Дикая
Шрифт:
Может еще не все потеряно? Может, я еще смогу все изменить?
Я была такая наивная.
Переживала о своей первой любви, а Судьба словно продолжала насмехаться надо мной. Через неделю после этих событий произошел новый поворот в моей жизни. Да такой, что не просто выбил меня из колеи, а на полной скорости снес на обочину.
Приготовив обед и ужин Алешиным, я вернулась домой и занялась домашними делами. Из-за работы в чужом доме я порой едва поспевала справляться со своими обязанностями, которые с меня никто не снимал. Иногда мне приходилось возиться со стиркой на речке до самой ночи. Я сильно
Я не могла отказаться от Никиты. От музыки, которую я слушала. От всей информации, которую я могла мгновенно получить через интернет. Потихоньку я отдалялась от своей семьи, переставала понимать, почему они так спешили отгородиться от цивилизации.
Нет, я и сама сторонилась людей и не спешила вливаться в общество, но и полный отказ от всего современного не могла понять. Ну что им это дает, кроме как усложнения собственной жизни?
Мы могли бы стирать в стиральной машине, могли бы пользоваться современными кухонными предметами. Но мы по-прежнему тянулись назад, в прошлое.
Так, думая о жизни, которую я познавала через дом Алешиных, как через волшебный портал, я провела весь день в заботах и делах.
Вечером к нам на ужин ни с того ни с сего нагрянул гость. Хотя, как выяснилось, его ждали и на него тоже был рассчитан столовый прибор.
Колчин неулыбчиво поздоровался со всеми сразу, мельком глянул на меня и сел за стол, куда проводил его отец. Все расселись по своим местам.
Было непривычно что с нами ест кто-то посторонний, прежде такого никогда не бывало. Разговор был довольно размазанный, то о проблемах со скотиной, то про урожай, то о том, то о сем. Ни о чем конкретном. Пару раз Колчин поднимал свой взгляд черных глаз от тарелки и почему-то смотрел в мою сторону. От этого становилось не по себе.
Его глаза напоминали мне глаза-бусины того медведя. И Колчин сам напоминал бурого зверя. Лохматая голова, неаккуратная борода, насупленные кустистые брови. И чего он все высматривает у меня?
После ужина отец вместе с ним ушел во двор, и они о чем-то еще недолго беседовали. Как будто о чем-то договаривались. На чай Колчин не остался, ушел, не попрощавшись.
Отец вернулся в дом один, грузно уселся на свое место и сурово посмотрел на меня.
— У меня для тебя новость, Стефания.
По взгляду матери, брошенному в сторону отца, я поняла, что она уже была в курсе.
Я вопросительно уставилась на него в воцарившейся тишине.
— В конце лета ты выходишь замуж.
Глава 10
— Чего? — опешила я.
Мне послышалось? Что за чушь?
— Замуж выходишь, — повторил отец.
По его виду было видно, что терпение вот-вот лопнет. Мать по-прежнему молчала, пристально на меня глядя. Анфиса отвела глаза и принялась незаметно убирать со стола. Близнецам было глубоко наплевать, они в очередной раз о чем-то спорили между собой, что матери пришлось на них шикнуть. Скривив лица, они притихли.
А Сенька, мой бедный Сенька переводил растерянный взгляд с одного члена семьи на другого.
— Стеша моя, что же, уедет от нас?
Отец ни на секунду не отпускал
мои глаза.— Не далеко. В Ильчине будет жить.
До меня внезапно дошло. Я уставилась на отца в изумлении.
— За Колчина?!
— За него самого, — подтвердил отец.
— Но…
Одним взмахом руки отец остановил мои возражения. Суровое лицо не оставляло надежды что он передумает.
— Тебе уже восемнадцать. Хватит нам одной нахлебницы Анфиски, хочешь как она у нас на шее висеть? Колчин хороший вариант.
На его словах Анфиса почему-то презрительно фыркнула, но отец стрельнул предупреждающим взглядом в ее сторону, и она мгновенно замолчала.
А… как же любовь?
Хотелось спросить мне. Но я тоже молчала. Разве отец будет это слушать?
Обернувшись за призрачным спасением к матери, я всего лишь наткнулась на холодную стену отчуждения.
— Свой дом будет, хозяйкой в нем будешь. Алексею и сорока еще нет, работящий. В достатке живет.
Стало на мгновение страшно. Разве можно так? Просто отдать человека в жены без спроса?
И еще хуже вопрос. Как я могу отказаться? Что я могу сделать? Кто мне сможет помочь? Разве смогу сбежать как Дуняша? Я же не такая смелая как она, я боюсь шагу сделать за пределы нашего леса.
В глазах было сухо, даже жгло. Слез не было. Протест поднимался во мне как цунами, но я контролировала его каждую секунду. Я все еще до конца не верила, что эта новость может быть правдой.
— Почему не Анфиса? — глупо спросила я.
Сестра метнула в меня странный взгляд и опять отвернулась. Вела она себя крайне необычно. Уж не была ли она в него влюблена? По возрасту он подходит ей больше, чем мне.
— Ему ты приглянулась, — отрезал отец.
Прекрасное объяснение. Он обратил на меня внимание, пришел к родителям, и они решили «а, пускай, почему бы и нет». Или..?
Прищурив глаза, я все-таки осмелилась показать негодование на своем лице.
— Что он пообещал вам за меня?
Серые глаза гневно сверкнули.
— Сбавь тон. Ты живешь в моем доме. Мы всего лишь хотим о тебе позаботиться, чтобы ты не превратилась в старую деву, как твоя никчемная сестра.
Анфиса вспыхнула и с грохотом швырнула тарелки в таз. Хлопнув дверью, вышла в сени. Отец даже бровью не повел.
— Что он пообещал вам? — яростно прошептала я, повторив свой вопрос.
— Сорок овец и двенадцать мешков муки, — спокойно ответил он.
Как будто это был обыкновенный разговор о погоде.
На моем лице отразился весь спектр эмоций, от возмущения до презрения.
— Тебе достанется куда намного больше. Подумай о своем будущем. Колчин действительно не самый худший вариант. И, Стефания, это не обсуждается.
В последнем предложении послышалась угроза. Это все было правдой, никто не шутил.
А слезы все-таки застлали мои глаза. Вскочив с места, я оттолкнула от себя кружку с чаем, которую уже, оказывается, успела поставить до этого Анфиса. На белоснежной, мною выстиранной скатерти, разлилось грязное пятно.
— Стефания! — зычно гаркнул отец.
— Оставь, — буркнула мать. — Пусть переживет новость. Никуда она не денется.
Выбежав из дома, я была готова броситься куда глаза глядят, но недавний эпизод с медведем слишком ярко всплыл в моей памяти. Только не в ту сторону.