Дикая

Деловито поднимаясь по крыльцу (хотя внутри все трепещет от предстоящего), я оглядываюсь на по-прежнему стоявшего истуканом Кирилла.

— Так и будешь стоять столбом?

Мое отчаяние придавало мне храбрости и даже в какой-то мере наглости, потому что в другой ситуации я бы не осмелилась с ним так разговаривать.

Внутри домика я неторопливо осмотрелась, отметив про себя отстраненно, что тут мало что изменилось. Все так же, словно все происходило с нами буквально вчера.

Мои щеки порозовели.

— Поймал какую-нибудь дичь? — спрашиваю как можно больше равнодушнее.

— Почти.

В его ответе словно намек на что-то. Как будто он знает для чего я здесь. Голос низкий и хриплый, и у меня невольно пробегает дрожь по бедрам и коленям. Я сделала правильный выбор. Мое тело вспыхивает от одного лишь тона его голоса.

Какое-то время я смотрю в окошко, потом задаю вопрос об охоте в дождь. Он игнорирует мой вопрос, глядя на меня с легкой насмешкой.

— Что? — я не выдержала пронзительного зеленого взгляда.

— О плюсах охоты под дождем расскажу в другой раз. Через полчаса будет темно, и ты вряд ли сможешь отсюда уехать на своем велосипеде.

— А я никуда не собираюсь уезжать.

С этими словами я принялась расстегивать пуговицы платья.

Глава 17

Мне все же удалось его удивить, потому что на его лице читается искреннее замешательство. Он смотрит на меня настороженно, явно сбитый с толку. Мне даже хочется рассмеяться.

Платье упало к моим ногам, и я потянулась к застежке лифчика. Тихий щелчок разрезал тишину. Парень напротив все еще удерживал рукой опущенное ружье, молча на меня глядя.

Он меня не останавливал, лишь жадно поедал глазами, и это добавило смелости не прекращать то, что я начала.

Только когда хлопок трусов скользнул к моим ступням, и я мягко вылезла из белого комка, он разлепил губы.

— Что ты делаешь?

— Раздеваюсь.

В темной зелени сверкнуло подобие гнева.

— Это я вижу. Мой вопрос был зачем.

— Твой вопрос был другим, насколько я помню, — по кошачьи плавно я подхожу к застывшему Кириллу.

Он точно злится на мое замечание, но от моей близости напрягается еще больше, застывает изваянием, чуть тяжело дыша.

Я сама на себя не похожа, но возможно все потому, что за все эти дни нескончаемого стресса я так устала бояться и размышлять, что сейчас просто плыву по течению. Мне кажется, что я чуть пьяна, хотя во рту ни капли алкоголя. В голове пузырит совершенно от другого.

От того, что здесь сейчас произойдет. А это произойдет. Кирилл меня не отпустит, я знаю. Я уже вижу по его голодным глазам, что в этой битве он легко проиграл.

— Езжай домой, — выдавливает парень.

— Я приехала к тебе.

— Стефания! — рычит угрожающе.

Хочет сказать что-то еще, но в этот момент я обвиваю руками крепкую мускулистую шею и прижимаюсь обнаженной грудью к его телу. Преградой служит черная ткань тонкого свитера, от трения с нею мои соски тут же напрягаются.

— Мы же оба этого хотим, не так ли? — тихо спросила я. — Я ничего от тебя не жду. Я хочу только одного…

То, что он хочет меня, сомнений не было. На это указывал внушительный бугор в его джинсах, который я успела прочувствовать, когда прижималась.

— Насколько я помню ты собралась замуж, — выплевывает чуть ли не с презрением.

— Не сегодня.

— Интересно.

— Мы могли бы потратить оставшееся время с куда большей пользой, чем сейчас, — нагло усмехнулась я.

А у самой заколотилось сердце. Черт, он же не собирается быть доблестным рыцарем и не отправит меня домой?

Кирилл только сообразил, что никуда я не собираюсь уезжать, как и отступать от принятого решения. И рыцарем он, слава Богу, не был. Аккуратно отложив ружье в угол, он подхватил прядку моих волос и больно потянул на себя. Мне пришлось приблизить свое пылающее лицо к нему почти вплотную.

— Назад пути не будет. В кошки-мышки можешь играть с моим братцем.

— Это хорошо, — прошептала я и поцеловала приоткрытые губы.

От неожиданности он вздрогнул, но уже через секунду его руки оказались на моей талии. Он сдался.

Не смотря на всю свою суровость в поведении, Кирилл оказывается совсем не таким. Перехватывая инициативу, его губы накрывают мои и страстно целуют. И все же сначала в его поцелуе я чувствую легкую злость, но почти сразу она сменяется на обреченный натиск. Неужели он боролся сам с собой все это время? Он думал обо мне?

Кровь во мне уже давно кипит и бурлит, адреналин скользит по венам, делая все ощущения еще острее и ярче.

Из головы вылетает абсолютно все, только одна четкая мысль проскальзывает: как я могла целоваться до этого с Ником? Ведь, клянусь, ни от одного из его поцелуев мне так не сносило крышу, разгорячая все тело с головы до пят. Что за чертово волшебство?

Легкий укус за нижнюю губу вырывает из меня приглушенный стон, от которого Кирилл еще крепче вжимает меня в себя. Я безумно хочу с ним близости, и сейчас для меня нету ничего важнее на свете. Не потому, что мне нужно успеть за неделю. А потому что я в данный момент таю именно от его присутствия.

Я хочу, чтобы он стал моим первым мужчиной, хочу, чтобы он подарил мне то самое ощущение эйфории, как тогда. Мне все равно где это случится, будут ли идеальны простыни, будут ли они вообще и так далее. Я просто хочу его в себе немедленно. Меня еще никогда так не охватывало внутренним огнем.

— Полегче, Огонек, — бормочет Кирилл, пытаясь придержать мой бешеный напор.

Для того, чтобы произнести это, ему пришлось оторваться от моих губ, и кроме как досады и легкого полувсхлипа ничего это во мне не вызывает. Я не планирую останавливаться.

Оторвав меня от себя, он смотрит на меня замутненными глазами с пьяной поволокой. Тяжело дышит. Оказывается, я успела всклочить ему волосы, перебирая их во время поцелуя. Саму меня лихорадит от переизбытка чувств, и я не понимаю, какого дьявола он остановился.

— Пожалуйста, не останавливайся, — с мольбой шепчу ему.

— Ты совершаешь ошибку, — попытался снова вразумить меня, но я яростно замотала головой.

— Нет, я хочу тебя. Прямо сейчас. Не прогоняй меня.

Ухватив его ладонь, я положила ее себе на грудь, ощущая ее шероховатость и тяжесть.