Дикие Земли

Я открыл было рот, чтобы ответить, да так и замер задумавшись.

По большому счёту Димыч прав. Как ни крути, а капитану мы обязаны как минимум свободой, если не жизнью. Но ёкарный бабай…

Платон только что устоял перед моим даром «Псионика». И не просто устоял, но и каким-то образом его отразил с крайне неприятными для меня ощущениями. Конечно, можно списать на индивидуальную резистентность, такое бывает. Но я больше склонялся, что его специально готовили для подобных ситуаций. И «Весы Шансов» давали за подобную версию семьдесят пять процентов.

А теперь, внимание, вопрос. Что мне с этим знанием делать?

Держать рядом с собой чувака с крайне непонятной мотивацией, это как на пороховой бочке сидеть. И если рванёт, я и противопоставить ему ничего не смогу. Он и как маг сильнее, и к моим способностям устойчив. Мать его, я даже сбежать не могу. Смысл, если он меня в Диких Землях нашёл?

Ещё немного помусолив ситуацию так и этак, я пришёл к единственному приемлемому решению. Не предпринимать ничего. Копать дальше — только обострять отношения. Прямой конфликт ­— не вариант. Побег? Уже обсудили. Так что будем делать вид, что ничего сверхъестественного не произошло, и внимательно наблюдать за развитием событий.

Вдобавок, даже со всеми своими непонятками, капитан не воспринимался как враг. Ни Дарами, ни субъективно. Тем более уже поступками показал, что он за нас, а не против. Возможно, пока, но дальше посмотрим. По крайней мере, я предупреждён, а значит, вооружён. Так что не стоит паниковать раньше времени. Вот только приятеля надо в курс дела поставить.

— Хорошо, Димыч, согласен. С допросом закончили, — проговорил я. — Но ты имей в виду, от капитана стоит ждать чего угодно. Ты посматривай за ним и предупреди меня, если что. Хорошо?

— Хорошо, — с серьёзным видом кивнул он.

Похоже, наконец догадался, что я не на ровном месте буксую.

— И да, будет у меня к тебе ещё одна просьба… — начал я и не закончил, отвлёкшись на предмет нашего недавнего обсуждения.

— Я не понял, Мартемьян, — зазвенел в ночной тишине зычный голос Платона. — Почему мы до сих пор на сухую сидим? Под такую закуску, ты просто обязан налить. Тем более было обещано.

— Звиняйте вашбродь, замотался, — прогундосил тот и стремглав унёсся на кухню.

Его возвращение народ встретил довольным гулом. Март нёс в руках объёмистую бутыль, мутное содержимое которой не оставляло сомнений.

— Вот это дело, — оценил размер тары Платон и осадил мужиков, уже сующих под раздачу стаканы: — Соблюдайте субординацию, любезные. Я старший по званию.

— Твою мать! Только толпы синих охотников мне сейчас не хватало! — воскликнул я, вскакивая из-за стола.

— Каких? Синих? — удивлённо переспросил Димыч.

— Сиди здесь, никуда не ходи, — отмахнулся я. — Трофим, присмотри.

Последнюю фразу я бросил уже на бегу.

* * *

Нет, я не ханжа. Выпить по надлежащему поводу, в хорошей компании и под приличную закусь — дело святое. Но не самогон же глушить. И общество не самое подходящее.

Поэтому решительное нет и причин тому было несколько.

Во-первых, мне в хрен не впилось оставаться в лагере дольше необходимого. И необходимое я уже исчерпал. Меня прямо надирало отсюда убраться, и как можно скорее.

Во-вторых, вопрос безопасности. Череда последних событий сильно проредила личный состав. И реши кто напасть, достойно мы ответить не сможем. Тем более, если две трети ватажников перебухаются. Опять же махновская вольница. Найдётся доброхот, кто сторожевым поднесёт. А значит, сторожевых, считай, у нас нет. Своих парней если только поставить… Но их тоже раз два и обчёлся, они устали, и соответствующих навыков у них нет. А сам, один, я просто не вывезу. Даже с Дарами. Да и не нанимался я в постовые.

В-третьих, наши договорённости с ватагой теперь уже Добруша. Трезвыми они подписались под моими условиями. Но это трезвыми и под давлением. Пьяному же море по колено, а уж если пьяных толпа… Перепьются, начнут друг перед другом понты колотить и не дай бог кто-то вспомнит, что половина их хабара теперь моя. По-любому начнутся новые тёрки. Так-то небольшая проблема, но если я их всех перебью, кто этот хабар грузить-возить-разгружать будет?

И в-четвёртых. Как раз то, о чём я хотел просить Димыча и почему не собирался пить сам. Мишенька. Я за сегодняшний день вымотался так, что даже неполный стакан алкоголя вырубит меня наглухо. А мелкий, и я это чувствовал, затаив дыхание ждал этого момента. Думаю, не надо объяснять для чего.

Именно поэтому я стремился попасть в Лососиную Бухту. Купить там убойный будильник, снять номер в мало-мальски приличной гостинице, поставить будильник в эмалированное ведро и только потом выспаться. Пусть и с перерывами в четыре часа.

В идеале, я бы сейчас начал грузить машины и формировать конвой, с тем чтобы ранним утром уехать. Червячка заморили, чуть отдохнули и будя. А бухают пусть без меня.

Эти мысли я собирался донести до Платона и Митрича с Добрушем. Естественно, в части касающейся.

* * *

Сложности с взаимопониманием начались сразу же.

— О, Мишель, — с улыбкой на лице встретил меня Платон. — А вот это ты молодец. Не поспешишь, останешься с носом. Мужики, есть свободная посуда?

Кто-то заботливый пододвинул. Мутная жидкость трижды булькнула, проходя сквозь широкое горлышко бутыля. В нос шибануло крепкой сивухой и немного дикой ранеткой.

— Давай, Мишель, на брудершафт, — протянул мне полный стакан Платон. — Закрепим наше боевое братство.

Как бы, обижать капитана не стоило, но нет.

— Без обид, Платон, давай не сейчас и не здесь, — решительно отказался я и отозвал в сторону Добруша с Митричем. — Поговорим?

— Как хочешь, — хмыкнул Платон мне вслед. — Нам больше достанется.

— Чего звал, Бесноватый? — не очень приветливо спросил подошедший Добруш.

— Что-то не так? Не угодили гостям? Ты скажи, мы исправим, — вторил ему дед, но с некоторым беспокойством.

— Мужики, давайте с пьянкой заканчивать, — ответил я сразу обоим. — У нас дел ещё невпроворот, не время синить.