Дикие Земли

— Чего? — подскочил тот, радуясь возможности откосить от тяжёлой работы.

— Поступаешь в распоряжение капитана, — приказал я. — Он тебе нарежет задач.

— Это каких? — осторожно поинтересовался ватажник, опасаясь, как бы его ещё сильнее не припрягли.

— Электрофорная машина нужна или артефакторный зарядник, — вклинился в разговор капитан. — И провода. Банки на шлюпе зарядить надо.

— Это найдём, — живо кивнул Горлопан с явным облегчением в голосе. Новая работа показалась ему непыльной.

Они ушли, а я скривился как среда на пятницу. Ещё минус четыре человека. А у меня ещё конь не валялся…

— Бесноватый…

— Да етишь твою меть, что ещё?

На этот раз у меня за спиной перетаптывался Грек. Было смешно наблюдать, как он, громадный даже без экзо-брони мнётся передо мной/Мишенькой. Взрослый дядька перед восемнадцатилетним сопляком. Тьфу ты, не к ночи будь он помянут…

— Ну, — поторопил я тяжёлого, не испытывая большой тяги к общению

— Ты это… — помялся он и, наконец выдал: — Уже думал, кого в охранение ставить будешь?

Ёкарный бабай, как всё сложно-то. Вообще-то, это забота Добруша. Думать. А моё участие должно было заключаться в получении сумки с деньгами. Или чека в банке, если здесь вообще в ходу безналичный расчёт. Но это в идеале. И оставь я всё на самотёк (читай: на Добруша), то сумка будет маленькой. Ну или чек на несколько нулей меньше. Так что, если хочешь сделать что-то хорошо, делай сам.

Но это всё лирика, на самом деле, конечно же, думал. В общем. Без персоналий. Пикап в авангарде. Пикап в тыловом охранении. Сверху прикрышка шлюпа с «Архангела». Ну и «тяжёлых», конечно же, возьму сколько-то. Конкретизировать хотел туда ближе к отправке, но раз уж Грек сам вызвался…

— Вот ты и займись, — приказал я. — Наземное охранение конвоя на тебе. Перед выездом доложишь диспозицию.

Инициатива всегда имеет инициатора. А мне одним геморроем меньше.

Я уже развернулся с тем, чтобы пойти посмотреть, как там дела у Митрича с Димычем, а Грек всё маялся, явно имея ещё что-то за душой.

— Ну! Рожай уже, что ты телешься, как девка на выданье? — прикрикнул я и добавил ему решимости «Убеждением».

— Ты это… Бесноватый… Мишель… — начал Грек перечислять мои имена-прозвища, не зная, как лучше ко мне обратиться.

— Смолл, зови меня Смолл, — сказал я.

— Ты ж всяко ватагу собирать будешь, Смолл? — на одном духу выпалил Грек, набравшись решимости. — Хочу с парнями к тебе пороситься. Возьмёшь?

Неожиданно.

Пусть начало нашего знакомства не задалось, но звено Грека я видел в бою. Парни резкие. Без «б» пошли на паука размером с сарай. Да и в ущелье неплохо себя показали. Уже не говоря про пятнашки с шагающим танком. С их лояльностью оставались вопросы, но этих я, по крайней мере, хоть как-то знаю…Заиметь вот так запросто тройку «тяжёлых»… Заманчиво, чёрт побери.

Единственное, что смущало: Добруш вряд ли обрадуется, если я вот так с ходу начну переманивать у него людей. А мы вроде союзничать собирались…

Да не. Пошёл он на хрен, союзничек. Он-то не заморачивался моральными принципами, когда хотел меня на долю обуть. Но в любом случае соблюсти приличия стоило. Не было большой необходимости переть сейчас напролом.

— Мы со своей снарягой, если что придём, — добавил Грек, расценив мою задумчивость как сомнения. — Мобильный доспех у каждого свой. С тебя только БК и текущее содержание. Ну и правильная доля, само собой.

— Это как это у каждого свой, — удивился я. — Вас разве не ватага обеспечивает?

— Не, — неожиданно по-доброму улыбнулся Грек. — Броня она как одежда. С чужого плеча не пойдёт. А с Добрушем мы решим, если ты насчёт этого паришься. Всё будет ровно.

А вот это он зря. У нас с Добрушем изначально уровни разные. И мне обязательно надо это показать. Хочешь не хочешь, а реноме мне нужно держать. Особенно потому, что я в теле юнца. Что ни говори, силу здесь реально уважают. А я на них жути нагнал до мокрых штанов. Так что я пока для них как для жевунов Гудвин. Великий и ужасный. А дам слабину, размажут и не поморщатся.

— Ты сейчас серьёзно? — надменно поднял бровь я.

— Прости, Бесноватый, ерунду сморозил, — растерялся Грек. — Но нам с Добрушем по-любому краями расходиться. Вот я и подумал.

— Что подумал, это ты правильно, — важно кивнул я. — Но тебе лучше думать два раза. Ещё раз такое услышу…

Угрозу я не закончил. Не озвученная, она лучше влияет.

— Да понял я, понял, — виновато потупился Грек, но тут же поднял голову и с надеждой посмотрел на меня. — Так что по моему вопросу?

По твоему вопросу, однозначное да, но загадывать наперёд — плохая примета.

— Давай так решим, — сказал я. — Ты пока охранением занимайся и свои дела с Добрушем попутно заканчивай. А к разговору вернёмся, как в Бухту приедем.

— Договорились, — тут же согласился Грек. — Тогда я пойду?

— Удивляюсь почему ты до сих пор ещё здесь, — пренебрежительно хмыкнул я.

— Понял, ушёл, — попятился Грек и развернувшись, припустил выполнять поручение.

«Ну вот и чудненько, — подумал я, проводив его взглядом. — Будем считать, „тяжёлые“ у меня уже есть».

— Бесноватый…

* * *

Меня дёргали надо не надо, и я задолбался решать вопросы, подчас не стоившие выеденного яйца. Но и не реагировать не мог. Мало ли чего серьёзного пропущу. Но в конце концов дела худо-бедно наладились и к рассвету конвой практически был готов.

Мужики починили четвёртую полуторку, пустив машину с заклинившим золотником на запчасти как донора. А Митрич умудрился ещё и платформу тягача загрузить наполовину. Вторую половину занимала наша шестиногая зенитка, которую дед ни под каким соусом не хотел оставлять в лагере.

Платон с помощью Горлопана зарядил свои банки, протянул такелаж и пополнил артефакторный БК паромёта.

Лексеич решал дилемму. Ему и свалить отсюда хотелось, и раненых он на произвол судьбы бросить не мог. Клятва Гиппократа ему, видишь ли, не позволяла. Потому наш док в форсированном темпе лечил пациентов, не жалея ни себя, ни внутренних магических резервов. Но судя по всему, к сроку успевал, хоть и выглядел так, что его самого впору в лазарет помещать.

Довольный Димыч стоял под фонарём и перечитывал записи, шурша целым ворохом бумаг. У меня пока руки не дошли поинтересоваться, но, очевидно, приятель провёл время с пользой.