Дети, сотканные ветром

Магистр Бор задумчиво замер. Лев заметил, как его правая рука порой непроизвольно сжимала кулак до белых костяшек.

– Ваша светлость, опрошенные подмастерья, как и некоторые из свидетелей утверждают, что именно двое вьюнов виноваты в беспорядке, – осторожно проговорил Каспар.

– Сдаётся мне, остальные подхватили кратковременную потерю зрения?

Ключник промолчал, так как Глава сам знал ответ. Бор убрал руку с плеча трубочиста, доброжелательность в лице сошла следом.

– Вычтете сумму за разбитое стекло из жалования трубочиста. Недоглядеть за имуществом Собора и есть проступок. С теми отпрысками Новых родов я переговорю после. На том и порешили.

Облегчение едва не разорвало Льва изнутри. Что те монеты, которые он получает раз в месяц, внутри Собора их некуда тратить.

– Позвольте, магистр, – вмешался Распутин. – Именно я пострадал в этой стычке. Желаю равносильного воздаяния...

– Вы же поскользнулись. С каждым бывает.

– Он посмел коснуться моего посоха.

Бор улыбнулся. Распутин и главный зодчий не скрывали неприязнь друг к другу.

– Как хорошо, что трубочисту оказался не по силе поединок с мастером чар. Кстати, о твоём ремесле, юноша. Каспар утверждает, будто ты не справляешься со своей работой в корпусе Ветра.

Радость Льва воздушным змеем воспарила прочь. Он всё ещё не стал, как того требовал Киноварный, полезным даже в таком маленьком обществе.

– Магистр ждёт от тебя объяснений, – напомнил Каспар.

– Я не умею, – губы Льва так некстати пересохли.

– Что именно? – терпеливо поинтересовался Глава.

– Накладывать чары. Обычными инструментами мне не справиться – сеть дымоходов и вентиляций чересчур сложна в башне. Схемы, которые мне дали в хранилище, полны ошибок.

– Ты прикрываешь свою несостоятельность? – взъерепенился ключник.

– Нет же…

– Схемы созданы нашими современниками. Собор же построен личностями куда умнее их, – проговорил Глава. – Даже мой предшественник Фока Строитель отмечал в своих трудах о том, как трубы и каналы вьются по башне узорами, не подчиняющимися здравомыслию. Значит, ты не в силах использовать сложные приспособления трубочиста. Думаю, здесь вина лежит на нашем Поверенном. Я прав, Каспар?

– Его милость Феоктист, разослал приглашение многим цехам нужного ремесла, – отрапортовал ключник. – Явился лишь один соискатель.

– Такое вот безрыбье, – ухмыльнулся глава Бор. – Как здоровье, мальчик?

Лев решил не скрывать правды:

– Мышцы будто скручены, господин Глава.

– Надеюсь, ты меня не обманываешь. Потому как для малограмотного мальца это похвальный результат. Ты умеешь читать и писать?

– Нет, господин Глава.

– Неудивительно. Вапула разве нужен ли тебе такой помощник?

Вихль недобро оглядывал своих гостей:

– Сам я в чарах шибко не смыслю, судари. Не мне попрекать кого-либо за невежество. Да только парень одарённый где надо: мешается под ногами мало, говорит того меньше.

– Мастер Распутин, сколько времени, по-вашему мнению, потребуется для обучения нашего трубочиста простейшим чарам? Конечно, с учётом выполнения им ежедневных обязанностей.

В оскале Распутина показались железные зубы:

– Мне думалось, что мы явились сюда, дабы наказать виновника?

– Пожалуйста, сударь, напоминай мне чаще, чтобы Главы Собора советовались с тобой в принятии решений.

Магистр Бор повернулся ко Льву, его мимолётная усмешка подбодрила трубочиста.

– Прошу прощения, Глава, – Распутин зло теребил чёрную бороду. – Просто вдруг вы забыли, что у нас нет страты для прислуги, а одиночку никто не возьмётся обучать. Кто в здравом уме захочет стать его наставником?

– Мы припишем его к страте Ветра. Насчёт наставника решим после. Нашему трубочисту сперва наперво важно обучиться письменности. Темнота безграмотности оскверняет Собор. Ты согласен со мной, трубочист?