Дежурный по континенту

– Скучает.

Они выехали на площадь Трёх Культур, где по вечернему времени было многолюдно, но автомобилей, по сравнению с тем, что творилось здесь днём, уже было не густо.

– Мы зря сюда приехали, - сказал Машков. – Лучше куда-нибудь в более укромное место.

– Не учи отца …ца! – сказал Бурлак и свернул на улочку, ведущую к парку.

Половина фонарей на ней не горели, и Машков сразу успокоился.

– Что за дело? – спросил он. – Надеюсь, вербовать меня в коста-риканскую разведку не будете?

– Номера заметил? Молодец.

– Ваша школа.

– Не поверишь – в Коста-Рике даже разведки никакой нет!

– А контрразведка?

– И контрразведки нет. Океанов два, а спецслужбы ни одной. Не страна, а рай земной.

– Вам там, небось, скучно. Поэтому и вернулись?

– Не поэтому.

– Чего же?

– Да парню надо помочь. Я перед ним все-таки виноват. Отчасти.

– Раньше вы не были таким… чувствительным…

– Ты раньше тоже так не позволял себе со мной разговаривать.

– А как же я разговаривал?

– Так точно! Никак нет! Разрешите выполнять?

– Да, пожалуй. Так ведь и вы как-то не очень тянулись к задушевному общению с подчинёнными…

– И уж во всяком случае не дерзил.

– Виноват!

– Ладно, дело прошлое.

– Так что за дело?

– Так значит, о деле. Начну я, пожалуй, с конца.

– Чьего?

– Твою мать! Ты о чём-нибудь, кроме баб, думаешь?

– Виноват.

– Ага! Ладно, сосредоточься. С конца – значит, с главного вопроса, который ты себе сейчас задаёшь.

– И что же за вопрос я себе задаю?

– Ты задаёшь себе такой вопрос: за каким хером мне нужно помогать какому-то мудаку, которого я знать не знаю. Которому, кстати, уже помог один раз и никакой материальной благодарности за это не получил. Так?

– Ну, допустим.

Бурлак остановил машину в густой тени раскидистого дерева, повернулся к Машкову и сказал:

– Вербовку хочешь стопроцентную?

– Вербовку?

– Чистую! Клиент такой, что тебя всё управление будет на руках носить! На «Заслуги» потянет с ходу. И к зиме ходить тебе в майорах, или я не я.

– Хочу.

– Ты же знаешь, Володя, я тебя никогда не обманывал. Так, может, грубил иногда… Но всегда был честен.

– Знаю. А откуда…

– Скажу по секрету: прихватил я кое-какие бумажки, когда меня из Маньяны попёрли.

– Я так и подумал.

– Не сучонку же оставлять.

– Правильно.

– Вот и договорились. Помоги парню – а я тебе вербовочку, сладкую, как твоя шоколадка из варьете Fiesta brava. И разбежимся навсегда. Больше я в этой стране не проявлюсь.

– Что делать-то надо?

– То же, что вы с ним делали в Таско. Помоги ему на бабу его выйти.

– Каким образом?

– Значица, план такой. Ты не ссы, я всё продумал досконально. Я же на своей работе не зря штаны просиживал двадцать восемь лет. Надо найти новое убежище «Съело Негро» и поставить там что-нибудь. Ну, и послушать, когда она появится. Дальше уж пускай он сам с ней разбирается. Может, в обеспечении поработать, когда они выйдут на контакт. Собственно, и всё.

– Да, - невесело рассмеялся Машков. – Действительно, проще пареной репы…

– Не спеши. Дело серьёзное. Но осуществимое.

– Что-то я пока не вижу, как…

– Я тебя уверяю: всё будет гораздо проще, чем кажется. Как прослушку поставить – на месте сориентируешься. Не мне тебя учить оперативной работе.

– Прослушка-то хер с ней. Но как можно выйти на законспирированную организацию?..

– Есть у меня адресок одного полицейского комиссара. Его в своё время разрабатывали, но бросили как бесперспектив, потому что у него крыша поехала. Поедешь к нему и предложишь ему кое-что.

– От своего имени?

– Молодец, сразу суть улавливаешь. Не от своего, конечно.

– А от чьего?

– От имени американского правительства. И он твой с потрохами.

– А он поверит?

– Он только этого и ждёт, клянусь.

– Он что, работает на террористов?

– Хер знает, на кого он работает. На себя самого, наверно. Как все порядочные люди.

– Откуда же он может знать, как выйти на террористов?

– Ты пойми, Володя, вот что. Маньяна – страна маленькая. Террористы здесь – народ популярный. Любой полицейский, если только даст себе труд жопу оторвать от дивана, тебе в момент их найдет. Вопрос только в том, как заставить маньянскую полицию жопу оторвать.

– Вы не преувеличиваете, Владимир Николаевич?

– Я в этой стране страшно сказать, сколько лет работаю. Все особенности ихнего национального характера у меня сидят в печёнках. Если я говорю, значит, так оно и есть.

– Какая вероятность, что комиссар пойдет на контакт?

– С ним работали, Володя. Не скажу тебе, кто, но работали. Было дело. Это пока наш единственный шанс. Ничего сложного нет. Объясни парню, что он делает важное для всего человечества дело – террористическую чуму помогает уничтожить. Надави на патриотизм. Про маньянский герб ему наплети что-нибудь, какая в нем символика актуальная, всё такое. Я, со своей стороны, тоже кое-какие шаги предприму. Если замаячит ещё какая возможность – сразу тебя поставлю в известность.

– Как связь будем держать?

– Ты в этот супермаркет каждый вечер заезжаешь?

– Практически да.

– Там шлагбаум на въезде. Будет черный крестик на столбе. Прямо посередине. Увидишь – значит, в девять пятнадцать подруливай на угол Инсурхентос и Хосе Куэрво.

– Бар «Волосатая жемчужина»?

– Он самый. Там всегда в это время шум-тарарам. Девки на столах танцуют. Подойди к стойке, закажи пивка. Если у стойки к тебе не подойдут, в сортир сходи. Там много укромных мест.

– На связи Ванька будет?

– Ванька.

– А если вы мне понадобитесь?

– Запомни телефон. После второго звонка вешай трубку. Время то же, место там же. Да, звони из автомата.

– Ну, об этом вы мне могли бы и не напоминать…

– Конечно, конечно. Умного учить – только портить.

– Так. А прослушку где взять?

– А Андроныч тебе на что? У него, кстати, бумаги на проведение геофизических исследований на территории страны Маньяны до конца года действительны. Крыша железобетонная.