращать внимания на подобный круг людей, Борман мог не заметить, как изменились с годами бездомные.
– Чего ты тут разлёгся, приятель?! – отнюдь не дружественным тоном спросил мистер. – Не даёшь порядочным людям добраться до работы.
При виде нелепых попыток бездомного высвободиться из нескольких слоёв одежды, на Бормана накатывало любимое желание промыть кому-либо полость черепа.
– А-а-а, лишь ты, полый, – в конце концов щетинистое и заспанное лицо отреагировало на нависшее над ним массивное тело.
– О, эмигрант, – утвердился в выводе мистер Борман. – Что ты себе позволяешь?! Здесь общественное место! Тут вам не как у вас там!
Его поучения мало задевали бездомного старика. Одной рукой он что-то пытался нащупать на разномастной «постели». Левую же стыдливо прятал под одеждой.
Мистер Борман, понимая, что большего участия ему не заслужить, замолк. В тишине безлюдного проулка он осмелился на то, чему так долго сопротивлялся. Мистер принюхался.
Верно, что бездомный – странноватый мужичок. Ни запаха перегара, ни иного постороннего смрада. В воздухе витал явный дух чернил, тот самый из детства. Наш будущий мистер тогда любил опустошать пасту из шариковых ручек на стулья девочек, которые дразнили его в школе.
Над головой прошмыгнула птичья тень, и Борман вспомнил, что запаздывает на работу. Он не рисковал оставлять без присмотра офис полный бездельников.
– Эх, приятель, задержал ты меня. Вот тебе пятёрка, – щедрость мистера Бормана сегодня была безгранична. – Купи газету и найди себе работу.
Бродяга отвлёкся от поисков и удивлённо взглянул на человека в дождевом плаще.
– Зачем мне твоя бумага, полый? – на ломанном произношении вещал бездомный. – И работа, что работа? Моё призвание – библиотекарь. Ныне же я в изгнании.
«Так и знал, библиотекари только прикидываются образованными людьми», – подумал мистер Борман.
Он небрежно махнул на прощание:
– Бывай. И знай, настоящее призвание отяжеляет карман.
В доказательство того, что у него-то с весом кармана всё в порядке, он подтянул ремень на штанах. Бездомный библиотекарь хотел было возразить, как вдруг замер, растеряв остатки сна. Костлявой трясущейся рукой указал на кого-то за спиной Бормана.
– Знаешь, приятель, куда засунь свой палец? – нахмурился мистер.
Библиотекарь, не желая слышать точный адрес, рванул с места, колыша подолом балахона. Борман оглянулся и никого не увидел у выхода с проулка и столба электропередачи.
– Ничего не поменялось. Все они чокнутые.
Пройдя пару шагов, мистер Борман заметил странный предмет, откатившийся от ночлежки библиотекаря. Использовав четыре одноразовых салфетки, мужчина поднял с асфальта круглый футляр.
За спиной то ли гаркнуло, то ли ухнуло, а сердцем Борман был отнюдь не молод. Подскочив на месте, он увидел на обвисших электропроводах большую птицу.