Девочка. Книга третья

В воскресенье мы прощались с отцом у все той же машины, и он, укладывая сумку в багажник, произнес:

— Спасибо еще раз за подарки, дочка. Теперь буду щеголять на работе в новой рубашке и галстуке. А кожаные перчатки прямо мне в пору.

— Я рада, что размеры подошли, переживала.

Перед тем, как я села в машину, он притянул меня к себе и, крепко обняв, тихо прошептал:

— Запомни. Я хочу, чтобы моя дочь чаще улыбалась.

— Спасибо, папа.

Наблюдая из машины за удаляющейся фигурой отца у крыльца нашего дома, а затем рассматривая наш городок, проносящийся мимо, я почувствовала, что окончательно прощалась сейчас со своим детством и его иллюзиями. В сознании звучал голос отца "Я хочу, чтобы моя дочь чаще улыбалась", — и мне хотелось верить, что эти слова были сказаны не только папой, но и мамой.

* * *

"Уважаемые дамы и господа. Мы просим вас привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть ремни безопасности. Через пятнадцать минут мы приземлимся в аэропорту Лондона Хитроу…"

Я взглянула в иллюминатор и, тихо вздохнув, приготовилась к посадке в новом для меня городе.

Глава 34

— Мисс Харт? — ко мне подходил мужчина лет сорока с черной табличкой, на которой было написано мое имя. — Здравствуйте. Меня зовут Льюис Браун, я личный шофёр мистера Рокуелла. Он послал за вами машину,

— Здравствуйте, — немного растерялась я, ожидая, что меня встретит сам Макс.

Я хотела спросить, почему он сам не приехал, но решила, что эти вопросы будет лучше задавать самому мистеру Рокуеллу.

Браун подхватил мою тележку с чемоданом, и мы направились к выходу.

Выйдя из шумного аэропорта, я посмотрела вверх, на тучное небо и, вдохнув свежий воздух, отметила, что погода была такой же влажной, как в Сиэтле.

Как только мы выехали за пределы аэропорта, послышалась трель моего телефона.

— Как ты долетела? — голос Макса звучал уверенно, но в нем чувствовалось беспокойство.

— Все в полном порядке. Твой шофер, — и я сделала акцент на этом забавном слове, — очень любезен. Подошел первый, узнал меня, подхватил мой багаж, и мы уже едем в отель по неправильной стороне дороги.

— Я не смог лично тебя встретить. Незапланированно приехали партнеры из Цюриха.

— Не беспокойся, — спокойно отреагировала я. — Я все понимаю. Работа прежде всего.

И я, рассматривая зелень вокруг и небольшие коттеджи пригорода Лондона добавила, чтобы Макс не беспокоился: — Чувствую себя мисс Марпл.

— Ты не такая старая, — усмехнулся он.

— Ну мне бы хотелось разгадать хоть одно чисто английское убийство.

— Голодная?

— Нет, что ты. В самолете я уже не знала, как потактичнее отказаться от очередных деликатесов. На лице бортпроводницы было такое выражение, будто я обижу ее бабушку, которая лично пекла круасаны и мазала их красной икрой.

— Отдыхай после перелета. Я буду через два часа, и мы поедем обедать.

Рассматривая дорогой кожаный салон и прямую спину молчаливого чопорного водителя в безукоризненном черном костюме, я наморщила нос и произнесла:

— Можно тебя попросить?

— Да.

— Относительно ужина. Ничего претенциозного.

— Ты ломаешь мои планы, — то ли в шутку, то ли всерьез произнес Макс. — Как же лондонский шик?

— Мне не нужен шик. Я приехала к тебе и хочу увидеть твой Лондон.

Секундное молчание и спокойный ответ:

— Хорошо.

— Спасибо, — поблагодарила я и, дав отбой, повернула голову к окну, наблюдая, как мы въезжаем на оживленные, заполненные машинами улицы, где по тротуарам спешили по своим делам лондонцы.

Я рассматривала с жадностью каждое здание, мимо которого мы проезжали, отмечая наряду с историческими зданиями и совершенно новые, будто молодое поколение, нагло вклинившееся среди почтенных умудренных вековой мудростью старцев.

Проносясь мимо музея Виктории и Альберта, а позже мимо Букингемского дворца, и въезжая на Трафальгарскую площадь, на которой величаво взмывала вверх колонна Адмирала Нельсона, охраняемая львами, я ставила для себя мысленные галочки, какие места хотела бы посмотреть в первую очередь.

— Простите, мистер Браун, мы выедем на Темзу? — осторожно поинтересовалась я, как только мы въехали на кольцо Трафальгарской площади.

Водитель на секунду задумался и коротко ответил:

— Да, мисс Харт.

После чего перестроился, сделал круг по кольцу, и мы через пять минут выехали на Темзу. Я рассматривала современную архитектуру каменной набережной, курсирующие по реке небольшие суда и фотографировала в своем сознании увиденное. Подъезжая к мосту Ватерлоо, я улыбнулась — со времен Моне и Писсарро мегаполис очень сильно изменился, но все равно здесь витал дух настоящего Лондона, который течение Темзы сохранило на века.

— Все-таки Моне, Тиссо и Писсарро не зря писали Темзу. Она вдохновляла художников, — непроизвольно произнесла я.

Льюис бросил на меня внимательный взгляд в зеркало заднего вида и промолчал, но я и не ждала от него ответа. Как сказал Генрих Гейне, молчание есть английский способ беседовать.

Как оказалось, для меня был забронирован один из люксов в "Savoy". Ступая на мраморный пол отеля, чувствуя роскошь во всем — от натертых до блеска табличек, до вышколенного персонала, я в очередной раз наморщила нос — "Без пафоса никак".

Я рассмотрела шикарный номер, но не впечатлилась ни богатыми коврами, ни гобеленовой обивкой роскошных диванов в стиле ампир, ни тяжелой, сшитой из дорогой тафты драпировкой на окнах — на роскошь у меня всегда был иммунитет. Но впечатлило другое — от вида из окна на простирающуюся Темзу перехватывало дыхание. Я чувствовала себя Моне, который, так же как и я сейчас, любовался мостом Ватерлоо, восхваляя гений Лондона в своих картинах. И я влюбилась в этот шумный странный Мегаполис окончательно и бесповоротно, как некогда в него влюбились французские импрессионисты-эмигранты.

В ожидании Макса я разложила вещи в "Your Personal Dressing Room", как назвал ее беллбой, приняла душ, и пока переодевалась в джинсы и любимую белую льняную блузку, поймала себя на мысли, что немного нервничаю.

Вытащив из чемодана своего плюшевого медведя Тедди, которого захватила с собой из Сиэтла на удачу, я подошла к окну спальни и, как это бывало в детстве, спросила у игрушки:

— Тебе нравится?

Медведь на это ничего не ответил, а я поцеловала его в нос, и воспоминания унесли меня в вечер празднования дня рождения Джулии.