Дикая

Что все обязательно наладится.

Глава 11

На следующий день мне ничего не оставалось делать, как собираться и идти к Алешиным. Хоть чувствовала я себя прескверно. Мать потрогала лоб и пожала плечами.

— Ничего особенного. Температуры точно нет.

Сказав это, она молча оставила меня собираться. У матери еще полно было дел по дому, ведь она тоже крутилась как белка в колесе. Ее сгорбленная фигура скрылась за дверью.

— Женские дни? — участливо спросила Анфиса.

Мне казалось, что прошедшая ночь сблизила нас, но все еще странно было рассказывать ей о Никите и своих переживаниях. Я покачала головой.

— Нет. Просто чувствую себя не очень. Ладно, все пройдет. — Я несмело улыбнулась ей и заметила, что ее губы тоже дрогнули.

Но Анфиса так и не улыбнулась. Переодевшись в свое домашнее платье, она ушла, и я осталась одна.

Идти к Алешиным не хотелось. Я не знала, что сказать Никите, как смотреть на него, о чем разговаривать. Мы с ним оба натворили дел, и делать вид дальше, что все прекрасно я не могла.

Все утро я отрешенно занималась стиркой на речке. А ведь я даже не заметила, когда мы с Никитой успели так отдалиться. Ведь если подумать, раньше он постоянно торчал тут со мной. А теперь я даже не могу вспомнить, когда он в последний раз сидел на берегу и травил разные байки за моей спиной.

Леська влюблена в него. И он почему-то выбрал ее.

Уж не знаю про какое «бережное отношение» говорила девушка, но Никита никогда особо и не порывался расширить наши отношения, пойти дальше. А я боялась, да и, честно говоря, не особо думала об этом. Точнее думала, но в таком ключе: случится само собой, как и с поцелуем. Ничего не случалось, и мне было все равно. Но вот в охотничьем домике крышу снесло мгновенно, только от того, что Кирилл лежал рядом и умопомрачительно пах. Хвоей, дождем, мазутом… И еще чем-то особенным, мужским, от чего меня так сильно потянуло к нему, и я первой прикоснулась…

Остервенело отжимая белье, я тряхнула волосами. Сегодня я заплела их в тугую косу. Никита любил, когда мои рыжие пряди были распущенными, и раньше я с удовольствием распускала их для него. Как и носила малую мне обувь, только потому что он мне ее подарил.

Я вздохнула. Это жизнь Стеша. Пора быть немного другой.

Закончив стирку, я оставила таз на привычном месте и нехотя пошла к деду Савве. В конце концов это была моя дополнительная работа.

Громыхая посудой на кухне, я готовила обед и сразу ужин.

— Привет, Огонек! — не заметила, как он успел войти на кухню и подойти со спины.

Никитины руки обвили мою талию. Я вздрогнула, позабыв отстраниться. Просто замерла в его объятиях, хоть в голову и сразу начали настойчиво лезть ночной эпизод.

— Эмм… привет.

В горле стоял тугой комок, и я еле нашла в себе силы проглотить его и ответить непринужденным голосом.

— Что там такое готовишь? — Зеленые глаза искрились, он явно пребывал в хорошем духе. А у меня перед глазами по-прежнему сцена в гараже.

— Ничего особенного. Борщ и запеканку на ужин. — Я все-таки отстранилась.

— Пахнет как всегда умопомрачительно.

— Ты сегодня не на озере, — осторожно заметила я, покосившись на Никиту.

Подхватив у меня кусочек морковки, он уселся на стул и принялся ею хрустеть.

— Хочу с тобой проводить побольше времени, — он лучезарно улыбнулся. — А с ребятами и так часто вижусь.

Я угрюмо отвернулась. Сердце словно в тиски сжали. Зачем он так со мной? Почему просто не признается, что я не нужна?

— Ясно.

— Не в настроении?

— Да нет… Просто… дел полно, — нашлась я с ответом.

Больше не глядя на его сияющее лицо, я продолжила кромсать капусту. Но спиной чувствовала его присутствие. Никита никуда не спешил, и в данный момент его присутствие действовало мне на нервы. Я еще не придумала какого мне придерживаться пути.

— Завтра вечеринка у Лопырева, пойдешь?

Оставив капусту, я снова повернулась к Никите.

Красивый он. И глаза потрясающего цвета, и в целом черты лица. Высокий, спортивный. Знает, какую реакцию вызывает у девчонок и в тайне этим наслаждается. Даже то, как он вальяжно развалился на стуле выдает в нем вечного хозяина по жизни. И ведь притягивает взгляды. Даже сейчас я им восхищалась.

С чего я вообще решила, что мы с ним можем быть одним целым? Я просто невероятно далека от него. Мы не просто как небо и земля. Нет. Мы как космос и ядро Земли.

Наверное, я просто тянулась к нему, как и все, потому что для меня он и впрямь был как из другой Вселенной. Да и сейчас он для меня все оттуда же. Просто теперь я понимаю, что в моей простой и прагматичной жизни нет места такому как он. Я должна радоваться, что на меня обратил внимание Колчин, и что моя жизнь может как-то наладиться, в отличие от той же Анфискиной.

— Ну так что?

Голос Никиты вернул меня с небес на землю.

— Что? — я даже позабыла, о чем была речь.

— Ну ты где зависаешь? — Белоснежная улыбка бьет наотмашь своей беззаботностью. — На тусу к Владу пойдешь со мной?

— Ты же знаешь, что это невозможно, — сухо ответила я, вновь ухватившись за несчастную капусту. Со звонким стуком принялась шинковать ее, игнорируя прожигающий взгляд в спину.

— Да ладно, тебе уже восемнадцать. Чего твои предки такие трудные? Они же не будут контролировать тебя всю жизнь? — недовольно бросил парень.

Мне было нечего ответить на это, поскольку все как раз было наоборот. Это я не могла контролировать свою жизнь.

— Стеш…

— Извини, Ник. Ты знаешь, что так было всегда. Ничего не изменилось.

— Да так с ума сойти можно. Ты даже не пытаешься бастовать.

Трескотня Никиты порядком надоела, поэтому я даже обрадовалась, когда услышала писк стиральной машины. Капуста полетела в суп, а духовка достаточно разогрелась.

— Пойду повешу белье, пока запеканка в духовке.

Не дав ему опомниться, я бросилась в постирочную, надеясь, что он не последует за мной. Мне необходима хотя бы короткая передышка, чтобы подумать о том, как мне себя с ним вести и заводить ли разговор о вчерашнем. Я не могу делать вид, что все по-прежнему прекрасно. Ведь это совсем не так.

Закинув белье в таз, я пошла на улицу, вешать его на веревки во дворе. Слава Богу, Никита за мной не пошел, и мне даже удалось привести свои мысли в порядок, пока я вешала мужские футболки одну за другой на прищепки.