Дикая
Шрифт:
— Ну скажешь тоже.
— Да! Его Синей Бородой называют. Он всех своих жен убивает!
— Сенька, поменьше слушай всякую ерунду Колчин даже не был женат.
Недавно я и сама верила во всю эту чушь, а теперь рассуждаю совсем по-другому.
Но рассуждать легко, потому что в душе я еще не осознаю, что мое будущее будет связано с Колчиным. Он для меня малознакомый мужчина. Какая-то там свадьба, жизнь в чужом доме — все это пока такое эфемерное, как будто не по-настоящему.
А мне ведь придется лечь с ним в одну постель.
На секунду представив этого лохматого
Это странно. Ведь Кирилла я тоже видела буквально несколько раз. Ровно так же, как и Колчина. Но почему же я сама тогда на него набросилась? Будет ли этому объяснение хоть когда-нибудь?
И все же на моем сердце по-прежнему Никита. Вместе с болью, горечью, разочарованием и собственным стыдом. Он все еще там. И мое глупое сердце продолжает наивно надеяться, что что-то поменяется в моей жизни.
Вот только как, если сама я для этого ничего не делаю? Никита прав. Я не пытаюсь бастовать. Я ничего не делаю, чтобы предотвратить надвигающуюся беду.
— Ефим, ты придурок! — донесся вопль Луки прямо с улицы.
Затем грохот, возня, очередные крики.
Опять дерутся. Все свое свободное от учебы и работы время они дрались, даже мать с отцом уже не обращали внимания, оставляя их разбираться во всем самостоятельно.
Грохот не прекращался, и я, вздохнув, вышла на крыльцо.
— Что у вас опять?
По земле катался непонятный клубок, драка была не на жизнь, а на смерть. Неспешно набрав в деревянный ковш воды из ушата, я плеснула прямо на клубок. Мальчишки завизжали, но остановились.
— Стешка, блин!
— Я весь мокрый!
— Хватит орать, все отдыхают, — спокойно ответила я.
Видок был у них так себе. Опять мне стирки добавили, засранцы. И починки одежды тоже. У Луки рукав висит на середине, у Ефима дыра на штанине.
— Мы тут без тебя разберемся!
Задиристый взгляд младших братьев вызывает только легкое желание наподдать еще сверху. Совсем без тормозов, и плевать им, что я старше. Они и Анфиске так же отвечают.
Только перед старшими братьями робеют, да перед отцом. К женщинам в нашей семье, кажется, уже сложилось весьма однозначное отношение. А как может быть иначе, если отец унижает Анфису, не стесняясь присутствия остальных. Да и со мной точно так же. А близнецы впитывают как губки.
— Что случилось-то? — терпеливо спросила я, стараясь не показывать им свой гнев.
Лука не выдержал первым.
— Ефим на моем велике колесо лопнул, а свое отдавать не хочет, — он пнул брата по голени.
— Да оно уже было сдутое, что ты мне лепишь?! — Близнец не остался в долгу и опять набросился на второго с кулаками.
Школа была в Ильчине, поэтому ребята почти до наступления зимы ездили в школу на велосипедах, Сеньку брал к себе на багажник один из них. По очереди. Это я настояла на том, чтобы им купили по велосипеду. Далековато все же каждый день туда-обратно ходить.
Особенно мелкому.Анфиса меня поддержала, мать, как ни странно, тоже. И тогда отец согласился. Купил им каждому. Не самые лучшие, конечно. Подержанные, но добротные. Сколько счастья было.
Может, получится в этом году уговорить еще на один для Сеньки?
Думая о каких-то дурацких велосипедах, я стояла, отрешенным взглядом уставившись в пустое пространство. Рядом продолжали ругаться и драться братья. На улице давно стемнело, скоро все будут готовиться ко сну. Опять я буду полночи думать о Никите и предстоящем замужестве.
Смог бы Никита действительно помочь мне?
Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг спустилась с крыльца и подошла к велосипеду, у которого колесо было целым. Подняв с земли, покатила его в сторону калитки.
Братья даже ошалело остановились и крикнули в спину, чуть ли не хором:
— Эй, ты куда?!
— Сейчас вернусь, — дернула я плечом. — Забыла кое-что у деда Саввы.
— Это же мой велик!
— Да верну я тебе, хватит уже вопить.
Не обращая внимания на недовольные вопли, я заторопилась со двора.
Какая же я страусиха! Спрятала голову в песок сразу же! Никита прав, я не пробовала сказать нет. Настоящее нет.
Быстро крутя педали в сумерках, я наслаждалась ночной прохладой и запахом хвои. Нужно поговорить с Никитой. Обсудить все. Зря я сразу отказалась, ведь он искренне хочет помочь. Хочет забрать меня с собой.
И плевать на Леську, плевать на Кирилла и на моих родителей тоже плевать. Мы еще можем все вернуть как было. Между нами ничего не было, а значит, мы друг друга не так уж и предали. Наверное. Не знаю. Я уже ничего не знаю…
Я летела навстречу тусклым огням Ильчина, попутно вспоминая, где находится дом Лопырева, и думала только о самом хорошем и самом светлом будущем для меня.
Я верила, что все в моих руках.
Глава 14
Пьяный смех и громкая музыка вели меня прямо по курсу к нужному дому. Двор был набит людьми от мала до велика. Гудели снаружи. Тут стояло несколько столов в форме буквы П, как для свадьбы, которые полностью были набиты одним только алкоголем. Лопырев походу решил остаться навсегда в истории Ильчина и в сердцах его жителей.
Народу тьма. Разношерстная компания. Даже взрослые мужчины здесь были, которые вообще-то, сейчас должны быть дома со своими женами и детьми.
Мат, песни под караоке, непристойные танцы девушек прямо на столе.
Дураку ясно, что соваться туда так себе идея. Поэтому я, как обычно, в своей манере, пряталась в кустах. У Лопырева за забором так удачно разросся можжевельник.
Мой настрой немного сдулся, я вдруг осознала, что Никита возможно пьян. Как с ним разговаривать-то?
Его я скоро увидела, он вышел из дома, за ним увивалась Леська. Так и висла у него на шее. Целовала, абсолютно не скрываясь. Хлопнув ее по заднице под ее довольный смех, он прижал девичье тело к себе, и так они пошли в самую гущу импровизированного танцпола.