Деяния ангелов

— Да кому ты нужен, алкаш?! — Настя делает шаг к столу и в ярости хлопает себя руками по бокам. — Кто с тобой, уродом, станет мучиться?

— Я пить не буду! — Алексей достает из пачки очередную сигарету, вставляет себе в рот и дрожащей рукой подносит зажигалку. — Это я с тобой пью, потому что мне на тебя наплевать! А с другой — ни-ни.

— Так значит? — Настя хватает со стола недопитую бутылку и выплескивает ее содержимое на пол. — Вот тебе твое пивко, вот!

— Дать бы тебе в рыло, да руки не охота марать, — бормочет Алексей, глубоко затягиваясь дымом. — Сейчас покурю и схожу в магазин за водкой!

Я почти силком вывожу Настю из кухни. В коридоре ставлю перед собой и выкрикиваю ей в лицо, четко печатая слова:

— Ради Бога, не задирайся с ним! Не нужно скандалить с пьяным! Ты меня понимаешь или нет?

— Ваня, он сегодня вылакал уже две бутылки водки и три литра пива, — рыдает женщина, уронив голову на грудь. — Что мне делать, как с ним бороться?!

— Никак! — вздыхаю я. — Он должен сам успокоиться.

— А если его за прогулы выгонят с работы? — в ее глазах колышется огонь отчаяния.

— Найдет другую! Алешка ведь ценный специалист. И, знаешь, может, оно и к лучшему, если выгонят. Там ему все напоминает Люсю…

Я уезжал от них с тяжелым сердцем. Размолвки в этой семье случались и раньше. Но таких скандалов не было ни разу. Да и Алексей прежде никогда не позволял себе слишком много пить. И не оскорблял жену последними словами…

Господи, чем же это все кончится?

Одна надежда — на Ингу. Она просто обязана помочь Алексею успокоиться, а семье — обрести мир и взаимоуважение. С этой мыслью я и прибыл по знакомому адресу. Однако меня ждало разочарование.

— Ванечка, а что я могу сделать в данной ситуации? — беспомощно развела руками Инга. — Могу лишь посоветовать Насте потерпеть, авось Алексей образумится.

— Но неужели нет никакого способа помочь? — не поверил я. — Ты, без сомнения, наделена огромной магической силой, и вдруг оказываешься бессильной вернуть человека к нормальной жизни — сделать так, чтобы он бросил пить, обрел душевное равновесие, перестал считать жену врагом?

— Практически бессильна, — смиренно произнесла Инга и, опустив голову, грустно вздохнула. — Что сделано, то сделано, назад возврата нет. Я же не могу оживить эту Люсю…

— Ну, хоть посоветуй что-нибудь? — взмолился я. — Они оба — и Алексей, и Настя — стали просто невыносимыми, абсолютно неуправляемыми! Никакие увещевания на них не действуют. Просил Настю не закатывать истерик, не скандалить с пьяным — нет, не слушается, лезет на рожон, и все! Алексей, тот вообще не хочет меня слушать, сидит, лакает пиво и осыпает супругу оскорблениями.

— Ладно, я подумаю, — пообещала Инга. — Может, мне и придет что на ум…

— Только думай быстрее! — я взял ее за руку, крепко сжал пальцы. — Пожалуйста!

— Хорошо…

Она помогла мне снять куртку, потом наклонилась, чтобы расстегнуть молнию на моих полусапожках. И затем, пока я умывался и мыл руки в ванной, успела приготовить чай.

Мы молча уселись за стол. Инга, суетясь, наполнила чашки, услужливо придвинула ко мне поднос с пирожными. Но тут же и убрала, увидев, как я поморщился.

— Признаю, нелепо получилось с тем ритуалом, — через некоторое время проговорила она в полголоса, виновато склонив голову и опустив глаза. — Но я ведь и представить себе не могла, что будут такие последствия. Мной двигало желание помочь покинутой женщине, я ведь хорошо знаю, что значит быть брошенной…

— Теперь бы примирить Алексея и Настю, — обронил я, борясь с желанием немедленно обнять Ингу и приласкать — так жалко она выглядела в тот момент.

— Тут я подумала… — ее руки нервно теребили краешек скатерти. — Можно попробовать усмирить Алексея с помощью одного старинного способа…

— Значит, все-таки есть способ! — оживился я. — Ну-ка, рассказывай!

Инга подняла голову. Ее глаза выражали смущение и кротость.

— Способ этот довольно необычный, но действенный. Он на время ослабляет энергетику человека, делает его как бы больным и тем самым лишает агрессии, укрощает, успокаивает, направляет помыслы совсем в другое русло…

Я отставил в сторону полупустую чашку, подошел к приоткрытому окну, закурил и деловито осведомился:

— Ритуал сложный?

— Не очень, — покачала головой Инга. — Надо приготовить снадобье и прочитать заговор, а потом…

— Так давай, готовь снадобье! — нетерпеливо перебил я.

— Подожди! — она нервно потерла пальцами виски. — Не совсем уж все просто. Нужна кровь. Всего пару капелек…

Я подскочил и протянул руку через стол:

— На, коли иголкой и бери крови, сколько требуется!

— Нет, нет, мне твоя кровь ни к чему! — остановила она мой порыв. — Тут понадобится кровь мертвого человека. Причем, ее следует взять исключительно у того, кто погиб не своей смертью. И чтобы труп еще был теплым…

— О Господи, какие страсти ты говоришь! — опешил я. — Где же мы возьмем такую кровь? Не идти же в морг?! Там пошлют подальше, а то и милицию вызовут или накостыляют по первое число!

Инга покачала головой и, зачем-то понизив голос до шепота, произнесла:

— Конечно же, в морг мы не пойдем! Нам нужно всего лишь попасть на место автокатастрофы со смертельным исходом. И попасть вовремя, когда ни гаишников, ни «скорой» там еще не будет.

— Но это же невозможно! — вскричал я, бросая окурок в пустое блюдце.

— Невозможно, если не знать, где произойдет авария! — уточнила Инга, бросив на меня исподлобья быстрый взгляд — А я, если напрягусь, могу заблаговременно сказать со стопроцентной точностью, где именно и в какое время машина собьет пешехода или врежется в уличный фонарь.

Я растерянно захлопал ресницами.

— Ты… шутишь?

— Нисколько! — отрезала она.

— Постой, постой! — я возбужденно вскочил и заметался по кухне. — Если тебе дано предугадывать такие вещи, то сколько жизней ты могла бы спасти! Почему же не спасаешь?!

— Сядь и успокойся! — властным окриком остудила мой порыв Инга. И когда я повиновался, тем же тоном продолжила: — Кто мне дал право вносить коррективы в то, что предначертано свыше?! За вмешательство можно получить такой удар судьбы, такое наказание, что мама не горюй! И потом, спасай — не спасай, человек все равно погибнет, пусть и несколько позже.

— Но ведь врачи часто вырывают людей из лап смерти, и их вряд ли за это кто-то наказывает, а спасенные продолжают жить, — горячо возразил я и схватил со стола пачку сигарет — нестерпимо захотелось подымить, хоть я только что уже покурил.