Девочка. Книга третья

Я зашла в свою комнату и осмотрелась — каждый раз, когда я приезжала домой, меня накрывало теплыми воспоминаниями.

Я провела ладонью по старому письменному столу с настольной лампой, поцарапанной и обклеенной стикерами, и перевела взгляд на полку, где были рассажены игрушки. Рядом стояла старая детская коляска, в которой я перевозила кукол, играя в дочки-матери.

От тёплых детских воспоминаний защемило сердце, и я присела на кровати, где на подушке, прикрытой шелковым покрывалом в цветочек, сидел медвежонок. Мой любимый медвежонок, купленный мамой, с которым я не расставалась перед сном.

Я аккуратно взяла его в руки и поцеловала в нос. "Пожалуй, нужно тебя забрать с собой", — улыбнулась я, укладывая игрушку на место.

Я прошлая в нашу ванную, чтобы оставить там зубную щетку, и машинально открыла шкаф, проверяя, все ли у отца чисто, и не следует ли завтра устроить генеральную уборку. Чистота была идеальная, но помимо этого я обнаружила косметичку с женскими принадлежностями, аккуратно спрятанными в шкаф за чистящими средствами.

Я улыбнулась — значит папа все-таки кого-то нашел и боялся рассказать мне.

— Ты голодная? — показалася отец на пороге ванной, как только я закрыла шкаф.

— Нет, но очень хочу выпить с тобой чаю.

— Наша традиция, — улыбнулся он, и я отметила еще несколько новых морщинок на его добром и таком родном лице.

— Как у тебя дела вообще? Ну помимо здоровья и работы, — начала я издалека, наливая в чашку заварку.

— Да все по-прежнему, — пожал плечами отец. — Работа, дом, дыхательная гимнастика.

— Я бы хотела, чтобы ты с кем-то познакомился. Вел какую-то социальную жизнь, помимо работы и поездок к врачу.

Отец внимательно посмотрел на меня, а я продолжила:

— Я очень хочу чтобы ты был счастлив, папа, и если тебе нужно мое согласие, благословение — оно у тебя есть.

— Спасибо, дочка.

Он некоторое время молчал, а я, не желая уходить с этой темы, но и не желая давить на отца, села напротив и захрустела печенюшкой, рассматривая наш сад.

— На самом деле, я встречаюсь с одной женщиной уже некоторое время…

— Я очень рада, — улыбнулась я, переводя на него взгляд. — Где вы познакомились?

— В клинике.

— Она тоже ходит на дыхательную гимнастику?

— Она физиотерапевт. Работает в соседнем кабинете. Около года как переехала в Таунсенд после развода.

— Почему она выбрала Таунсенд?

— Помнишь Миллера с женой? У них небольшая аптека.

— Ну да.

— Это родная сестра его жены.

— Давно вы встречаетесь?

— Четыре месяца.

— Четыре месяца — хороший срок.

— Я нашел в ней поддержку.

Отец принадлежал к тому типу людей, кому нужен был остов и этим остовом всегда была для него мама. Потом, как ни странно, этим остовом стала я, но немного в другом русле — после ухода мамы я удерживала его на поверхности, не давала уйти в алкоголь или депрессию. Наверное, пришло время найти поддержку в другой женщине.

— Значит, у вас все серьезно, — улыбнулась я.

— Посмотрим, — неопределенно ответил отец.

— Когда будешь готов, я буду рада с ней познакомиться.

— Спасибо, дочка, — он накрыл мою ладонь и сменил тему:

— У тебя как дела?

Я могла вернуться к теме его знакомства, но понимала, что отец еще не принял решения, иначе он бы мне об этом сказал.

— У меня все хорошо, — бодро произнесла я. — Учусь, работаю в галерее. Мне очень нравится.

— А в личной жизни как?

Я молчала, не зная как начать разговор. Мне и правда нужен был его совет.

— В личной жизни… все неопределенно, пап.

— У тебя кто-то есть?

Я горько усмехнулась — на это вопрос у меня не было однозначного ответа.

— Наверное, есть, — пожала я плечами.

— Как-то это неуверенно звучит, — нахмурился отец. — Расскажи, что не так. И не бойся меня. Я не осужу и приму все, что ты скажешь.

— Один был в сердце, но мы расстались. Другой есть в реальности, и я не знаю, пускать ли его в сердце, — наконец ответила я.

— Ну давай по порядку, я не могу дать тебе совет, не зная подробностей.

— А что тут рассказывать… — пожала я плечами. — Был один человек. И я его очень любила. Мы были некоторое время вместе. Потом расстались. Уже год и восемь месяцев.

— Почему расстались?

— Потому что он так захотел, — и я нахмурилась.

— Почему?

— Он очень сложный человек. Работа — его жизнь. Сказал "живи своей жизнью". Уже год как живет с другой женщиной.

— Ясно, — кивнул он и спросил: — А тот… второй парень?

— Макс, — и я улыбнулась. — Он мой Друг. Сын Эльзы, с которой я хожу в театр. И он хочет со мной отношений. Но он переезжает в Лондон и зовет меня с собой.

— А ты хочешь этих отношений и Лондона?

— Ну во-первых, я не хотела бы тебя оставлять тут одного.

— За меня не переживай, я никуда не денусь, — махнул он рукой и повторил: — Ты хочешь этих отношений?

— Я боюсь, — наморщила я нос. — Боюсь, что у нас ничего не получится, боюсь сделать ему больно. Я ведь не эгоистка и он мне дорог, как друг, понимаешь?

— Ты ему об этом говорила?

— Конечно, — улыбнулась я — Я с ним всегда честна и многое ему рассказываю.

Отец внимательно посмотрел на меня и продолжил:

— Что он ответил на твою честность?

— Сказал, что принимает этот риск и берет ответственность за наши отношения на себя. Даже если они не получатся, мы все равно останемся друзьями.

Он сжал мою ладонь и тихо произнес:

— Я понимаю, что тебе сложно. Но я вижу одно. Когда ты говоришь о своем том человеке — в твоих глазах мелькает грусть, которую ты тщательно маскируешь, а когда ты говоришь об этом своем Максе — ты улыбаешься. Я как отец хочу, чтобы моя дочь улыбалась.

— Спасибо за совет, папа. Я подумаю, — кивнула я.

— Так что это за машина тебя привезла? Кэтрин выделила? — с любопытством спросил отец.

— Нет. Макс.

— Ты же сказала, он в Лондоне.

— А машину прислал в Сиэтле, — наморщила я нос. — Без пафоса ну никак не мог.

— Это не пафос, дочка, — похлопал он меня по руке. — Это мужская забота.

Поздно вечером, уже ложась спать, я смотрела на фотографию мамы, гладила пальцами ее улыбающееся лицо и разговаривала. "Мама, подскажи, как мне быть? Думаешь, я найду свое счастье с Максом? Дай мне знак, что я все делаю правильно. Подскажи мне путь".