Дежурный по континенту

Тем временем хитрец Лопес, по милости которого с бедолагой Хулио приключились все эти неприятности, готовился обмануть весь белый свет и дать, наконец, отсюда дёру, прикопав туго набитую мошну в укромном месте. Задача перед ним стояла сложная, но вполне выполнимая. Бог явно был на его стороне, заставив Мигеля Эстраду пожаловать к нему в пятницу вечером, накануне, стало быть, законных выходных. За два дня Лопес успел не только обдумать свой хитрый план, но и обзавестись – на всякий случай - мощным зверем Suzuki Boulevard за пятнадцать тысяч баксов с большим багажником. В кредит, разумеется. Еще он купил за шесть тысяч – на этот раз, увы, без всякого кредита - хитрую машинку, которая напрочь гасила любые источники радиосигналов в радиусе семидесяти метров вокруг себя. И только после этого явился к Ольварре с известием, что «Съело Негро» не отказывается от сделки.

Сумма на кону стояла серьёзная, и Лопес предпочел подстраховаться со всех сторон. Байк вместе с машинкой дожидались его в Закатекесе. Если хефе пошлёт с деньгами его, то они ему и не понадобятся: он преспокойно доедет до Фреснилло, где под утро его заберёт куратор. Если кого другого – придётся пересесть на мотоцикл и включить глушилку. Так или иначе, за несколько часов и сорок километров пути нужно будет сменить вид транспорта и прикопать в укромном месте мешки с деньгами. Укромных мест в этой горной местности - что звёзд на небе.

Погони Лопес не опасался: территория была чужая, дону Фелипе неподвластная. О том, чтобы никто из людей Ольварры не встречал его у въезда на военный аэродром, откуда он улетит в Estados Unidos, Лопес тоже позаботился. С незарегистрированного мобильника, который специально держал для разных форс-мажорных обстоятельств, он позвонил напрямую Ригоберто Бермудесу.

– Здравствуйте, дон Ригоберто, - сказал ему Лопес.

– Кто это?

– Я бы пока не хотел называть своё имя.

– Что тебе надо?

– У меня есть для вас информация.

– Ну?..

– Дон Ригоберто, Ольварра проявляет повышенное внимание к объектам на вашей территории. Он даже послал двоих своих парней присмотреться к аэродрому близ города Фреснилло. Они будут там завтра утром.

– Зачем ему аэродром?

– Этого я не знаю. Но вам выяснить, зачем ему аэродром, никакого труда не составит.

– Хорошо. Что ты хочешь за свою информацию?

– Сотрудничать с вами в дальнейшем.

– Это само собой. Сколько ты хочешь за эту информацию?

– За эту – нисколько. В денежном эквиваленте нисколько. Но, если вас не затруднит выполнить мою небольшую просьбу…

– Говори.

– Я отправил вам письмо, дон Ригоберто. В письме – фотография. Я хотел бы, чтобы она была в кармане одного из парней, когда их найдут.

– Договорились.

Лопес говорил с Бермудесом, изменив голос, и аппарат уничтожил сразу после разговора.

Чего ему ещё опасаться? Что Ольварра отследит его со спутника? Это даже Ольварре не под силу. Пустит за ним радиоактивный след, скажем, пропитав купюры каким-нибудь полонием? Это вряд ли.

Лопес допускал возможность того, что Ольварра пошлёт людей следить за ним, поэтому последнюю неделю своей жизни на маньянской земле жил осторожно, с оглядкой. С утра шёл в свой банк и просиживал там до вечера, не покидая здания даже на время сиесты. Что ему сиеста – его служебный кабинет двадцать на двадцать два был оборудован комнатой «психологической разгрузки», куда его регулярно приходила разгружать двадцатипятилетняя операционистка Ядира Гомес, приехавшая в Гуадалахару из Дюранго. Не сказать, чтобы Лопес в преддверии кардинальных перемен в своей судьбе так уж сильно жаждал юного тела, налитого спелыми соками как августовская виноградина, но почём знать, может, эта крутобёдрая девица и есть Всевидящее Око Тихого Дона и это ей поручено немедленно докладывать хефе о малейших переменах в поведении и привычках банкира?

Серьёзные ведь деньги стоят на кону.

Глава 12. Сладкая парочка

– Володя! – позвал Бурлак.

Капитан ГРУ Машков, увидев своего бывшего командира, которого совсем недавно объявили в Маньяне персоной нон-грата и выслали из страны на веки вечные, вздрогнул и выронил из рук пакет с маринованными морскими гадами, который тащил из супермаркета к своей машине.

– Что, ещё одну негритянку себе завёл? – усмехнулся Бурлак, обозрев содержимое пакета. – Беда, брат, с этими негритянками. Я, помню, как-то отымел одну – неделю потом коленки не гнулись. Впрочем, твоё дело молодое…

Машков, как истинный профессионал, быстро пришёл в себя и, оглянувшись по сторонам, собрал обратно в пакет всё, что рассыпалось по стоянке перед супермаркетом.

– Не дрейфь, я проверился, - сказал Бурлак. – Ты же знаешь, меня этим фокусам учить не надо…

– Знаю, Владимир Николаевич.

– Ладно, садись ко мне, покатаемся.

– Вы уверены, что это необходимо?

– Уверен. И тебе от этого будет большая польза.

– А… Вы теперь кто?

– Я теперь частное лицо.

– Разве так бывает?

– Бывает ещё и не так. Садись, Володя. Поговорить надо. Это ненадолго.

Машков сел в «шевроле», и они медленно выехали со стоянки.

– Мать честная! – удивился Машков, завидев на выезде стоявшего без дела парня в бейсболке.

– Узнал? Он самый, твой приятель из Таско.

– Жив, зараза?

– Жив, как видишь. Это, часом, не ты ему насвистел, что я его убить решил?

– О чём вы, Владимир Николаевич?

– Ладно, это я так. Возможно, у парня самозарождающиеся процессы в мозгу начались. От спермотоксиоза. Впрочем, правильно, что ты ему посоветовал дать дёру. Ни к чему это – лишний грех на душу принимать. Что усмехаешься?

– Действительно – частное лицо, раз пустились в философские рассуждения и абстрактный гуманизьм.

– Дерзишь. Впрочем, дерзи, разрешаю. Но в меру. Ну, как там в хате дела?

– Владимир Николаевич, я вам, как частному лицу, не могу…

– Ладно, ладно, я тебя не призываю разглашать военные секреты. Скажи только, сучонок стал резидентом или нет?

– Это Мещеряков, что ли?

– Мещеряков.

– Нет.

– Существует же справедливость на свете! – засмеялся Бурлак. – И как он? Гадит по-прежнему всему личному составу?

– Отозвали его. Нехорошо отозвали.

– Так ему и надо, паразиту.

Машков закурил.

– Сам-то как?

– Нормально.

– Неприятностей не было из-за меня?

– Не было. Так, пополоскали малость. Теперь там всё по-новому.

– Новая метла?

– Ну. Порядок наводит. Вообще как-то всё… усиливается…

– Ну вот. А этот чудила меня убеждал в том, что военную разведку упразднят.

– Кто?

– Так, один… сослуживец бывший. Ты его не знаешь. А Гришка-то как там?